красу воспеть,
Но холодны вы, как зимний снег,
Как воды горных бегущих рек.
— Это что такое, благородный Ниарвен? — настороженно поинтересовалась я. Стихи никогда не любила; вот если б он то же самое процитировал Алане, уверена, та бы пришла в восторг.
Ниарвен с лёгким недоумением посмотрел на меня:
— Неужели никогда не слышали? Эти стихи мой благородный предок Каль-Лерд посвятил своей обожаемой супруге из рода чёрных драконов…
Я смотрела на него, такого довольного и вдохновлённого, и не понимала, к чему всё это. Угощение, сад, стихи и упоминание о том, что в роду Каль отметились чёрные драконы. Ниарвен решил задобрить меня, думая, что я всё ещё сержусь из-за напарника-Ассту? Да с чего бы такое внимание к моим чувствам? Поразительно.
— Не хочет ли ваш соловей спеть? Он не поэт, зато ему подвластна музыка, — Ниарвен улыбнулся, глядя на Сетара, но тот был не в духе. Он взлетел с моего плеча и закружился над деревьями, словно примериваясь, на какую ветку сесть. Мой спутник проводил соловья взглядом и вновь повернулся ко мне. Я начинала скучать.
— Что же вы любите читать, Ания, если не стихи и не истории о любви? — Ниарвен взял меня за руку. Я подумала и смущённо пробормотала:
— Знаете… я раньше читала про зелья. Или про артефакты. Про магию, проще говоря. Магию иллюзий, например, чтобы лучше ею владеть…
Ниарвен оживился и, не выпуская моей руки, попросил:
— Покажите ваши иллюзии, Ания. Создайте что-нибудь красивое… вот как этот сад.
Я поёжилась от порыва холодного ветра, запахнула на себе накидку и поднесла ладонь к стволу искусственного дерева. Его охватило сияние, а как только дерево перестало сиять, на стволе качали крылышками три иллюзорные бабочки. Белая, серая и чёрная. Подумав, я добавила к ним ещё и зелёную, но та быстро улетела.
— Великолепно, — похвалил меня альгахри, будто хорошо разбирался в иллюзиях. Наконец-то отпустил мою руку — я украдкой вытерла ладонь о накидку — и шагнул к дереву, дотронулся до покрытых пыльцой крылышек чёрной бабочки.
— Она как настоящая, Ания! И так же красива, как и вы, — когда он произнёс эти слова и улыбнулся мне своими красными, чуть пухловатыми губами, до меня запоздало, но дошло, что происходит.
Демоны, я нравлюсь Ниарвену! Даже после выходки в тронной зале! Он увидел меня и… Я была так поражена, что не могла вымолвить ни слова, а собеседник тем временем восхищался бабочками и даже хотел взять одну в руки, однако они быстро вспорхнули с дерева и скрылись где-то в искусственной траве.
— Эти замечательные иллюзии ещё долго проживут? — Ниарвен повернулся ко мне, а я, кутаясь в накидку и видя, как небо медленно тускнеет, заторопилась:
— Нет, всего пару часов, но это ведь и неважно, правда? Давайте лучше вернёмся во дворец, здесь похолодало и скоро стемнеет, а я должна буду пойти к Хэг-Даалю за новым заданием, он сказал мне прийти вечером!
Ниарвен тихо рассмеялся, идя вместе со мной по тропинке. Сетар летел за нами.
— Не бойтесь Хэг-Дааля. Если он даст задание, которое вам не понравится, Ания из рода Ирр, вы всегда можете обратиться ко мне.
«Вот ещё не хватало!» — подумала я, а вслух сказала:
— Уверена, задание окажется хорошим!
На прощание Ниарвен опять прочитал мне стихи, на сей раз собственного сочинения: о прекрасной чёрной розе с бархатными лепестками. Я туманно ответила, что всё хорошо, хотя стихи мне не понравились. Пожала альгахри руку вместо того, чтобы позволить ему коснуться её губами, и сбежала в сопровождении Эльма и Рапши и с соловьём на плече.
— Только этого мне не хватало, — шептала я, устремляясь вперёд по коридору. Скорее бы добраться до своей комнаты, а там уж подумаю, что мне делать. Ниарвен, конечно, очень мил и недурён собой, но он точно не тот, за кем бы я пошла, не думая! Я не полюблю его, мы слишком разные.
— Госпожа, — нерешительно окликнул меня Рапша, но я отмахнулась от него.
— Это надо же… с первого взгляда! Прямо как в глупых историях, про которые он говорил. Совсем глупых, дурнее не придумать!
— Госпожа Ания, — теперь уже заговорил Эльм.
— Потом, всё потом, — я повернула за угол, расслышала чьи-то тихие голоса — мужской и женский — и замерла. Девушка хихикала, спрашивала что-то, ей отвечали, причём голос мужчины показался мне знакомым.
— Госпожа Ирр, — Эльм коснулся моего плеча. — Мы идём не в ту сторону.
Я приложила палец к губам, взглядом приказывая стражнику молчать, сделала несколько бесшумных шагов и прислушалась. Только бы Сетар не зачирикал не вовремя!
— Значит, артефакты сделали драконьи первопредки? Как интересно вы рассказываете, господин Ассту! Господа обычно таким со слугами не делятся. А нам ведь тоже интересно.
— Да, Тилара, ты всё правильно поняла, — его голос был ленивым и расслабленным. Отчего-то у меня руки сжались в кулаки, и появилось чувство какого-то безотчётного раздражения. Да, я знала, что драконы и драконессы иногда вступают в отношения со слугами и служанками — и первым хорошо, и вторые получают подарки. И Рик говорил, что ему нравятся люди. Да и какое мне дело?! Но почему-то с раздражением и беспокойством я справиться не могла.
— Наши первопредки, — продолжал Рик, пока девушка ласкалась к нему, — вложили часть своей изначальной безграничной магии в артефакты. И тех было очень много. А затем первопредки привязали себя к стихии огня, и распределили умения по цвету драконьей шкуры, и создали четыре альга-сообщества, и назвали их… Тилара, тебе это правда интересно, или лучше поговорить о чём-то… ином?
Девушка в ответ хихикнула так глупо и так звонко, что у меня закончилось терпение. Я сделала стражникам знак, чтобы уходили, да как можно тише, и первая зашагала назад. В свой коридор. В свою комнату.
Нет худа без добра, теперь я знала, где находится комната Ассту, и, может быть, это знание мне пригодится… И всё же, что за странное, зудящее чувство, как будто объятия Рика со служанкой что-то для меня значили?
Подумав, я решительно выбросила всё это из головы. Надо было покормить соловья — вот умница, сидел тихо! — и идти за новым заданием, пока Ассту развлекается. Ничего, будет часто проводить вечера со служанками, а не думать о службе — вылетит с неё очень скоро!
И тогда я смогу вздохнуть свободно.
VII
Мои худшие ожидания оправдались: во-первых, допрос поручили мне, а во-вторых, слуги выглядели ужасно. Тощие, в такой поношенной одежде, что казалось — тронь её, и расползётся по
