раскрошив череп на выходе. Это была последняя дуэль Акима. В тот вечер Макеев напился и опустошил весь боекомплект БМП, стреляя по башне. Первые потери тех дней навсегда отложили отпечаток в сердцах всех солдат и офицеров полка, меняя их характеры и отношение к жизни в целом. Мир мгновенно окрасился в чёрное и белое. После Червлённой любое проникновение гражданских в расположение подразделений считалось разведкой противника. Неснижение скорости транспортными средствами перед блокпостами воспринималось как нападение. При оказании сопротивления бойцы применяли силу, имея полное право открыть огонь на поражение.
В один из обычных и ничем не примечательных осенних дней в расположение третьего взвода из штаба полка пришла машина с людьми в необычной экипировке. Камуфляж тёмно-болотного цвета, чёрные кроссовки, разгрузки с петельками под штык-нож. В кобуре на бёдрах у офицеров пистолеты бесшумной стрельбы. На вид мужикам двадцать семь-тридцать лет, крепкие, рослые. Отряд из двенадцати человек, у двоих за плечами винтовки снайперские складные калибра девять миллиметров.
– Это кто такие? – спросил Титов у Скачкова.
– Это спецназ, им языки нужны, сегодня вечером они за мост пойдут, – отозвался Скачков, продолжая протягивать хомуты масляной системы машины.
– Может, они снайпера грохнут, который нам жить не даёт спокойно?
– Навряд ли. Они в селе Виноградное работать будут, а через нас пошли, потому что удобнее. Такие вот дела.
– Интересно, как их отряд называется? – выводя каракули в своём блокноте, задумчиво спросил Титов, лёжа на бронежилете.
– Так они тебе и сказали, – улыбнулся Саня.
– И как мне их в дневник записать?
– Пиши: «Мимо прошёл отряд имени москвича Сергея Титова», – засмеялся Скачков.
– А срочники могут в их отряд попасть, Саня?
– Могут, конечно, на радиостанцию, к примеру. Но с условием, если КМС по борьбе или боксу. Там выносливость нужна.
– А если по шахматам? – зажмурившись от лучей солнца, спросил Титов. – Стратегию там разрабатывать, чтобы противника обмануть.
– Тебя они всё равно не возьмут, Сосок.
– Это почему?
– Потому что тебя не прокормишь, – ответил Саня, захлопнув «ребристый» машины.
Из блиндажа выбрался наружу Макеев, на ходу жадно глотая воду из фляжки. Видимо, несколько последних стопок вчерашней чачи были лишними. Он недовольно посмотрел на бойцов, потом на БМП и сказал:
– Скачков, слушай приказ. Ближе к вечеру возьмёшь мой бинокль, заляжешь в кустах за мостом и вычислишь гада. Ты меня понял?
– Есть, товарищ старший лейтенант. Но зачем мне ваш бинокль?
У меня свой имеется.
– Возьмёшь мой, – настоял взводный, – он у меня с «ночником». Пойдёшь вместе с гостями из ГРУ, только они направо, а ты налево. Не так страшно будет. В огневой контакт с противником не вступать, засечёшь вспышку и назад. А я к танкистам схожу, главный калибр организую.
Макеев достал из кармана неочищенную луковицу и с хрустом откусил кусок, словно яблоко. Титов, глядя на командира, недовольно сморщился. Взводный взял свой автомат и побрёл неровной походкой в тыл к позициям танкистов. Он был уверен, что «чехи» работают с водонапорной башни. Комбат танкистов без проблем пообещал ему одну машину, добавив, что если не хватит, то пришлёт вторую. Уж очень хотелось танкистам отомстить за сожжённый танк в станице. Скачков проинструктировал друга по поводу ужина. Забрал у него трофейную разгрузку и стал забивать магазины патронами. Титов пообещал, что его кашу не тронет и, возможно, пошлёт бойцов к нему на тот берег. Закончив готовить боекомплект, Саня закинул в мешок пару банок тушёнки. Потом встал на ноги, надел на себя обмундирование и попрыгал, проверяя, не звенит ли чего. Звенело всё. Потому что, проявляя заботу о друге, Титов положил ему в мешок котелок и ложку. Выкинув ненужное на землю, Саня вновь проделал ту же операцию.
– Вот теперь готов, – осматривал его со всех сторон сержант, – дым ещё с собой прихвати, вдруг тебя заметят. Может, сутки придется снайпера караулить.
– А ты не каркай, ворона! – сказал недовольно Скачков, глядя на часы.
