меня своему хозяину, пожалуйста!
— Значит, он тебя не узнал? — спросил Каспар.
— Он понятия не имеет, что я это я, — сказала Прилепа.
— Я никогда не считал его особо чувствительным, — сказал Каспар. — Но неужели он ничего не унюхал?
Глава десятая. В поисках жилья
Пёс Каспар потрусил назад и, не долго думая, снова задремал на своём посту. Прилепа беспомощно оглянулась.
— В саду столько обитателей, и все где-нибудь живут, — твердила себе она.
Конечно, так оно и было. И вообще, в любом месте кто-нибудь да живёт. Одна живность обитает под гнилой доской, а другая — в пузырьке пены или на кончике травинки. Но совершенно очевидно, что не всякое жильё годится для девочки, к тому же переодетой мальчиком.
В конце концов, она заметила у стены поленницу дров и сообразила, что здесь должны быть сухие помещения. Прилепа вспомнила, что их занимает одна-единственная обитательница — вдова Ежиха.
Прилепа постучалась. Вдова Ежиха вышла из дома.
— У вас сдаётся комната? Вы разрешите мне её осмотреть? — попросила Прилепа.
— Все, какие хотите, — ответила вдова Ежиха. — Для того я здесь и нахожусь.
Но этот ответ оказался сплошным недоразумением.
Дело в том, что вдова Ежиха посвятила свою жизнь памяти мужа, всемирно известного Ежа, и водила экскурсии по комнатам, в которых проводил свои дни покойный.
— Для начала осмотрим Ореховый погреб, — объявила она. — В этом просторном, как парадный зал, помещении мой супруг обдумывал планы своих великих деяний. Следующее помещение называется Берёзовой комнатой.
— Мне здесь нравится, — сказала Прилепа.
— Да, — согласилась вдова. — Здесь всем нравится.
С этими словами она открыла следующее помещение.
Спугнув какую-то паучиху, которая поспешила убраться от греха подальше, вдова продолжала:
— Буковый покой! Здесь вы можете увидеть иголку, принадлежавшую лично знаменитому Ежу. У меня есть свидетельство её подлинности, подписанное одним профессором.
— И вы живёте в таком огромном доме совсем одна? — спросила Прилепа.
— Совсем одна, — подтвердила вдова.
«Это удобно», — подумала про себя Прилепа.
— Совсем одна, — сказала вдова. — С духом бессмертного гения. Следуйте за мной наверх по Кедровой лестнице на Тополиный чердак, где знаменитый Ёж имел обыкновение сушить яблочные чипсы. Образец чипсов выставлен в витрине, но, разумеется, это не подлинник. Это копия, хотя и очень точная. Примыкающее к чердаку помещение называется Ясеневой спальней. Здесь знаменитый Ёж отдыхал от своих забот. Тапочки из войлока — подлинник.
— Собственно говоря, — сказала Прилепа, — я хотела у вас спросить, нельзя ли на короткое время снять одну из ваших прелестных комнат?
— Снять! — воскликнула вдова. — И думать не смейте! Вы находитесь в мемориальном учреждении!
— А чем так прославился знаменитый Ёж? — поинтересовалась Прилепа.
— Тем, что о нём все говорили, — пояснила вдова. На некоторое время она мечтательно погрузилась в созерцание прошлого, а потом вдруг прибавила. — Он был герой.
Прилепе не оставалось ничего другого, как поблагодарить вдову Ежиху за доставленное удовольствие. И она снова оказалась за дверью, у стены с дровяной поленницей, под открытым небом.
Но тут она заметила какую-то раскалённую от полуденной жары кучу камней, громоздившихся на обочине дороги.
«Зато внутри, наверное, прохладно», — подбодрила она себя.
Она вошла в это жилище сквозь щель между двумя булыжниками. Обогнув несколько углов, она оказалась в роскошной зале, стены которой были отшлифованы до блеска. На полу, выложенным плитами цветной мозаики стояла кадка с пальмой. Над стойкой во всю длину красовалась вывеска с надписью:
«Жабий отель. Администрация».
