Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 75
нанесла макияж и отправилась противостоять толпе родных. Женщина подобна индейцу, рисует себе лицо для битв, с которыми сталкивается ежедневно.
– Наконец-то, Веро! – воскликнул Паулу при виде меня. Рафаэль отщипывал кусочки черствого хлеба, а Лила допивала молоко из стакана.
– Я знаю, я забыла про покупки.
– Обходимся двумя яйцами на четверых, но нет ни масла, ни даже детской «Нутеллы»… Представляешь, как все запущено?
– И тебе доброго утра. – Еще одного раунда мне не выдержать. – Ты можешь сходить на рынок за покупками, Паулу. Это не сделает тебя менее мужественным.
Рафаэль с Лилой посмотрели на меня наивными глазами. Они не в курсе, что случилось, но понимают: по утрам со мной лучше не связываться.
Дети неловко поцеловали меня и вышли из-за стола, отправившись чистить зубы. Паулу воспользовался возможностью и приблизился:
– Хреново! Мне не стоило наезжать на тебя после вчерашнего.
– Нестрашно.
– Обещай, что не полезешь в дело той женщины, которая выпрыгнула из окна?
– Обещаю, – солгала я, не отводя взгляда. Это было легко, я к этому привыкла. – Надо идти. Ты помнишь, какой сегодня день?
– Ну конечно. Но у тебя и без того голова забита, я думал, ты забудешь. Сколько бы ему исполнилось, твоему отцу? Восемьдесят один?
– Восемьдесят два, – сказала я, целуя его в лоб, рядом с появляющимися залысинами. – Я зайду на кладбище, чтобы оставить цветы, прежде чем ехать в полицейский участок.
– Держись.
– Постараюсь.
Я хлопнула дверью, а в лифте все думала о той лжи, которую наговорила мужу за несколько минут. На мгновение мне стало не по себе, но потом я отмахнулась от этих мыслей. Моя привязанность к нему – это правда, и семья, которую мы с ним создали, – тоже правда. Ложь… что ж, ложь служит только для того, чтобы все оставалось на своих местах.
* * *
Может быть, пора поговорить о том, откуда я выбралась, кто я такая, и обо всех тех вещах, которые стоило прояснить с самого начала, но я избегала их касаться. Удивительно, насколько мы зависимы от прошлого.
Я появилась на свет в обычной семье, единственный ребенок родителей, живущих в субпрефектуре Пиньейрос[14], представителей среднего класса, отец – полицейский, а мать – домохозяйка. Как и почти все в районе, я закончила государственную школу имени Фернана Диаса Пайса[15], которая славилась традиционным подходом, качеством образования и строгостью. Я получила превосходное образование. Я всегда очень хорошо писала, потому, естественно, поступила на факультет искусств Университета Сан-Паулу. Яблочко от яблони недалеко падает, и, получив диплом, в возрасте 22 лет я приняла участие в публичном конкурсе на должность служащего полиции. Согласно моей логике, так я могла прикоснуться к тысяче историй и написать десятки книг. И кто знает, может быть, даже стать известным писателем. Я чистый Лев, люблю, когда мною восхищаются и хвалят. И мечтаю по-крупному.
Моя жизнь не была идеальной, но могу сказать, что я была счастлива жить с героическим отцом и чересчур заботливой мамой; мне нравилось незатейливое существование среди бородатых парней и коммунистических идей. А потом произошло это.
Стоял теплый январский вторник, я была в отпуске, а через неделю мы с родителями улетали в Майами. В шесть утра, когда я все еще лениво валялась в постели, раздался стук в дверь: «Бум, бум, бум, бум, бум!» В испуге я вскочила на ноги. Приоткрыла дверь спальни, чтобы взглянуть, что происходит; мой отец уже стоял у входной двери в одном нижнем белье и вглядывался в глазок.
– Чем могу помочь? – Хоть он и выглядел сонным, но заметно нервничал.
– Инспектор Жулио Торрес? – прозвучал голос с той стороны двери. – Это инспектор Такаширо из департамента внутренних дел гражданской полиции Сан-Паулу. Я уполномочен провести служебное расследование. У меня есть ордер на обыск и задержание. Откройте дверь.
Отец набычился и сымитировал усталость в голосе:
– Не могли бы вы дать мне пару минут, чтобы одеться? Я спал.
– Три минуты.
Отец подошел к моей комнате. Я подбежала к кровати и заползла под одеяло. Когда он приблизился, на мои глаза навернулись слезы. Отец сел на кровать и обхватил мою голову.
– Пап, что происходит?
– Успокойся, цветочек. – Он звал меня цветочком, хотя я уже была не малышкой. – Все будет хорошо. Это обычная процедура. Запри дверь и жди моего звонка.
– Ты говоришь со мной, как с ребенком, – твердо проговорила я. – Тебя собираются арестовать?
Впервые в жизни я ощутила неуверенность. Мой отец, основа моей жизни, рушился, и я рушилась вместе с ним.
– Просто послушай меня, Вероника. Пожалуйста.
Он отвернулся и молниеносно вышел из комнаты. Минуты шли. Я заперла дверь, но вновь приоткрыла ее, наблюдая за происходящим через щелку. Я видела, как он собирает какие-то бумаги со стола в своей комнате, включает измельчитель, разговаривает с мамой. Ничего толком не было слышно, как я ни напрягала слух. Он что-то сказал, она возразила. Мне пришлось выбрать: подслушивать или подсматривать. Я предпочла смотреть.
«Бум, бум, бум, бум, бум!» В дверь снова стучали.
Отец порылся в ящике, достал пистолет и снял его с предохранителя. В отчаянии мама бросилась вперед, не позволяя ему направить ствол себе в голову. Я отступила, я была трусихой. По сей день виню себя за это. Заткнув уши, я нырнула под кровать и крепко зажмурилась. Кажется, я обмочилась, услышав первый выстрел, не помню. То, что произошло дальше, до сих пор сбивает меня с толку. Сначала пронеслись быстрые вспышки, и я до сих пор не знаю, произошло ли это в действительности или я это придумала.
Я знаю, полиция сразу же ворвалась в дом при звуках выстрела, а потом раздались крики и хлопки, будто у нас дома разразилась война. Это длилось всего минуту, может, две. Затем – мертвая тишина.
Не знаю, сколько времени прошло до того, как ко мне приблизилась светловолосая женщина-полицейский с мягким голосом. Она протянула руку, пытаясь коснуться меня.
– Идем, тебе не нужно этого видеть, – произнесла она. Женщина прикрыла мое лицо, вытаскивая меня из-под кровати. Все куда-то бежали, полицейские нервничали, сирена «Скорой помощи» приближалась, меня кто-то осматривал, в то время как санитары мчались с носилками, и все отступали в сторону. Я пыталась подсматривать краем глаза, не смея задавать вопросов.
Уже вечером, когда я одна вернулась домой, мою фамилию писали во всех газетах страны. Трагедия в Сан-Паулу. Жулио Торрес, инспектор департамента по борьбе с наркотиками, в отношении которого ведется следствие по делу о коррупции в ходе операции «Орел или решка», отреагировал на арест попыткой самоубийства. Полицейские ворвались
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 75
