— Твой склад и два сторожа к нему, впридачу. Один, правда, все молчит да жмурится. Зато второму еще целых три года до ста двадцати.
Муги рассмеялся.
— Знаешь, что я сейчас сделаю? — сказал он вкрадчиво. — Я сделаю пару звонков, и к тебе через четверть часика подъедет десяток арабонов с «калашами». Ты уже труп, парень. Но семью свою еще можешь спасти… если вот прямо сейчас застрелишься. Обещаю детей не трогать. Жену тоже отпущу, после того, как она в борделе ущерб отработает. Идет?
— Скучный ты человек, бижу, — вздохнул Берл. — Значит, не будешь меняться? Ну, как хочешь. А я, кстати, сирота бессемейный. Обошло меня личное счастье, Муги, обошло… как с белых яблонь дым. Веришь ли, одно осталось в жизни удовольствие: смотреть, как склады горят. Вот и на твой склад посмотрим. У нас тут парочка канистр припасена — эх, весело побежит! А арабонов твоих я подожду, не волнуйся. Ты их только заранее сосчитай, чтобы знать, сколько могил заказывать. Бывай, Буги-вуги… или как тебя там.
Он нажал на рычаг. Телефон почти сразу же зазвонил снова. Берл подождал с полминуты и ответил.
— Что тебе надо? — Муги тяжело дышал в трубку.
— Ну наконец-то! — обрадовался Берл. — Приятно иметь дело с разумным бандитом. В кино-то вы все такие сволочи… В общем, так. Есть у тебя шестерка по имени Рашид. До этого шлюх возил. Отдай его мне. Ты мне Рашида, я тебе — склад.
— Только и всего? — Муги недоверчиво хмыкнул. — Весь этот балаган из-за одного Рашида? Да бери его, кому он нужен?
— Нет, бижу. Ты его возьмешь, а не я. Вот прямо сейчас возьмешь и сюда пришлешь, упакованного по всем правилам.
— Где я его тебе сейчас найду? Сам ищи.
Берл нетерпеливо крякнул.
— Упрямый ты тип, бижу. Тяжело с тобой. Ты, наверное, мать при рождении угробил, а теперь жены от тебя каждый год уходят, да? Слушай сюда, дешевка, повторять не стану. Даю вам три часа. Если до десяти тут не будет Рашида, я начну топтать твою электронику — по плате в минуту. А станешь со мной в игры играть — взорву все к чертям, горилл твоих перестреляю, а потом и до тебя доберусь. Понял?
Не дожидаясь ответа, Берл повесил трубку. Старый араб смотрел на него скорее подобострастно, чем испуганно. Он еще никогда не слышал, чтобы кто-нибудь так разговаривал с самим Муги, всесильнее которого были разве что Аллах и его пророк на земле — Мухаммед. Теперь в их могучую тройку вклинивался этот здоровенный парень — как раз между Мухаммедом и Муги. Он не блефовал и ни капельки не походил на сумасшедшего или недоумка. Такие вещи сразу видны. У человека, привыкшего к многолетнему рабству, есть безошибочное чутье на настоящего хозяина. Старик быстро наклонился и поцеловал Берлу руку.
— Ты что, отец? — удивленно произнес Берл, не подозревавший о сложных чувствах старого сторожа. — Не бойся, мы тебя не тронем. Хотя связать придется — исключительно для твоей же пользы. Принеси-ка несколько веревок покрепче.
Он повернулся к Кольке, терпеливо ожидавшему объяснений. Из всех Берловых переговоров, которые происходили на арабском и на иврите, он понял только одно слово: «Рашид».
— Ну вот, Коля, — сказал Берл. — Ситуация простая. Местный Кащей обещал отдать нам Рашида в обмен на этот сундучок. Мы, значит, оставляем склад нетронутым, а за это получаем твоего лучшего друга. Правда, не на блюдечке с голубой каемочкой, а в багажнике, связанным и с кляпом во рту. На все про все я им дал три часа. Как тебе такой вариант?
