Он пристально посмотрел на меня, проверяя реакцию.
Я уклончиво усмехнулась. Пока оба мы держали карты у орденов.
— Так когда, по вашему мнению, я смогу встретиться с Годаром?
— Я позвоню ему сегодня вечером, — ответил он. — И как только вступлю в контакт, позвоню в ваш отель. Полагаю, что вы хотите встретиться с ним как можно скорее?
— Вы правы, — согласилась я.
— Отлично. Учтем ваше пожелание. Ваше время здесь достаточно свободно?
— Вполне, — сказала я. — Мне нужно сделать в Париже некоторые приобретения, однако я постараюсь приспособиться к расписанию месье Годара.
Я не могла позволить Буше подумать, что явилась в этот город лишь для совершения крупнейшей сделки в моей жизни.
— Хорошо. Я договорюсь с ним и дам вам знать, где и когда, — ответил Буше. Он дал знак принести счет. Я потянулась к сумочке.
— Позвольте мне, — предложил он, когда официант подошел к нам. — Вы гостья в Париже.
Потом он принялся изображать смущение и охлопывать себя по карманам.
— Бумажник, — сказал он наконец. — Выходит, я забыл его. Как неловко…
— С удовольствием, — проговорила я, протягивая руку к счету. Я не поверила этому типу ни на йоту. Четыре бокала стоили пятьдесят долларов. Так что спасибо Кроуфорду Лейку. Тем не менее во всем этом была и радостная сторона. Если Буше на мели, он, конечно, постарается обеспечить мою встречу с Робером Годаром.
— Значит, за мной должок, — сказал он, вручая мне свою визитную карточку. В том, что он выплатит этот долг, я сомневалась и очень сильно. Карточка оказалась самой простой, только имя и номер телефона. Должно быть, у них с Лейком и Годаром была общая черта в характере — нежелание называть кому бы то ни было собственный адрес. Я передала ему собственную карточку, снабженную куда большим количеством информации.
— Я позвоню, — пообещал он. — И если вас не окажется в номере, оставлю сообщение.
Мы вновь обменялись рукопожатием, и Буше растворился в толпе.
* * *
Я превосходно пообедала в крошечном ресторане на Иль-Сен-Луи, опять же благодаря заботам Кроуфорда Лейка. Телефон зазвонил, когда я уже вернулась в свой номер.
— Ив Буше, — представился голос. — Я переговорил с Годаром. Виляет, как я и предполагал, когда речь заходит о бронзе. Говорит, что ему надо подумать день или два. Не беспокойтесь, он созреет. Не уезжайте из города, и я войду с вами в контакт через день или два.
Не слишком отрадная весть, однако мне случалось переживать и более крупные неприятности, чем вынужденная задержка в Париже. Хотелось бы знать, не сумеет ли мой нынешний приятель, Роб Лучка, раздобыть достаточное количество денег и освободиться на пару дней, чтобы провести их со мной. Однако, какая разница, сколько это будет стоить. У нас с Робом никогда не было ничего похожего на романтический уик-энд в Париже. Может быть получится на сей раз? И я набрала его номер.
Роб служил сержантом в Королевской канадской конной полиции. Друзьями мы были уже давно, но за последнее время сблизились еще больше. Не знаю, как охарактеризовать наши отношения и уже тем более, каким словом можно назвать его. Партнер? Что-то вроде. Супруг? Не совсем. Сумеем ли мы даже приблизиться к стадии супружества? Не знаю. Дружбу его я ценю более всяких слов. И общество его мне всегда приятно. Но начать совместную жизнь? Не знаю. Иногда я люблю свернуться в кресле перед камином и в полном одиночестве наслаждаться музыкой, мне приятной, ему ненавистной; в своих путешествиях я успела полюбить андскую флейту и гамелан,[3]которые приводят его в бешенство. Или можно включить слезливый видеосериал вроде Стеллы Даллас, залезть в самый заношенный купальный халат и помирать от блаженства. Наверняка и у Роба есть подобные слабости. Он любит фильмы про копов — а как же иначе — и чем круче, тем лучше, а также футбол. Конечно, подобные вкусы ничем не выделяют нас среди прочих пар, однако, если до сих пор все складывалось хорошо, зачем же что-то менять?
