пейзаж станет симпатичнее, и не теряла надежды встретить по пути конфетное дерево или приветственную делегацию неунывающих жевунов. Да что уж там, хоть что-то радостное. Но мы все шли и шли, а ничего не менялось: поля оставались мрачными и пустынными, а все вокруг окутывала зловещая синева. Она напоминала мне мерцание телевизора, пробивающееся из щелки под дверью.
Здесь не пели птицы. Единственным признаком жизни были гигантские вороны, порой проносящиеся над головой и пугающие меня своим карканьем. И хотя в округе не виднелось ни единого дерева, в воздухе витал еле заметный аромат паленой листвы.
Вскоре пожухлая трава по обе стороны дороги сменилась огромными полями, на которых росла кукуруза высотой почти до моей макушки. Конечно, в Канзасе кукурузные поля — дело привычное, но эти разительно от них отличались: початки были черными и блестящими, словно налитыми нефтью. Казалось, их просто взяли и окунули в мазут. Или же кто-то вытянул из кукурузы всю жизнь до последней крупицы, а вместо нее поместил внутрь нечто зловещее и мертвое.
Из чистого любопытства я хотела было сорвать один початок, но не успела коснуться его и пальцем, как из земли к моей руке устремились черные лозы. Они обвились вокруг запястья и до боли стиснули его, словно кнут. Обжигающе горячий кнут. Вскрикнув, я дернулась, пытаясь освободиться от хватки, и отскочила в самый центр дороги в надежде, что там они до меня не дотянутся.
Мне не мешало бы взять на заметку: никуда не совать здесь свой любопытный нос. Это не та Страна Оз, что была в рассказах о Дороти. Но это все же Страна Оз? Ведь парень сказал именно так. Да и тот факт, что я иду по дороге из желтого кирпича, более чем доказывает, что мы не в Канаде или Аргентине. Только я не понимаю, какое отношение эта Страна Оз имеет к знакомой всем истории. Вот бы незнакомец рассказал чуточку больше…
А может, он и рассказал! «Не повтори ее ошибок», — вспомнились мне вдруг слова парня, сказанные за мгновение до того, как он исчез в пропасти. Мог он иметь в виду Дороти? «В этом месте началась ее история…» О ком же еще он тогда говорил? И какие «ошибки» она совершила? Я задумалась. А вдруг Дороти действительно побывала здесь, как писали в книжке, но что-то пошло не так? Например, не она убила колдунью, а колдунья ее. Тогда это унылое подобие сказочной страны вполне может сойти за результат. Все выглядит довольно зловеще.
Странная мысль. Настолько странная, что от попыток понять ее у меня вновь разболелась голова. Но что, если Дороти где-то напортачила и было решено притащить сюда очередную девчонку из Канзаса в качестве этакой «работы над ошибками»? От подобного озарения меня аж передернуло. И в Канзасе проблем с головой хватало! Почему меня не могло занести в сказочное королевство, где все всегда гладко?.. Где можно было бы валяться, закинув ногу на ногу, и наслаждаться прекрасным отдыхом. Я попыталась припомнить книги или фильмы с похожим сюжетом и вдруг поняла — их нет.
Одно точно: волшебных туфелек, которые могут в мгновение ока перенести домой, у меня нет. Но даже если бы можно было стукнуть каблучками и вернуться обратно в Канзас, я бы не стала. Здесь мрачно, и пугающе, и весьма зловеще, зато хоть что-то новенькое. Теперь найти бы человека, который сможет объяснить, что тут творится. Поэтому мое сердце зашлось в бешеном стуке, когда дорога с холма нырнула направо в низину, устремляясь к скоплению домов, раскинувшихся у подножия.
Город! В нем обязательно должны быть люди. И на этот раз я заставлю их ответить на парочку вопросов. Впрочем, чем ближе я подходила, тем отчетливее понимала, что с надеждами на контакт, скорее всего, придется еще немного подождать. Здания, кольцом окружавшие обветшалую каменную площадь, были обшарпаны, сплошь покрыты трещинами и увиты бурно разросшимся плющом. Стены некоторых домов украшало своеобразное подобие граффити — злое и хмурое зеленое лицо.
Все вокруг производило впечатление заброшенности. Как в городке неподалеку от Флэт-Хилл, откуда, оставшись без работы, постепенно сбежали все жители, когда закрылась фабрика по производству пластиковых цветов.
— Эй, есть здесь кто-нибудь? — позвала я, дойдя до домов у городской площади.
Ответа не последовало. При ближайшем рассмотрении местечко выглядело весьма мило. Когда-то. Даже сейчас заброшенный город хранил в себе нечто живое и необычное. Что-то было в том, как домики — все разной высоты — жались друг к другу, практически нависая один над другим, словно личное пространство здесь никого особо не волновало. И пусть сейчас они почти разваливались, все дома были сделаны искусно: с куполообразными крышами и круглыми окошками, украшенными резными деревянными ставнями с металлической облицовкой.
Мне пришлось слегка пригнуться, чтобы заглянуть в ближайшее окно, расположенное слишком низко. В комнате стоял накрытый на пятерых стол, на тарелках лежала недоеденная и уже заплесневевшая еда, будто хозяева внезапно покинули дом прямо во время обеда.
— Ха, а здесь и правда могли жить жевуны… — сказала я Звездочке, неподвижно сидевшей на плече. Она лишь хмуро уставилась на меня, не потрудившись в ответ даже пискнуть.
Оказавшись на площади, я сперва в ужасе шарахнулась назад. Кто-то стоял там и победно улыбался, глядя на меня сверху вниз. Я поняла, что это и не человек вовсе, а высеченная из мрамора статуя. По-моему, это единственный объект во всем городе, который не пребывал в полнейшем запустении. Даже наоборот, статуя была настолько чистой и белой, что просто сияла. На ногах красовались блестящие серебристые туфельки.
Конечно же, я мгновенно ее узнала. Это доброе улыбающееся лицо, веселенькое ситцевое платье в клеточку и аккуратные кудрявые хвостики. Дороти. Спутать было невозможно. Серебряная табличка на постаменте это подтверждала. «В честь Дороти Гейл, — гласила надпись. — Той, что прибыла с ураганом, победила Зло и освободила жевунов». Я вроде бы уже отказалась от мысли, что сплю: все было слишком плотным и реальным, и какие бы странности ни происходили, в них не было того непередаваемо вязкого туманного ощущения сна. Но, даже несмотря на это, было просто невероятно увидеть подтверждение собственными глазами: меня забросило в сказку.
— Дороти любит посвященные ей памятники, — раздался откуда-то голос.
Вздрогнув, я огляделась в попытке найти его обладательницу и заметила лицо, выглядывающее из окна второго этажа в доме неподалеку.
— Ну а меня, к слову, уже порядком от них подташнивает.
С глухим шлепком рядом приземлился небольшой черный рюкзак. Я неосознанно потянулась, чтобы поднять его.
— Руки убрала! — рыкнул голос.
Я отшатнулась и увидела, как
