но никак не хотели пускать создателя на Шестой Уровень. Воскрешенный не отчаивался, ведь и получаемой им силы было достаточно. Эволюция метался в попытках достать верткого старика, веселящегося и от души хохочущего над его попытками.
— Я бы порешил тебя в четырнадцать, кукла! — усмехался Математик Боя, раз за разом предугадывая траекторию его движения. — А в двадцать бы не заметил!
Эта Эволюция была значима до того момента, пока оставалась неизвестной. Сенсома воспользовался тем, что показали ему друзья, а потом всего лишь выяснил чуть больше, подобравшись ближе. Мощные атаки, здоровое тело и несомненное мастерство — творение Шоурая будто бы было идеальным, если учесть еще и нехилый арсенал его техник.
Только вот… зацикленный на идеале Шоурай опять наступил на старые грабли — истинная сила на самом деле неидеальна сама по себе. И престарелый Математик Боя, утративший практически все свои знаменитые силы, доказывал это здесь и сейчас. Он не хвастался, он знал, что Данзо с Хирузеном закончили бы с гигантом куда быстрее. Он понимал, что в нынешнем состоянии слабее своих друзей. И поэтому он был разочарован в себе в начале битвы. Да и в самой битве, если уж на то пошло — даже теперь она становилась скучной…
Однако, Гоицу, все же, не был обычной марионеткой. И, чтобы победить его, требовалось нечто большее, чем просто уверенный в себе Математик Боя.
Сенсома подпустил врага ближе и использовал один из самых сложных стилей в своем арсенале. Тайдзюцу клана Гороу — Шумный Камыш идеально подходит для боя в замкнутом помещении, но сейчас Сенсома нарочно прижался к противнику плотнее, как бы имитируя это самое замкнутое помещение. И в этом плотном бою он то и дело выводил на Гоицу фуиндзюцу, подражая технике несравненной Мито Узумаки.
— Не так быстро! — раскусил его Эволюция и единым рывком разорвал свою одежду, отбрасывая опасные рисунки вместе с тканью.
И эти рисунки тут же взорвались. Но не просто гулкими крушителями плоти и костей, а бомбами, начиненными голубоватым дымом. Этим дымом было ни что иное, как чакра Сенсомы, которой он пропитал одежду врага. И сейчас эта чакра, разлившаяся в воздухе, свела на «нет» все сенсорские способности Эволюции.
Гоицу завертел головой, пытаясь найти очертания Математика Боя в дыму. И ему удалось это, пускай и не сразу. Было видно нечетко, но Эволюция заметил, как присел, тяжело дыша, его враг. В голове набатом била лишь одна мысль — он умрет! Но тень Бога Шиноби тут же метнулась куда-то прочь, смазываясь на достойной скорости.
Однако, предвкушающая улыбка тронула губы Гоицу, он был видим. Его прием-обманка не сработал всего лишь из-за того, что зрение Пятой Эволюции было лучшим среди всех собратьев, даже того, кто был носителем Шарингана. И поэтому-то Математик Боя проиграл.
— Сдохни! — закричал Гоицу, распарывая врага со спины поднятым с земли клинком!
Он успел дойти до позвоночника, прежде чем жесткая длань Математика Боя остановила меч.
— Вот почему он — Математик Боя! — уважительно хмыкнул Хирузен.
Всего одним движением, не поворачиваясь, Сенсома свернул Гоицу шею. В тот самый момент, когда враг совершенно глупо расслабился. Слишком глупо, нелогично глупо. Так глупо, как не смог бы никто и специально. Почему так глупо?
Потому что Эволюция играл с ними.
— Геном клана Такаока — Исцеляющий Свет, — четко определил Сенсома, вынимая из поврежденного, но тут же начавшего регенерацию, тела клинок. — Ты с самого начала не стеснялся.
— А ты с самого начала знал? — усмехнулся Гоицу, совершенно спокойно вышедший перед ним.
— Ты заживил рану, которую нанес Данзо, — Сенсома разочарованно покачал головой. — И мой первый удар был смертельным. Даже разница в силе не помогла бы, если бы не Свет. После мне нужно было лишь убедиться. А ты лишь продолжал валять дурака.
— Я мог бы тебя сломать в любую секунду, но что толку, если ты и так мертв? — Эволюция довольно оскалился, демонстрируя ровные, совершенно здоровые зубы. — Я хотел обмануть тебя, поразвлечься и дождаться подкреплений. А что будем делать теперь? А теперь ничего не изменилось. Хоть ты и бессмертен, ты слабее меня. Я просто продолжу веселье.
— Ты очень самоуверен, слишком сильно, — в глазах Сенсомы горел такой укор, что Гоицу нахмурился. — Можешь регенерировать, но только если сохранишь шестьдесят процентов тела.
— Я могу регенерировать и с сорока, Падший Бог. А ты не можешь уничтожить и тридцати.
— Я могу уничтожить все сто. Ты уже проиграл.
Сенсома отвернулся от смутившегося врага и тяжело вздохнул.
— Да, мы обсуждали это. Но я все равно недоволен твоим решением. Хотя такой подкаблучник как я ничего не может поделать…
А из-за спины шагнувшего-таки к нему Гоицу прозвучало тихое, но уверенное:
— Цубаки!
И волна смешения нескольких уникальных геномов снесла ничего не ожидавшего и оглушенного дымом чакры Сенсомы Эволюцию начисто, вместе, собственно, и с самим Сенсомой. Но вот воскрешенный Бог Шиноби начал восстанавливаться прямо из воздуха, а мгновенно убитый Гоицу — нет.
И к Сенсоме, спокойно смотрящему на бледного Саске, подошла стройная и красивая черноволосая женщина. С такими же темными склерами, как и у мужа.
— Он быстро определил козырь врага и проверил на наличие других, — пояснил ошарашенному молодому Учихе незаметно подкравшийся Хирузен. — А потом выяснил, что Эволюция не связана напрямую с Шоураем или кем-то из его клонов. Так что Сенсома успел использовать одну из пешек как материал для воскрешения. Не удивляйся его технике — именно он, когда-то, объяснил принцип ее действия твоему учителю. Я вот больше удивляюсь его выбору…
— Каруми не хотела бы этого, а сам бы я ни за что не стал бы ее воскрешать, — Данзо выдохнул спокойно, но что-то в его взгляде говорило о том, что он немного завидует старому другу, подле которого сейчас стояла красавица-жена. — Видимо, Юки настояла на этом. Потому что хотела увидеть Ошими.
Саске удивленно моргнул, когда гибкая фигурка женщины резко дернулась и с силой впечатала кулак в бок Математика Боя. Воскрешенные не чувствуют боли, но для виду Сенсома ойкнул. Ойкнул и засмеялся.
А над затихшем полем битвы, с которого обычные марионетки поскорее убирались, разнесся гневный возглас Юки Томура:
— И ты все равно вернул меня только для одного из своих планов! Своевольный придурок, мало было тебе при жизни?!
Когда же…
— Когда же?