Если я все-таки испытываю некоторые сомнения в отношении статуса наших взаимоотношений, в одной части их колебаний у меня нет. Я имею в виду его дочь Дженнифер. Ее я попросту обожаю. Я всегда принимаю ее сторону, что вызывает некоторую напряженность в наших с Робом отношениях, и охотно бы видела ее каждый день на постоянной основе. Она учится в находящемся неподалеку от дома университете и большую часть уик-эндов проводит с отцом.
Ответила на звонок Дженнифер. Я выслушала все ее новости — новые шмотки, новый приятель и идиот (по ее мнению) профессор — а потом спросила про отца.
— Он на задании, — ответила она. Сердце мое тут же ушло в пятки. Задания, которые дают сержантам конной полиции, на мой взгляд, почти всегда опасны, если не угрожают самой жизни, хотя Роб и говорит, что я слишком драматизирую ситуацию. Когда мы познакомились, он отсиживался на канцелярской работе после ранения, полученного в столкновении с наркоторговцами, однако теперь здоровье его полностью поправилось, и вернулся к этим самым своим «заданиям». Он счастлив, а я негодую.
— Эта новость мне не по вкусу, — проговорила я.
— И мне тоже, — согласилась она. Мы обе умолкли на пару секунд. — Он сказал, что уедет на несколько дней.
— Ладно, не беспокойся, — сказала я.
— И ты тоже.
— Позвони, если чего-нибудь услышишь, — попросила я.
— Хорошо, — согласилась она.
— Пусть позвонит, когда вернется.
— Ладно, — сказала она.
— Не беспокойся.
— Ты это только что уже говорила, — напомнила она.
— Все будет отлично.
— Не сомневаюсь, — согласилась она. — Целую.
— И я тебя. Пока.
Вот и вся романтическая интерлюдия. Завершая этот разговор, я искренне надеялась на то, что сумею встретиться с Годаром достаточно скоро и сразу же смогу вернуться домой, чтобы всласть наволноваться, но уже под родной кровлей, а не в Париже. Кто знает, куда заслали Роба… может быть, ему просто придется следить за чьей-нибудь дверью или расследовать какое-либо служебное преступление в чистой конторе, где в него, самое большее, могут швырнуть ручкой. А если нет? И зачем только, подумала я, судьба связала меня с полисменом, а не, скажем, с банкиром или чиновником?
Тогда за дело, Лара, велела я себе. Ничего другого тебе не остается. Ты сказала Клайву, что собираешься обойти блошиные рынки и лавки антикваров, так что действуй.
* * *
На следующий день, потратив ночь в основном на укоризны в адрес двух Роберов, Лучки и Годара, я отправилась на Правый берег, в Лувр де Антиквар на Пляс Пале Рояль, где приобрела пару превосходных образчиков мебели, за — увы — более чем превосходную цену, однако соприкосновение с богатством в лице Кроуфорда Лейка явно притупило мою природную скупость. Потом я направилась в Ле Марэ, обошла лавки на Сен Поль возле Ля Сури Верт, посетила магазин, продающий на вес очаровательное старинное серебро на Рю де Франс Буржуа, и только потом в изнеможении рухнула в кресло за столиком кафе на Пляс де Вож. Потом были Марсовы Поля на другой стороне Сены и комплект торговцев античными древностями в Виляж Свис. После пришлось посетить Лувр, чтобы ознакомиться с его этрусской коллекцией и, в соответствии с пожеланием Лейка, сделаться экспертом в этой области. Наконец, чтобы не показалось мало, полагая к тому же, что все равно не усну, я прослушала Реквием Верди в Эглиз Сен Рош на Рю Сен Оноре. Вернулась я в свой номер достаточно поздно, однако от Буше известий не поступало.