Колька с сомнением покачал головой:
— И ты им веришь?
— Конечно, нет, — Берл улыбнулся. — То есть Рашида-то они, скорее всего, привезут — как приманку и чтобы добром не рисковать. Поставь себя на место Кащея: а вдруг мы такие параноики, что заминировали сарай? Меньше всего он хочет видеть свой склад горящим. А Рашид — пешка, он одной электронной платы не стоит. Так что Рашида нам Кащей отдаст, только ради того отдаст, чтоб подальше от своего сундучка отвести. Мол, забирайте, ребята, вашу куклу и дуйте отсюда из моей песочницы. Все, вроде, по-честному. Одна проблема: нельзя ему нас отсюда живыми выпускать. Во-первых, мы его обидели этим хамским наездом. Такое простить — в слабаки записаться, а слабость в его мире опаснее рака. Во-вторых, где гарантия, что мы не продолжим шантаж? Найти новый остров Буян можно, но требует времени и средств… Ну? Что бы ты делал на его месте?
— На его месте? — переспросил Колька. — Оставил бы засаду в начале грунтовки. Пару снайперов и мину для страховки.
— О! — Берл одобрительно поднял палец. — Считай, что свой первый экзамен по кащееводству ты сдал на «отлично». Переходим ко второму. Придется тебе сегодня, Коля, побегать, уж извини. В багажнике на месте запаски есть лекарства от кащейства, целая аптека. Бери что глянется, только мне чуток оставь. И сразу, не задерживаясь, дуй пешим ходом в начало грунтовки. Все, кого они там в засаде оставят — твои, дарю. А я тут разберусь. Но постарайся не шуметь раньше времени, ладно? Тихо работать можно, а стрельбу не поднимай, пока я не начну.
Колька молча кивнул и, не оглядываясь, пошел к машине. В багажнике лежали два штурмовых автомата «тавор», запас амуниции, боевые ножи и пара приборов ночного видения. Прислонясь к стене, Берл смотрел, как Колька выбирает себе снаряжение. Нечасто такой напарник попадается, это точно.
— Господин, господин…
Берл обернулся. Сторож стоял перед ним, подобострастно согнувшись и протягивая веревки.
— Слушай, бижу, — сказал Берл, прищурившись. — А если я тебе сейчас прикажу петлю на шею накинуть? Тоже сделаешь?
Старик непонимающе моргнул. «Мой со всеми потрохами, — подумал Берл. — Пока я сильнее, понятное дело. Но, не дай Бог, сила окажется на его стороне — тут уже пощады не жди. Нет такого раба, который не мечтал бы стать господином. Самое пакостное в рабстве — не господа, а рабы. На них-то оно и держится.»
Он милостиво потрепал сторожа по щеке.
— Ладно, не дергайся, это я пошутил… — Берл взял веревку и связал арабу руки спереди. — Не болит? Нет? Видишь, какой я добрый хозяин… Будешь и дальше себя хорошо вести — развяжу. А пока так посидишь. Иди в будку, бижу, и жди там. Только без глупостей, ладно?
Сторож поспешно закивал.
— Ну вот и молодец, — Берл похлопал его по плечу. — У тебя жена есть? Дети?
— Четыре, — пробормотал сторож.
— Маловато что-то — четверо детей, — усомнился Берл. — В деревенской-то семье…
— Нет, — помотал головой старик. — Четыре жены. А детей — много. И внуков.
Берл рассмеялся.
— Ну вот… а то я уж было удивился. Тогда слушай главное: что тебе надо делать, чтобы к своим женам живым вернуться. Муги сюда приедет, никуда не денется. Но веры ему нету: бандит, он бандит и есть. Так что склад я заминирую, а сам в сторонке буду. А ты в своей сторожке сиди и не высовывайся. Высунешься — убью, глазом не моргну.
Старик сглотнул слюну.
