Так надо, вот и дело с концом.
В библиотеку начали проступать лучи солнца. Дело как раз близилось к закату.
— Надо же, распогодилось.
Я отдернулся от раздумий: — Да, и в правду. Погода резко изменилась. Я даже не заметил этой перемены.
— Я тоже. Отвлекся на две капли. Было интересно, какая первой достигнет финиша. Ну, что ж. Тогда грех не пойти потренироваться.
— Хорошая идея, наверное. Удачи в занятиях.
— А для тебя что? Отдельное приглашение нужно? — Он оглядел меня с головы до ног и залился звонким ребячьим смехом. Жабик не носил брони, да и ростом был мелковат. Руки худые, ноги кривоваты. Его боевая амбициозность, при таких габаритах, выглядела комично и нелепо. — Ты со мной идешь!
Я даже замялся. Честно говоря, за всю эту неделю пребывания здесь, я устал от командования. То Яна со своими нравоучениями, то те двое, словно ребенку, объясняют простейшую суть. Мне неловко быть беспомощным ребенком, который только что вступил в этот мир. Мне стыдно быть никчемным. Я знаю, что из этой затеи ничего хорошего не выйдет. У меня нет боевого опыта, а потому среди остальных я буду отличаться и не самым лучшим образом.
— Не думаю, что это хорошая идея…
— А ты не думай. Ты делай. Давай, никаких отговорок не принимаю. Пошли-пошли! Шишки сами себя не набьют.
Я прикусил губу: — А я не… самоустранюсь?
Тот даже начал голову чесать, не понимая как корректно ответить на мои опасения: — Устранение — закаляет боевой дух.
Конечно, это неправда, но спорить не входило в мои планы.
Я последовал за ним, так низко опустив голову, что мои сопли падали бы не на футболку, а на пол.
***
Эту запись я выделю жирным текстом, так как считаю ее очень важной. Я бы даже сказал, это отправная точка моего дальнейшего повествования.
Дело в том, что когда мы тренировали удары на тряпичном чучеле, произошло что-то очень… странное. Но было ясно одно: это, сам не знаю как, сделал я.
Обо всем по порядку.
Мы пришли в спортивный зал, где было предполагаемое место встречи, но его заняли другие ребята. Простые ученики, никак не связанные с нашей… кхм… организацией.
— Похоже, не судьба? — Понадеялся я, но, как видно, зря.
— Да не. Это частая практика. Тут какая-то секция баскетбола. Нам не сюда.
Жабик достал из кармана ключи, и мы вошли в кабинет учителя. После, закрыл за собой дверь.
— Тесновато тут, ты уверен, что…
Но он меня не слушал. Он отодвинул шкаф, полностью забитый всякой документацией, и теперь моему взору открылась еще одна дверь, на которой была приколочена табличка с надписью.
— Безопасный выход? — Не без скептицизма спросил я.
— Ага. Тупо, да?
Да уж, скрывать такие важные элементы от глаз учеников — хуже не придумаешь.
Так мы вышли на улицу, в заднюю часть школы, огражденную со всех сторон металлической сеткой. Поэтому так нужны были все эти манипуляции. С улицы ты сюда не выйдешь, если только у тебя хватит сил перепрыгнуть через все это дело. Не так просторно, как в зале, но есть где развернуться и толпе.
Здесь было пятеро наших: уже знакомые мне Саша с Игорем, двое неразговорчивых парней со странными кличками «Сухой» и «Полусухой», и… кхм, Мара? Ей-то здесь зачем быть?
В общем, никто не удивился нашему присутствию. Все-таки они не самая радушно принимающая компания. Будто мое присутствие здесь — это что-то должное.
Благо, Жабик поздоровался первым. Остальные тут же подтянулись.
— Я решил привести новичка сюда. Лишним не будет.
— Да, давно пора. — Сказал Сухой.
— Ага. — Подхватил Полусухой.
Я еле сдерживался от смеха. Мало того, что их имена вызывали недоумение, так и сами они не отличались серьезным видом. Они были похожи друг на друга лицом, но отличались ростом. Полусухой еле доставал до плеча своего товарища и по телосложению выглядел несколько плотнее. Другой же имел долговязую фигуру. Может, этим и спровоцированы такие «самые сильные заклинания во Вселенной».
И все же волю чувствам давать нельзя было. Некультурно как-то.
— Мы тут отрабатываем всякое, — втиснулся Игорь, — смотри и запоминай. Потом сам повторять будешь.
Мне оставалось лишь кивнуть в ответ.
После шквала ударов, пусть и ненастоящим мечом, я даже как-то заметно ожил. Это было впечатляюще. Не думаю, что я такое уже видел ранее. Однако это всяко лучше, чем записывать конспекты в тетрадку.
Тот, как и ранее, был словно дирижер на репетиции большого концерта. Меч рассекал воздух. Доносились пронзительные свисты, глухие удары об деревянную основу, разрывы тонкой ситцевой ткани на тонкие нитки. Повсюду летали мелкие клочья пуха, а бравый воин и не думал останавливаться. Он будто не знал, что такое усталость.
Раз, два, три, четыре.
Я уже перестал считать количество выпадов, так быстро они настигали условного врага и все сплошь по назначенному туловищу. Голова цела и невредима.
Так быстро и так аккуратно. Он перемещался из стороны в стороны, бил снизу, бил сверху, справа, слева, нагибался, уклонялся. Все так, словно мнимый враг был настоящим и также репетировал фехтование на своем оппоненте. Пожалуй, именно этой динамики и пластичности движений мне не хватает. Я не думал о том, повторю ли я. Нисколько не сомневался. Настолько я воодушевлен этим показом.
Саша, заметив мой энтузиазм, подвинулась ко мне и шепнула: — Впечатляет, да?
— Еще бы. Я… никогда не видел ничего подобного. Точнее… да, он тогда тоже сражался, но это было вдали от наших глаз и… будто…
— Тогда было скучно. Соперник был ни о чем. — Та тут же опечалилась. Держала голову прямо, но глаза опущены в пол. — А сейчас еще хуже. Муляж. Я порой сама удивляюсь тому, что он еще умеет.
Мне казалось, что они хорошо ладят, но, похоже, они не так близки.
— А разве вы не друзья?
Она стиснула губы. У меня по спине прошел жар. Даже в небе сверкнула тоненькая, еле заметная, молния, при этом насторожив всю команду. Зря я это начал. Мне не хотелось задевать ее, а уж тем более уязвлять больные места. Какие они все… неоднозначные что ли? Эти полутона даже на отношения распространяются. Так странно… Они будто сами себе сложности придумывают. Ради большего интереса.
Правда, она быстро пришла в себя, а я забыл, о чем размышлял: — Друзья, но это же не значит, что он обязан мне все докладывать.
На этом мы и закончили.
Я решил сменить тему, чтобы и ее отвлечь, да и себя немного приземлить от зрелища: — Кого-нибудь сегодня поймали?
— Нет. Они во время