Стемнело. На Терек опустился густой туман, в небе раздались глухие хлопки осветительных ракет. Где-то в тылу круглые сутки работала артиллерия, нанося удары по координатам разведки. У берега под кронами деревьев солдаты полевой кухни наполняли баки водой. Под тусклым светом луны на мост вышла группа бойцов. Передвигались молча, держась в тени. На том берегу их встретили бойцы первого батальона. На развилке грунтовой дороги, идущей к селу Виноградное, им удалось организовать «секрет». Спецназ скрылся в лесополосе, напомнив, что по возвращении дадут зелёную ракету. Вылазка в тыл противника в полной темноте среди возможных мин и растяжек – занятие не из приятных. Саня достал бинокль Макеева из вещевого мешка и взглянул на водонапорную башню. Сооружение было видно только наполовину, обзору мешала лесополоса. Ещё раз уточнив пароль, боец стал осторожно спускаться с моста на берег. По колено в воде он полз через заросли камыша, приближаясь к башне.
– Тсс, – услышал Скачков, выбираясь устало на сушу.
В темноте у обочины старой заросшей дороги лежал разведчик с винтовкой. Он смотрел на Саню, прижав палец к губам, направив на него ствол «Стечкина».
– Теперь медленно опустись на колени и ползи ко мне, – добавил он.
– Вы тут из-за снайпера?
– Нет, тебя встречаем. Ты какого тут делаешь, пехота?
– У меня приказ взводного. Снайпера танками накрыть хотим.
– А мы почему не в курсе?
– Так мы его ещё не засекли, – объяснил Скачков.
– Ну давай засекай, вояка! – сказал разведчик не то серьёзно, не то с юмором.
Бойцы наблюдали, один в прицел, другой в бинокль, просматривая «зелёнку».
– Если я произведу выстрел, сразу меняй позицию, – прошептал сосед.
– Понял, не дурак, – ответил Саня, отдохнув и успокоившись.
Ему уже было неважно, есть там снайпер или нет. Пусть хоть целая банда, главное, он не один. Через несколько минут на них вышло отделение разведки. Появились без шума, тяжело дыша, оглядываясь по сторонам.
– Нет там никого, командир, – доложил, по всей видимости, сержант, – лёжка есть, а снайпера нет. Мы всю башню прочесали, гильзы нашли. С крыши видели, как колонна «духов» из Виноградного в сторону села Толстой-Юрт ушла. Около часа назад.
– Значит, наши коллеги из спецназа тоже опоздали?
– Не беда, – ответил командир группы, – никуда они не денутся, скоро отступать им некуда будет. А коллеги наши по адресам работают, с пустыми руками не придут.
Скачков вернулся на КП взвода той же ночью. Мокрый, уставший и голодный. Опустошив банку тушёнки, боец завалился спать, сказав в шутку Титову, что с завтрашнего дня его переводят в разведку. Серёга не спал всю ночь, предлагая другу все свои богатства и даже шарф ЦСКА, лишь бы тот замолвил за него пару слов. Но Саня уже крепко спал и не слышал больше половины сказанного Титовым.
Наступило утро. Лучи солнца проникли в блиндаж сквозь дыры армейского одеяла. Титов спал, зарывшись в сено, которое вчера таскал целый день, оборудуя для себя лежанку. Под головой лежал свёрнутый вдвое армейский бушлат. В глиняную стену над головой он воткнул шомпол для чистки дула автомата и повесил на него свой шарф. В углу за печкой-буржуйкой стояла полупустая банка огурцов. Все огурцы он умудрился съесть за один присест, оставив только рассол. Деревянный приклад своего автомата сержант испоганил чем-то вроде зарубок, подсмотрев это либо у разведки, либо в кино. На самом деле эти корявые чёрточки означали не единицы поверженных им врагов, а то, сколько раз он стрелял с автомата.
– Аллах акбар! – прокричал Гера, просунув чумазое лицо в блиндаж.
– Воистину, – ответил Саня, надевая сапоги.
– Что, ребёнок спит? – кивнул Гера в сторону Титова.
– А что ему делать? Ест, спит и гадит. Всё в духе москвичей.
– Иди, тебя Макеев ждёт по поводу водонапорной башни.
Старший лейтенант ждал Скачкова на мосту. Сказал, что сам хочет осмотреть то место, откуда стрелял снайпер. Военные отправились на противоположный берег не спеша, без бронежилетов. Впереди в кустах у дороги виднелся «секрет», там происходила смена караула. Бойцы принесли туда крупнокалиберный пулемёт «Утёс». Макеев болтал