«Так и быть, — доверчиво подумала Прилепа. — Хоть я и не жаба, но это всё-таки отель».
Она подошла к столу администратора, за которым какая-то Огненная саламандра оживлённо болтала с Жабёнком. Саламандра была одета в сияющую униформу, а Жабёнок щеголял в зелёном фартуке. Судя по тому, что он зажимал под мышкой не меньше пяти чемоданов, он явно работал здесь лакеем.
— Есть у вас свободные номера? — обратилась Прилепа к саламандре.
— Сколько номеров вас интересуют?
— Один.
— На сколько персон?
— Для меня.
— Один номер на одного, — кивнула саламандра. Отлично. Будьте любезны, подождите секунду.
Прилепа опустилась в кресло. Саламандра-администратор продолжала шептаться с Жабёнком целых десять минут, пока, наконец, лакей с чемоданами не удалился.
— Теперь займёмся вами, сударь, — извинилась саламандра. — Должна вам сообщить, что свободных номеров нет. Всё занято. В номере на втором этаже проживает Ломкая веретеница.
— А на первом?
— Также Ломкая веретеница.
— Может быть, у вас свободна мансарда? — взмолилась Прилепа.
— Все мансарды, — посочувствовала ей саламандра, — заняты Ломкой веретеницей.
— Но ведь одной гостье не могут понадобиться столько номеров! — воскликнула Прилепа.
— А этой могут, — терпеливо возразила саламандра. — Если важная особа занимает несколько номеров, то их называют апартаментами. Самое обычное дело.
— Кто бы подумал, что найти пристанище так трудно, — сказала Прилепа.
— Если позволите, я могу рекомендовать вам более скромный приют, — сказала Огненная саламандра. — Попытайтесь поселиться в «Трёх рыцарях». Там тесно, убого, еда тошнотворная, так что для вас вполне сгодится. Отсюда недалеко, пройдётесь пешком.
Отелем «У трёх рыцарей», маленьким семейным пансионом, на самом деле управляли три рыцаря: Рыцарь жала, Рыцарь зловония и Рыцарь подкопа. Каждый носил на поясе меч, потому что они происходили из рода Шершней, и их домом было Осиное гнездо.
Как и многие современные дома, пансион был построен из картона. Картонные дома в наши дни встречаются всё чаще.
Господа Шершни отличались женоподобной внешностью, округлым брюшком и настырным характером. Они зудели по каждому поводу. Но в саду к ним относились терпимо. Они уничтожали гнилую клубнику и червивые груши, и за это им охотно прощали назойливость.
Они немедленно исполнили просьбу Прилепы и, разумеется, при этом зудели.
— Какой миленький постоялец! — зудел Рыцарь подкопа.
— У нас в отеле вам будет покойно, — зудел Рыцарь зловония. — Кроме вас в пансионе проживают одни личинки.
А Рыцарь жала прозудел:
— Мы отведём вам номер 5001. Он вам подойдёт, у нас он самый лучший.
Прилепа с трудом нашла номер 5001. Ей пришлось блуждать по бесконечным коридорам. И когда она, наконец, его обнаружила, ей показалось, что он ничем не отличается от остальных номеров. Это была крохотная каморка, в середине продольных стен был как бы излом, так что, стоя у поперечной стены, Прилепа видела перед собой шестигранник.
Но это её не смущало. Главное, у неё была крыша над головой.
Устраиваясь на ночлег, она разговаривала сама с собой о Миловзоре и страшно ругала его за глупое поведение. Отведя таким образом душу, она пришла к выводу: «Всё будет хорошо».
В то же мгновение картонную стенку проткнуло острие меча.
Потом острие исчезло, показалось снова и стало вращаться так быстро, что в стене образовалась круглая
