на их лицах сменился недоверием, а затем — отвращением, когда Мартин рассказал о том, как бросил Осмунда помирать у расщелины в котловине.
Мартин знал, какой эффект произведут его слова. Его будут считать ничтожеством и трусом, оставившим в беде человека, но ему было все равно: он проходил через ад самоуничижения каждую ночь, когда к нему в кошмарах являлась Алина.
Закончив рассказ на том, как тварь, вывалившаяся изо рта Осмунда, высасывала у Арнольда кровь, Мартин потупил взор, ожидая вопросов или какой-нибудь реакции. Яна и Лика с ошеломленным видом переваривали информацию о страшной смерти Арнольда, а Абсалом с Дэном смотрели на Мартина со смесью недоверия и брезгливости. Его история оказалась настолько невероятной, что всем потребовалось время на ее осознание. Наконец, Абсалом нарушил тишину:
— Он правду говорит про «горечь»? — спросил он у Дэна. — Все это время вы втихаря ходили к котловине и употребляли какую-то дрянь?
Щеки Абсалома побелели, желваки вздулись, а на лбу запульсировала жилка — он был в ярости, но пытался себя сдержать. Дэн словно сжался в размере в два раза и, стыдливо отведя взгляд, кивнул головой. Абсалом вновь посмотрел на Мартина:
— Я не знаю, что за дурь вы пробовали, но мозги она тебе знатно накренила.
— Вы мне не верите? — с вызовом бросил Мартин. — Наверное, и в убийстве Арнольда подозреваете?
— Это маловероятно. Учитывая, сколько крови он потерял, ты бы не смог его убить, не запачкавшись, — неожиданно спокойно и рассудительно сказал Абсалом. — А верить тебе или нет — решать не мне, а полиции.
— Нам нужна помощь! — взвизгнула Лика, вскинув руки к лицу. — Осмунд нас убьет!
Наркоманку сотрясала мелкая дрожь, и Яна ее обняла.
— Не Осмунд, а та тварь, что в него вселилась, — мрачно поправил Дэн и, зыркнув на Мартина, тихо добавил: — Если, конечно, это правда.
В его взгляде читалось презрение вперемешку с разочарованием: Мартин выдал тайну «горечи» и косвенно стал причиной гибели Арнольда. Теперь он навсегда будет для Дэна предателем и сволочью. И пока Мартин подбирал слова, чтобы хоть как-нибудь оправдаться, его перебила Яна:
— Но как мы вызовем помощь? — она обратилась к Абсалому. — У вас есть телефон?
Старик отрицательно покачал головой:
— Отсутствие связи с внешним миром — одно из правил «Юдоли» и залог вашего полного исцеления.
Дэн не выдержал и фыркнул:
— Полного исцеления?! — возмутился он. — Неужели ты еще не понял, что мы выздоравливали благодаря «горечи», а не тебе, старый хрыч?! И теперь все пошло к чертям собачьим!
Кулаки Абсалома сжались, а лицо побагровело: вот-вот могла начаться драка. Мартин на всякий случай сделал шаг назад, чтобы не оказаться в эпицентре разборки. Но глава общины сдержал себя: выдохнув сквозь сжатые губы, Абсалом смерил Дэна взглядом, полным разочарования, и спокойно проговорил:
— Вот, что мы сделаем. Мы вместе пойдем к берегу реки — там ждет лодка. Мы сядем в нее, доплывем до одного из поселков на противоположном берегу и вызовем оттуда подмогу.
— А как же Арнольд? — всхлипнула Лика. — Неужели мы его бросим здесь?
— Ему уже ничем не помочь. К тому же тело нельзя трогать, пока не приедет полиция, — пояснил Абсалом. — Идем спокойно и без суеты, оглядываемся по сторонам: если видите Осмунда — тут же даете знать. Все понятно?
План казался простым и разумным, и обитатели «Юдоли» согласно кивнули.
— Но вначале вы отведете меня к «горечи», — неожиданно добавил Абсалом, и в его голосе прозвенели такие ледяные нотки, что никто из его подопечных не осмелился возразить.
* * *
В дневном свете путь к котловине выглядел иначе, чем ночью. Косые лучи солнца пробивались сквозь листву, под ногами стелилась едва заметная тропа, и в кронах щебетали птицы.
Несмотря на царившую вокруг идиллию, Мартина не отпускала тревога: где-то поблизости бродил обезумевший Осмунд, внутри которого обитала неведомая тварь, жадная до крови, и от одной только мысли об этом к горлу подкатывала тошнота. Действие «горечи» подходило к концу: Мартин больше не чувствовал странную легкость, которая уберегала его от неприятных эмоций последние часы. С каждой минутой беспокойство и страх нарастали, готовые с головой захлестнуть Мартина. И чтобы отвлечься от дурных мыслей, он сосредоточился на дороге.
Дэн шел впереди, уверенно маневрируя среди стволов, помеченных крестами. За ним, то и дело озираясь по сторонам, топали Яна с Ликой; Абсалом замыкал шествие. В руке он держал канистру с бензином. «Чтобы заправить мотор», — как пояснил старик. Мартин слышал его прерывистое дыхание за спиной, но не решался обернуться.
Вскоре лес окончился, и перед путниками распахнулась котловина. Пение птиц исчезло, и стих легкий ветер: казалось, впадина втягивала в себя не только звуки, но и малейшее движение воздуха. При дневном свете Мартин заметил одну деталь, на которую не обратил внимания во время ночных вылазок: верхушки подпиравших котловину сосен чернели обугленными стволами, словно обожженные катастрофическим огнем с небес.
— Веди к расщелине, — скомандовал Абсалом, обращаясь к Дэну.
Дэн послушно повел группу к центру котловины, где темнел узкий провал. Запах гари в этом месте ощущался сильнее. Мартина передернуло, когда он увидел на земле свой фонарик, которым ночью ударил по голове Осмунда. Абсалом неодобрительно покосился на Мартина и, подняв фонарик, посветил им в расщелину.
— Ничего там не видно, — сказал Дэн. — Мы несколько раз пробовали рассмотреть, что находится внутри, но видели только черноту.
Абсалом распрямился и, щурясь от яркого солнца, посмотрел на подопечных.
— Когда я впервые приехал в эти леса, хутор еще не был заброшенным, — начал он. — Местные рассказывали об этом месте. Они называли его Чертовым Котлом и понятия не имели, откуда он взялся. Говорили, что низина всегда оставалась безжизненной, но никто не знал, по какой причине. Местные опасались ее, обходили стороной. Я ни разу здесь не был, потому что принимал их слова за обыкновенные байки.
— Они что-нибудь рассказывали про черную слизь в расщелине? — спросила Яна.
— Нет. Не думаю, что они вообще о ней знали. И тем более навряд ли пробовали слизь на вкус. — Абсалом с досадой взглянул на Дэна. — Только наркоманы могли
