Когда он отошел на шаг, чтобы видеть ее всю, она понадеялась, что он не обратит внимание на то, что ее тело уже не такое упругое, каким было десять лет назад. Конечно, в то время они не знали друг друга, и поэтому, может быть, он этого не заметит. Фин все еще была стройной.
— Боже, Фин, как же ты прекрасна!
Блеск в его глазах не оставил у нее ни тени сомнения в его искренности.
Чувствуя себя более женственной и привлекательной, чем когда-либо раньше, Фин сдвинула рубашку с его удивительно широких плеч и бросила ее на кучу одежды, возвышающуюся на пушистом белом ковре. Искры огня пронеслись через нее со скоростью света, когда Тревис обнял и прижал ее к себе. Она ощутила прикосновение своей пылающей кожи к его соблазнительному телу, и от этого у нее перехватило дыхание.
— Обнимать тебя прекрасно, как я и думал, — сказал он, и казалось, что ему тоже не хватает воздуха.
— И… тебя… тоже.
Его большие ладони лежали у нее на спине, и это было чудесно. Фин даже удивилась, какими возбуждающими оказались прикосновения его мозолистых рук к ее коже. Закрыв глаза, она наслаждалась легкими покалываниями, исходящими от его прикосновений. Но когда он отодвинулся, чтобы поцеловать ее грудь, желание стало столь сильным, что у Фин внутри возникла сладкая боль.
Его губы ласкали и дразнили ее, пока она не поняла, что сойдет с ума, если он остановится. Но при следующем поцелуе колени Фин подогнулись, и она была вынуждена крепко ухватиться за плечи Тревиса, чтобы не рухнуть без сил у его ног.
— Подожди, дорогая. — Его губы вызывали в ней волны наслаждения, и она едва удерживалась, чтобы не стонать. — Мы еще только начали.
— Ты и вправду намеревался… когда ты сказал, что мы будем заниматься любовью… ты хотел заниматься любовью всю ночь? — спросила она, с трудом втягивая воздух.
Он поднял голову, и обещание в его потемневших глазах заставило ее сердце забиться сильнее.
— Я не буду торопиться, и к завтрашнему утру на твоем теле не останется ни дюйма, который бы я не поцеловал. — От его улыбки она разгорелась еще больше. — Я не из Нью-Йорка, Фин. Я сельский парень, и у меня сельские привычки. Я ничего не делаю в спешке, особенно когда занимаюсь любовью с женщиной.
От его нежного взгляда и звука мягкого баритона Фин почувствовала себя на седьмом небе.
— От такой страсти я сгорю дотла, — прошептала она низким хриплым голосом.
Тревис соблазнительно усмехнулся, направляя ее руки к пряжке своего ремня.
— Тогда я думаю, что мы сгорим вместе, дорогая.
Медленно расстегивая его кожаный ремень, она предвкушала свои следующие движения и, решив поддразнить Тревиса, взялась за замочек молнии, но не стала сразу тянуть его вниз. Ей было очень приятно почувствовать дрожь, которую этот великолепный мужчина уже не мог сдерживать.
— Думаю, мне понравится твой медленный способ заниматься любовью, — сказала Фин, лениво проводя пальцами вдоль пояса джинсов Тревиса.
Она позволила своим пальцам слегка коснуться его кожи и увидела, как в ответ напряглись мышцы его живота.
— Я не хочу вводить тебя в заблуждение. — Он глубоко вздохнул. — Клянусь, что не буду торопить события, но и не хотел бы останавливаться на полпути.
Сжалившись над ним, она расстегнула молнию.
— Так лучше?
— О, да.
Отведя ее руки в стороны, он сделал шаг назад и быстрым движение сдвинул джинсы со своих мускулистых бедер.
Выпрямившись, он протянул Фин руки и зацепил большими пальцами резинку бикини на ее талии.
— Как бы ты ни была прекрасна в этом наряде, думаю, без него ты будешь еще прекрасней, — сказал он и стянул с нее последнее, что на ней оставалось.
Ее ноги дрожали, и она должна была держаться за его плечи, чтобы не упасть, пока переступала через атласный лоскуток, соскользнувший с ее ног на пол. Когда же, наконец, она обрела голос, то потянулась к его хлопковым боксерам.
— Думаю, что и ты будешь без них выглядеть фантастически.
Когда она удалила последнюю преграду, разделявшую их, ее глаза распахнулись, и ей показалось, что в комнате стало на десяток градусов жарче. Той ночью в сарае было темно, и у них не было времени, чтобы обращать внимание на что-либо, кроме их торопливого сближения. Но сейчас у нее была возможность любоваться его великолепным телом.
Да, Тревис Клейтон был само совершенство!
Его длинные ноги были такими же четко вылепленными, как и верхняя часть его тела.
Тревис смотрел на Фин так, будто она была самой желанной женщиной всей его жизни.
— Возможно, из-за тебя я окажусь лгуном, дорогая, — неожиданно заявил он, протягивая к ней руки.
— Почему ты так говоришь? — спросила она, предчувствуя, что страсть пламенем охватит ее, когда их тела прижмутся друг к другу.
— Я обещал тебе, что буду заниматься любовью с тобой всю ночь, но сейчас я не уверен, что это у меня получится. — Он покачал головой. — При одном только взгляде на тебя я становлюсь горячее, чем все жаровни мира.
— Значит, мы с тобой одинаковы. — Она вздрогнула, когда их тела соприкоснулись. — Я чувствую, что и сама в любой момент могу вспыхнуть, как сухая солома.
— Думаю, нам надо бы добраться до кровати, пока для этого у нас еще остались силы, — произнес он, подхватив ее на руки.
Улыбаясь, Фин обняла его за шею.
— Я могла бы и сама дойти. Сделать-то надо всего несколько шагов.
Он поцеловал ее и покачал головой.
— Знаю. Но тогда мне пришлось бы ослабить объятия, а я не хотел этого делать.
Он такой милый и заботливый! От его слов ее сердце екнуло. Он знал, какие слова надо сказать, чтобы она почувствовала себя особенной и окутанной его нежностью. Но, кроме этого, она ощущала, что говорит он именно то, что думает.
Когда они достигли кровати, он откинул черное атласное одеяло, затем осторожно уложил Фин на середину матраса королевских размеров. Но она все равно успела заметить, как Тревис нагнулся, вынул что-то из кармана своих джинсов и сунул под подушку за секунду до того, как вытянулся рядом с Фин.
Она всем телом прильнула к нему и запечатлела у него на губах такой жаркий поцелуй, что у нее закружилась голова. Ощущая силу его страсти, Фин удивлялась, что она была объектом желания этого удивительного мужчины. Он прервал поцелуй, чтобы поцеловать ее в плечо, и Фин прерывисто вздохнула. А потом он проложил дорожку из поцелуев к ее груди…
Его губы продолжали дразнить ее, а его рука скользнула вниз и легла ей на бедро. Изумительное напряжение внутри нее превратилось в почти непереносимую боль, и желание такой силы, которую она не могла бы даже вообразить, пронеслось через каждую клеточку ее тела.
А Тревис продолжал ласкать ее прикосновениями легкими, как перышко. Ее сердце громко билось, и она не могла оставаться в покое, когда волна за волной ее окатывали никогда не испытанные ощущения.
