— правильная змеюка, хоть и извращенка! — мудро изрекла кобылица. — Светик, а ты чего молчишь? Признайся, ты извращенка или нет?
-Есть чуть-чуть. — выдавил из себя я.
-Ха-ха-ха, ну теперь точно не отвертишься! Да, девки?! О, слушай! А ты в Настькины трусы пролезть сможешь?
-Ээээээ?! Зачем это ей лезть в мои трусы?!
-Да интересно же! Давай свои трусы!
-Ну… — крольчиха смутилась на секунду, но своей старшей отказать не смогла. Выпрыгнула из шортиков, в которых была, и стянула с себя трусы, протянув их кобылице. — Я всё равно их уже стирать собиралась, не в чистых же ей лазить!
-И то верно! Ха-ха! Давай, ползи сюда! — Василиса с довольной ухмылкой держала передо мной не первой свежести трусы и яростно подмигивала.
-Ладно. — я вздохнул, извернулся и нырнул с кроличьи труселя, пролезая в одно из отверстий для ног. Фу, они были слегка влажноватые и пахли кроличьей промежностью. Она что — специально не мылась сегодня, что ли?!
По комнате снова прокатилась волна хихиканья, а я сидел на кровати, чувствуя, как моё лицо и уши горят от стыда.
-Смотрите! Она ещё и покраснела! Понравилось, что ли?! — ткнула в меня марина. — Светик, мы все тут по мальчикам, держи себя в руках!
-Дак она ж извращенка, ей всё равноооо! — промычала Василиса и бросила трусы Насте, но то ударом руки отбросила их в меня.
-Фу, я не буду их надевать после того, как она в них лазила! Пусть себе забирает, хоть одни трусы у неё будут!
Настька, ну ты и добрая! А ты, Светка, выстирай их и оставь себе! Будешь их по ночам нюхать их и Настьяку вспоминать. А, нет, тогда не стирай, так нюхай! Га-га-га! — кобылица снова заржала, потто поднялась на ноги. — Пошлите, оставим её наедите с труханами.
-Фу, Василиса, это же мои!
-Ты хочешь остаться с ней вместо твоих труханов?!
-Да я не о том!
Тройка сучек ушла, а я сполз с кровати и стал засовывать в тумбочку вещи. Они и зубную щётку с расчёской (на вырост дали) выкинули, только разве что кружку не разбили. Последними я закинул внутрь трусы крольчихи. Если я их сейчас выкину, то это вызовет агрессию, на которую я и ответить-то нормально не смогу.
Снова лёг, свернул хвост кружком и натянул одеяло до подбородка. Эх! Будь на моём месте какой-нибудь мартисьюшный попаданец или попаданка, они бы нашли, что ответить этой тройке. Быстро бы поставили на место всю компашку, заодно вызвав уважение у всей комнаты. Или хотя бы страх. Но я в прошлой жизни был мягким и неконфликтным человеком, может, даже немного излишне. Я не любил с кем-то сталкиваться, мой выход на всё было просто уйти. Ушел — и нет никаких проблем! Оставил всё позади да и дело с концом. Даже на работе, в заводском коллективе, я умудрялся избегать подобного. Но мне было куда сбегать — домой, в свою холостяцкую берлогу, а отсюда куда сбежать? Тут или дерись, или терпи. Только драться у меня сил нет. Чёрт, да телом я двухнедельный младенец, как ни крути! А мозгами — постоянно убегающий тюфяк. Да, себе я мог это признать, но такое признание всё равно не показывало выхода из этой ситуации.
-Света? Ты не спишь? — рядом появилась крольчиха.
-Нет.
-Света, ты извини нас, может, мы немного перегнули палку. — потупилась девушка. Кстати, когда она сняла трусы, сзади у неё оказался милый крольчачий хвостик. — Давай в качестве извинения мы тебе маникюр сделаем? Мы все сейчас будем, пошли к нам. Может, тебя отнести, а то тебе вроде трудно…
-Не надо, я сам…а. — покачал я головой.
Какая-то подстава? Сейчас мне морду изрисуют или на хвосте матюки маркером напишут? Не знаю. Может, и правда поняли, что перестарались? Всякое бывает, даже у последних ублюдков может проснуться совесть, а тут всего лишь дети. В общем, я пополз к ним.
Всё было лучше, чем я представлял, каждую секунду ожидая чего-то плохого. Василиса, Настя и Марина красили друг дружке ногти в разные цвета, а потом, узнав, что я этого никогда не делал, накрасили и мне — Марина держала мою руку, а Настя красила. Василиса же это всё комментировала. Минут десять или пятнадцать мы сидели и дули себе и другим на ногти, потом разошлись — время уже подходила к десяти, и в комнатах гасили свет.
Засыпал я с каким-то двояким чувством.
Утром меня разбудила Настя.
-Света! Вставай давай! Уже семь утра, надо на завтрак собираться!
Ну, блин, мне-то как-то и не надо особо собираться — одел свой носок да и пополз в столовую, где уже собирала свою группу Офца, как и другие местные преподаватели. Но мы с Настей всё равно были последними.
-Так, девочки, вот и вы! Давайте, уже половина восьмого, а вам надо ещё поесть, сходить в туалет и почистить зубы! Быстренько-быстренько, за стол! Так… Света, а это что у тебя?!
-Что, Лидия Николаевна? — я не вдуплился сразу, о чём она.
-На руках! Розовое!
-Это лак… — буркнул я, уже понимая, что что-то не то.
-Я вижу, что лак! Ты что — не читала школьные правила?! В будние дни макияж в любом виде запрещён! Лучший макияж для девочек — это опрятность и чистота!
-Я не читала.
-Хорошо, тогда узнаешь их на практике. За неположенный вид в учебный день — сегодня ты остаёшься без мясного, а на вечер я тебе придумаю наказание! Всё, а теперь бегом все за стол!
-Прости, Светик, я же не знала, что ты не знаешь! Но мы же всё равно останемся подругами, правда? — чирикнула мне в ухо Настя, но лицо у неё было такое, будто она с трудом сдерживает хохот. Или не будто. И убежала вперёд, к Офце.
-Вот сучки! — прошипел я себе под нос. — Ну ничего, память у меня хорошая, а Земля круглая!Я найду на вас управу!
Глава 6
Меня и правда лишили половины еды, её мясной части. Сегодня были макароны с куриными крылышками, так вот, отправив все своих подопечных на раздачу набирать завтрак, меня она повела к отдельному столику с какими-то банками на нём. Лидия Николаевна сама взяла порцию макарон, принесла — и посыпала их из банок порошками, пахнущими как немытая свинья.
-Ты, Светочка, не должна обижаться на
