забыть их. А они послушны и боязливы. Так что я не могу рассказать вам правды о речах Золотого дракона. А врать не хочу, ибо по природе своей я честен и в историях своих ничего не придумываю. Знаю только, что в результате властелин повелел заточить дерзкого возлюбленного своей дочери в самый темный и дальний каземат, запереть его двери на четырнадцать замков, сработанных самыми искусными мастерами и поставить в охрану двести лунных дев, опытных в науке рукопашного боя.
А дочь он отселил подальше от каземата, в свои лунные земли. Небесный Владыка не отнял у Золотого дракона драгоценный дар любимой — жемчужину — ибо это оставалось тайной, известной лишь двоим (а только такие тайны и могут быть сохранны в нашем мире).
И опять прошло неизвестно сколько времени — ну, уж не год, это точно, потому что только я знаю эту историю вот уже триста тридцать лет и три года — и случилось невероятное: золотой дракон вырвался из темницы и сбежал на землю, где пребывает в тайном обличии.
Вот и все, что я должен был вам поведать об истории Лун Сюя и Минчжу — золотого дракона и Прекрасной жемчужины, и более мне добавить нечего.
После рассказа
Кот Баюн победоносным взглядом окинул сидевшую перед ним компанию Петуховых и К. За время его рассказа они стащили с себя куртки и покидали их небрежно на диван и кресла. Чай, заваренный мамой, был весь выпит, а шарлотка Кондратьевны подъедена до последней крошки. Нютка — скажем правду! — подвалилась под бочок к Семену Семеновичу и мирно дремала. Василий имел вид недовольный и скептический. Мадам Петухова выглядела так, будто только что сделала какое-то важное открытие, и сама не верит в его важность. Хэм взгрустнул. Бравый подводник и папа Петухов, съевшие больше всех шарлотки, сыто улыбались. Никто не выглядел равнодушным.
В общем, Баюн мог бы быть доволен произведенным впечатлением, если бы не Василий. Он неожиданно сказал ломким голосом:
— Да ну, чепуха какая-то! Нет на луне никаких дворцов и садов, там вообще даже атмосферы нет! И радуга вовсе не от жемчужин появляется! Это преломленные лучи солнца, каждый школьник знает! Это против законов физики и астрономии. Сказки все это!
Кот Баюн подпрыгнул до потолка.
— Сказки? — вскричал он громовым голосом, так что затряслись оконные стекла, а полдома подумало, что опять младший Петухов выкрутил колонки на полную мощность. — А что вы, позвольте спросить, имеет против сказок? Вы, приютившие шесть лет назад обратного оборотня? — он ткнул лапой в Василия, — Вы, сражавшиеся с вампиром, — он махнул в сторону Кондратьевны. — Родители молодой волшебницы и хозяева кота о семи жизнях? — указал на маму и папу, — Ходившие в тридесятое царство за плодами дерева жизни? — опять ткнул лапой в Василия. — Вернувшие городу лицо, видевшие мастеров гильдий, знакомые с Прекрасной дамой? — и кот патетически замолчал. Продержав паузу должное время, он сказал уже обычным тихим голосом:
— Признайтесь уже, что сказка живет вокруг вас, и перестаньте думать о физике и астрономии.
И тут мадам Петухова шумно всхлипнула:
— Лун Сюй! — сказала она и горестно повторила — Лун Сюй! И ручка вариатора!
— Да, — невозмутимо подтвердил бравый подводник. — Все ясно. Был у тебя, мать, автомобиль, а теперь, похоже, что и нету.
Явление дракона
И тут, конечно, все всё поняли (надеюсь и ты понял, пытливый читатель), и бросили чашки и блюдца кто где, и похватали разбросанные куртки, и натянули их кое-как на ходу, и уже на лестнице наверчивали пестрые шелковые шарфики (естественно, только дамы) и сражались с молниями, а мама попутно еще умудрялась обувать Нютку, которая выскочила из квартиры, держа свои желтенькие непромокаемые сапожки в руках.
И — да! — на том месте, где был припаркован мадам Петуховой ее новый чудесный автомобиль, никакого автомобиля не наблюдалось. А лежал там довольно крупный, довольно симпатичный и очень обаятельный дракон, во лбу которого сияла дивным светом жемчужина размером с перепелиное яйцо, но, в отличие от яйца, идеально круглая. Но при этом никакого беспорядка во дворе не наблюдалось. Мамы на детской площадке мирно пялились в телефоны, пока малышня копалась в песочнице и качалась на качелях. Старушки на скамейке перемывали косточки всем, но только не дракону. А ведь скамейка стояла прямо под самым выпускающим клубы теплого воздуха носом заморского чудовища! Дворник Рахим волок груду картона к себе в дворницкую и не кричал: «Ай, шайтан!», указывая колкой метлой на волшебного пришельца. А виновница всего этого спокойно сидела на скамейке рядом с другими старушками и аккуратно вывязывала пяточки крохотных пинеток.
Это была Марья Михайловна собственной персоной. Дело в том, что час назад, когда взволнованные Петуховы подъехали к дому и гурьбой кинулись в свою квартиру, дворовая ведьма (которая так же, как добрая Кондратьевна, обладала волшебничьим слухом) немедленно прильнула к окну. Ей страсть, как хотелось, увидеть новую машину мадам Петуховой. А увидев ее, она тотчас заподозрила неладное и, влекомая безошибочным инстинктом вредной старухи, спустилась во двор и принялась рассматривать «Перлу» поближе.
— Что-то тут не так! — бормотала она, не выпуская из рук вязание. — Кто-то тут притворяется. Кто-то тут прячется. Но я выведу на чистую воду… — и, действительно, вывела. Дело в том, что у нас, в Петербурге, вредные старухи, а тем более, вредные ведьмы, обладают одним пренеприятным свойством: они видят суть вещей. Иногда, правда, они видят только темную суть вещей и совсем не замечают их добрую сущность. Но это только дуры. А Марья Михайловна дурой не была. Марья Михайловна была умной. И была ведьмой, а, значит, обращалась к магии так же естественно, как вязала сейчас пинетки. Поэтому никакое «ревилио» (кажется, так?) она произносить не стала, а просто сильно захотела узнать, что же не так с машиной мадам Петуховой. И вот уже перед ней лежит дракон. А поскольку, увидев дракона, она сильно испугалась возможного переполоха, китайский гость немедленно стал невидим для всех, кого мог напугать и удивить. Ну, то есть, для всех, кроме семейства Петуховых и компании.
Пинетки для правнука
И вот все свои стоят, любуются на дракона и шумно вздыхают, а Марья Михайловна спокойно встает со скамейки, подходит к Хэму и говорит:
— Ты тут, когда все закончишь, не уходи. Я для Даши гостинчик приготовила и вот, пинетки сейчас довяжу. — И правда, вязание почти готово, когда только успела, ведьма!
Хэм вежливо кивает головой, а
