месте.
Несколько людей стояли в стороне на открытом месте, наблюдая танец пламени. Ещё двое из последних сил стояли на коленях спиной к огню. Мужчина средних лет с разбитым лицом и головой, со связанными за спиной руками то и дело падал, а другой мужик, с автоматом за спиной, раздражаясь, подымал его вновь. Молодая женщина стояла слева также на коленях и окровавленная, только из одежды на ней было лишь не застёгнутое короткое драповое пальто с оторванным подолом. Руки её были скованы перед собой цепью. Сама цепь пронизывала большое колесо от грузовика, на которое та опиралась грудью.
– Любимая, не верь ни единому их слову, – сплёвывая кровь, он сквозь боль и ненависть обращался к ней. – При любом раскладе они всех нас убьют. Всех.
– Ох. Я понял, – лысый бандит, который проводил над ними свой суд подошёл в плотную к ней и, наклонившись, продолжил. – Он мешает тебе принять единственное правильное решение. Димон, – главарь взглядом отдал распоряжение подчинённому. Через секунду упавшее тело уже никто не поднимал.
– Как? – подавляя в себе ненависть и скрипя зубами, выдавила она.
– Ну, это уже сама придумай, – выпрямился тот и разворачиваясь добавил. – Мне кажется, для тебя это будет не сложно. Да, кстати, я не спросил, это сын или дочь? – он указал на хлопающий зарёванными глазками плотно скрученный свёрток-куколку, что лежал в кузове пикапа вместе с награбленными вещами. – Года три, примерно, малышу так? Ладно. Можешь не отвечать, разницы всё равно нет.
– Мразь! Я никогда не забуду тебе этот день, – прошипела женщина.
– А вот это и правильно. Это надо помнить, – довольно улыбаясь, лысый зашагал к машине. – Помни. У тебя максимум полтора месяца, и я должен буду узнать от тебя, где партизаны. А с моей стороны я гарантирую, что чадо твоё поживёт не тронутым никем. Но только месяц! Ай, ну ладно, полтора, – он громко свистнул, зазывая остальных к машине. – Так, а нам пора. А ты пиши хоть, что ли, а то волноваться же буду.
Машина ушла, оставив облако пыли и выхлопного газа. Женщина без сил свалилась на землю, вынужденно обнимая тяжёлое колесо, и зарыдала, глядя во мрачное небо. Начался дождь.
***
– Вот ты мудрый мужик, Сергеич, скажи мне, – Олег сидел на плетёном кресле и не спеша разбирал пистолет на ревизию. – А мы сможем с тобой сейчас создать из чего-либо топливо для автомобилей?
– Ну вот прям сейчас - нет, конечно, – мужик чуть задумался и поспешил дополнить. – Нет. Мы, конечно, сможем создать что-то, что хорошо горит, но в те двигатели, которые на технике, такое горючее никак не подойдёт.
– Так. А мародёры смогут?
– Тоже нет. Пока не найдут специалиста и подходящий заводик по переработке.
– Ну и?! – Майор направлял его на какой-то логичный ход мыслей. – А когда они это всё найдут?
– О, успокойся, не скоро, – улыбаясь, он почесал свой затылок. – Уж раньше мы тут что-то похожее нацедим. И нам-то не скоро совсем.
– А ты же видел,что на той трассе ещё одна брошенная машина появилась? Дня три назад её там не было, а теперь вот стоит.
– Ну и понятно. Сломалась или горючка кончилась.
– А я вот уверен почему-то, что такого мы будем наблюдать всё чаще и больше.
– А как же, конечно, так и будет, – Сергеич вдруг наконец-то понял, что хочет сказать Олег. – Стоп! Ты ж прав. Так до зимы, если чудо не случится, у них машин больше не будет на ходу. Ну ведь и хорошо же так даже.
– Ладно, пошли дальше, а боеприпасы огнестрельные мы сможем сами сделать?
– Самое главное капсюль научиться делать, так-то на двенадцатый калибр пороху насушить сможем. И гильзы стреляные не выбрасывать, а в карман.
– Хорошо. А мародёры?
– Так они уже в основном так только и стреляют. Сам же в тот раз заметил, – мужика заметно разбирала радость от собственных выводов. – Так и что ты хочешь сказать?
– Менять будут тактику свою. Там тоже не дурни, во главе у них.
– Ну, тут да. Менять будут. Но как? Охват-то сейчас у них большой, за всем без техники не уследишь.
– А им и не нужно. Это они, пока горючка была, рысачили повсюду, до куда только руки дотягивались. Стаскивали всё и всех к себе. Понимаешь? Пока есть лёгкая и быстрая возможность.
– Согласен. Тут в округе уже нет такого села, где бы их не появлялось. Я уже и не знаю нам куда податься? За людьми можно на юг в степи пойти, но это только не сейчас, а по весне надо идти.
– Не надо в степи. Даже если всё у нас хорошо получится, и то не скоро туда идти нужно. Сам говоришь, распыляться не надо.
В избу, где они беседовали, вошла белокурая женщина с берестяной тарелкой, на которой в капустных листьях лежало обжаренное рубленное мясо.
– Кушайте ребята. Возьмите меня в следующий поход, пожалуйста, – с умалением начала она. – Сил больше нет никаких. Жить не могу, так хоть за других в схватке сгину. Прошу вас, ребята! Злость изнутри просто рвёт на части! Ребята, возьмите!
– Будет ещё, – поспешил ответить Олег. – На тебя и Сергеича скоро ляжет тяжёлая задача. Прорываться будете сквозь заслон бандитов, но со всей общиной нашей, с детьми и стариками. Сама понимаешь, коридор сделать нужно будет для них. А мы с мужиками основную силу врага на себя оттянем. И из тех, кто увидит вас, никто не должен жить. Иначе пропало всё. Понимаешь?
– Я поняла, – и радость и ужас предстоящего дало ей огромный мотивационный глоток жизни. – Я не подведу. Когда готовится?
– Готовиться можешь начинать, но выходить будем недели через две, – Олег встал с кресла и по-военному обняв её, как солдата, добавил. – Скоро мы вместе всё это закончим. Ступай.
Сергеич всем своим видом подыграл Майору, хотя всё, что было только что сказано, он слышал впервые. Дождавшись, когда та ушла, тихонько спросил. – А это ты чего удумал-то сейчас? Чего ты наплёл-то ей?! Сейчас же кипишу на весь люд будет!
– От неё не будет. Не простая она, одержимая какая-то, что ли. Ей не
