class="p1">– И снова рассердились? – спросил Том.
– Наобор-рот! Они р-решили, что я тепер-рь мудр-рый советник этого человека. А быть советником почётно.
– Ну и отлично, – сказал Рик. – И погода совсем не так плоха, как кажется. Этот дождь ненадолго.
– Да. Скор-ро пр-рояснится и потеплеет, – рассеянно ответил Робин. – А как вы думаете, эти девочки – они ещё пр-ридут к нам в гости?
– Не знаю, Робин. Они ведь ещё маленькие. Родители их не отпустят в парк одних.
– Маленькие? Они птенцы?
– Ну да. Совсем ещё не оперившиеся – если считать по-вашему.
– Но они скор-ро выр-растут? – отчего-то забеспокоился Робин.
Рик покачал головой:
– Человеческие дети растут очень медленно. Им ещё лет десять расти, пока их перестанут считать детьми.
Где-то в парке залаяла собака. Робин вздрогнул, приподнял голову, неловко взмахнул крыльями.
– Мне пор-ра. Полечу навер-рх, подальше от собак.
– Удачи тебе, – отозвался Рик.
– Ещё увидимся, – сказал вслед Робину Том.
Всё время, пока шёл этот разговор, Том молчал, сосредоточенно уставившись на клок травы, полуприкрытый жёлто-красным кленовым листом.
– За десять лет я что-нибудь придумаю, – сердито бросил Том. – Она не такая, как другие, – как эта Валя или даже Стёпка.
– Какие десять лет? О чём ты? Человеческие дети растут, конечно, медленно, зато рано взрослеют. Год или два. На большее не рассчитывай. Нас отнесут к разряду детских сказок – и всё.
– Но я же не простой сорняк!
– Ты принц Чертополох. Это почётно. Как быть мудр-рым советником здешнего лесника.
– Я что-нибудь придумаю, – упрямо повторил Том.
– Попробуй. Ведь ты можешь не стареть и даже не взрослеть. Зато рискуешь тут замёрзнуть.
Том молча кивнул. Рик покосился на него встревоженно.
– Может быть, нам с тобой и правда пора уже убраться восвояси? – сказал он осторожно. – Ты вроде говорил, что здесь чересчур холодно…
Том промолчал. Некоторое время они сидели под шатром кленовых веток и смотрели, как вниз стекают капли дождя. Потом Рик тихо сказал:
– Наверно, я неправ. Забудь, что я тебе наговорил. В конце концов, быть сказкой не так уж и плохо. Давай доживём тут хотя бы до первого снега. И будь что будет.
Том молча кивнул, но Рик почти услышал его ответ: «Я что-нибудь придумаю».
«Ну что ж, это благородно – бороться за свою любовь», – подумал Рик. А вслух не удержался и сказал:
– Она же всё равно тебя почти не видит из-за школы.
– Зато я её вижу, – грустно улыбнулся Том.
Глава 6
Бальные платья
После Дня здоровья Тюха пребывала в самом счастливом настроении. Она радовалась встрече с принцами, но больше всего – тому, что у Стёпки получилось пройти в волшебный мир и повидать её друзей. На переменах Тюха постепенно посвятила подругу в свои летние приключения и в глубине души надеялась, что они обязательно продолжатся, а Стёпка сможет принять в них участие.
В один прекрасный день Тюха даже решила без маминых напоминаний навести в своей комнате порядок, хотя, как и великий сыщик Шерлок Холмс, терпеть не могла этим заниматься.
Тюха окинула взглядом свой закуток – часть комнаты, где она обитала. Стеллаж с книгами и игрушками, раскладное кресло, письменный стол. Сундук, он же рундук, с разными разностями. И на нём свалка других разностей – то ли нужных, то ли нет.
Из сваленных на сундуке коробочек, журналов и тетрадок Тюха вытащила альбом с летними рисунками. Вот что с ним делать? Рисунки никудышные, а выбросить всё равно жалко.
Тюха ещё раз пролистала альбом и задержалась на странице, где красовалась Кора – фея маков, – рыженькая девочка в ярко-красном платье. Кора задорно улыбнулась ей и весело окликнула:
– Привет! Ты снова путешествуешь через картинки?
– Пока нет, – ответила Тюха, успев подумать: как хорошо, что она в комнате одна. – Пытаюсь навести порядок. А ты сейчас где? В Зачарованном Саду?
– Нет, я как раз зашла в гости к Марике. По старой дружбе. Марика говорит, тебя давно не видно в их краях. А она, между прочим, уже дошила тебе платье для Осеннего бала.
– Для какого Осеннего бала? – удивилась Тюха.
– Ой, ты даже про бал ещё не знаешь! Тебя пригласила сама герцогиня Элинор! И герцог, конечно, тоже. Осенний бал бывает в конце октября, но готовиться все начинают заранее. Вот Марика и сшила тебе платье, но никому его не показывает, пока ты не увидишь. Пойдём посмотрим?
– Пойдём, – согласилась Тюха. – Уж полминуты у меня в запасе точно есть.
Зажмурилась и мысленно шагнула в свой рисунок.
Ей показалось, что она вернулась в прошлое. Во внутреннем дворике было тепло и солнечно. Марика что-то вышивала возле садового стола. Только котёнок превратился в озорного рыжего кота-подростка. Он гонял в траве бабочку, подпрыгивая на всех четырёх растопыренных лапах. Ни мастера Мартина, ни донны Марты, по-видимому, дома не было. Зато стоило Тюхе с Корой подойти к Марике, как возле них разом вдруг объявились Том и Рик. А Нико выбежал из кухни.
– Ну вот, я привела вам Тюху! – гордо заявила Кора. – Теперь можно взглянуть на платье?
– Да, конечно, – ответила Марика, закрывая рабочую шкатулку. – Только нам лучше войти в дом. Там зеркало. И дело в том… что платье не одно. Их три.
– А я что говорил? – рассмеялся Рик. – Бальных платьев должно быть много.
– А я боялась, что вы уже до весны ушли, – сказала им Тюха. – Мы толком так и не попрощались…
– Угу. Бабушка хотела нас запереть, – кивнул Том. – Особенно меня.
– Тома спасла – вот не поверишь! – его матушка, донна Акарно, – весело пояснил Рик. – Вдруг оказалось, что ей больше некого отправить в Касилию на бал. А не откликнуться на приглашение герцога – это дипломатический скандал.
– И донна Кардо Баррикверо согласилась вас отпустить? – удивилась Марика. – Сейчас, накануне зимы?
– Отпустить Тома, – уточнил Рик. – Мои родичи никогда не сомневаются, что со мной всё будет хорошо.
– Согласилась, – сказал Том. – Только взяла с меня слово, что я не сунусь в Тюхин двор, пока там не сойдёт последний снег.
– Всё хорошо, что хорошо кончается, – подвел итог Нико.
Марика увела гостей из дворика в парадную комнату – почти зал, а Тюху – в свою мастерскую. Там был рабочий стол, гладильная доска, большое зеркало и манекены, стоявшие вдоль стены. На манекенах красовались платья.
Два из них оказались бархатными, с высокими воротниками, тяжёлыми складками длинных юбок и изумительно красивой вышивкой. На синем платье – серебряной, на вишневом – золотой. А третье было совсем лёгким, голубеньким, воздушным и наивным –
