Микаэл раздраженно отвел глаза от отца…
– Если ты это делал, почему я не могу…– еле слышно произнес, – или в этом мне тоже отказано…
– Знаешь, Мика… Я бы ничего против не сказал, если бы в этом был хоть какой– то смысл… Да, я имел целую группу людей, следивших за твоей мамой, когда она была замужем за Каримом, но я делал это потому, что мы оба, на самом деле, всегда любили друг друга, и я точно это знал… Никогда не прекращали этого делать… Это знал даже он… Все мои страдания и усилия стоили того, потому что за ними стояла наша истинная, большая любовь… Да, пусть болезненная, странная, но эта любовь была искренней, обоюдной, взаимной… Именно поэтому мы сейчас вместе и вопреки всему…
– К чему это всё, отец? Я не ты… Мы ведь уже это уяснили. Ты давно это констатировал, с досадой или торжеством… Великий Увейдат один… Все его отпрыски тебя не достойны… Жаль, что мать не подарила тебе еще одного наследника… Правда, с чего ты взял, что он бы стал лучше нас, непутевых?
Снова наблюдательный взгляд Васеля… Словно он игнорировал все то, что выливал на него Мика… Годами скопленные, застрявшие между сердцем и горлом обиды, не дававшие спокойно дышать, жить…
– Знаешь, сынок, иногда я смотрю на тебя– и мне становится страшно от мысли о том, как мы похожи с тобой… Не только внешне… По судьбе… Ты тоже заигрался в этот чертов любовный треугольник…
– У меня нет никакого треугольника, – зачем– то перебил Микаэл отца.
Тот нетерпеливо поднял два пальца вверх, призывая его помолчать, не перебивать.
– Есть, Мика…, и я даже не про этого мужика, который сейчас с ней. Да, не удивляйся… Пока ты приводил себя в божеский вид, я успел прочитать эту статейку… Предвосхищая твой вопрос и видя твою поджатую челюсть, отвечаю – ее тело я тоже рассмотрел… Красивая. По– мужски я тебя понимаю… Наверное, я бы назвал ее дешевкой, раз она позволила себе выставлять все это, на всеобщее обозрение… С другой стороны, это ее работа… Она успешна в ней… Всегда была успешна, пусть и масштабы славы были иными… Поэтому осуждать я ее не буду… Проблема как раз не в ней, а в тебе… Так вот, твоим соперником с самого начала были не чужие мужики, смотрящие на нее, и даже не ее талант, Мика… Ее амбиции… ее тщеславие– вот твои главные враги… Девица хотела не тебя и не твоих богатств, она хотела восторга и обожания… Хотела славы, хотела аплодисментов и фанатов… Возможно, предложи ты ей просто покровительство, как это было изначально, у вас все было хорошо, но ты начал зачем– то устраивать весь этот цирк со свадьбой, обрядил ее в хиджаб, стал запирать дома… Она по– любому бы сбежала, Микаэл… Открой, наконец, глаза… Все так, как должно было быть… Она хотела славу? Что ж, она ее получила… Отпусти ее… Хватит уничтожать себя, Мика… Она не достойна тебя, раз выбрала искусственный блеск софитов и мнимую любовь публики, а не истинные чувства… Пусть идет своим путем… На свете столько красивых женщин, а ты… Находишь ее дешевых копий, закидываешься бухлом и наркотой и сношаешь их, как последний слабак… Узнай она об этом, звонко бы хохотала над тобой…
– Все не так, отец…– сквозь зубы, проговорил Микаэл, – Я изменял ей…
Васель усмехнулся…
– Хорошо, даже если так, своим саморазрушением сейчас, ты чего добиваешься? Она только расцветает, что– то не видно, чтобы она сильно горевала на этот счет… А вот ты вгоняешь себя в могилу, сын… Пожалей мать… На нее смотреть страшно… Она вся на нервах… Да и вообще, это еще большой вопрос, кто из вас виноват в этой твоей измене… Может быть, ты добирал ласку и теплоту, которые она тебе дать была не в состоянии? Знаешь, мужчин в постель к другой толкает много поводов, но вот причин всего две, как ни крути. Это, либо когда не любишь, либо когда чего– то недополучаешь… Вот мне кажется, у тебя второе…
– Я тоже так себя оправдывал… Не помогает, отец, прекрати… Я облажался… Глобально облажался… И потерял её… Эта чертова Асмахан… Понимаешь, она так смотрела на меня… С голодом, обожанием, восхищением… В глазах Оксаны я видел только холод, одолжение, даже снисходительность… Она словно позволяла мне быть с ней рядом, а эта… Сука… НЕ знаю, что на меня нашло… Ладно бы хоть раз… Но я шел к ней снова и снова, стоило только Оксане снова залезть в этот свой панцирь страданий и неприязни к жизни со мной… Я, словно так мысленно наказывал ее за равнодушие, а потом… Когда она ушла, вмиг все это стало выглядеть иначе… Я любил… Но я не слушал, не понимал… Я не пытался разобраться в проблеме, а только убегал от нее…
– Хорошо, ответь мне на вопрос. Ты бы принял ее сейчас такой, какая она есть? Выставляющую свою задницу, под вспышки фотокамер, на журнал, тиражом в сто тысяч экземпляров? – деловито спросил Васель, не ходя вокруг да около.
– Нет, – честно ответил Микаэл…– Не принял бы…
– Вот и все, Мика… Об этом я и говорю… Всё, уймись… У вас разные пути… Хоть эта девица и пытается тебя задеть, даже на расстоянии.
Микаэл засмеялся печально.
– Что ты говоришь? Она и не вспоминает обо мне…
Теперь усмехнулся Васель.
– Послушай меня, мальчик. Я не первый год живу на этом свете. Подольше твоего… Она делает это все, – пренебрежительно сгреб журнал со стола и потряс им, – чтобы позлить тебя… Эти татуировки, голый зад в объективы, эти слова про то, что ты там ей дал или не дал… Она сука, Микаэл… Не достойная сука, которая специально держит тебя за яйца, пусть и на расстоянии…
– Не называй ее так! – резко огрызнулся, – Не держит…– снова хриплый ответ в пустоту. Он словно не с отцом говорил, со своей совестью, – я сотни раз пытался хотя бы заговорить с ней. Ей плевать… Она… просто живет… жизнью, которую хотела…
– Вот именно! Она получила все, что хотела… Оставь ее в покое! Иди дальше… Пусть она поймет, что потеряла тебя! Хватит этих унижений!
Микаэл нервно закурил, обильно выдыхая белесый пар в воздух.
– Так легко об этом говоришь… Что же сам не пошел дальше? Сидел годами и страдал по женщине, вышедшей замуж за другого…
– Ты ничего не знаешь… Не поднимай эту тему…
– Я знаю достаточно… Оставь, отец, это пустое…
Снова молчание. Тяжелое, напряженное…
– И что дальше? Лечение от наркозависимости? Передоз? Начнешь увечья себе наносить? Да что там увечья… ты бухаешь и садишься за руль, Микаэл…. Я ведь знаю, ты снова стал гонять, словно мальчишка, словно тебе восемнадцать лет, и ты что– то хочешь мне доказать… Остановись… Это путь в никуда… Мать свою пожалей… Она за последние полгода похудела на десять килограмм из– за твоих выходок…
Микаэл молчал… Он и сам, оставшимися мозгами, после гулянок, пьянок и оргий понимал, что его путь ведет в тупик… Вернее, в бездну… Где ему, Аиду, и место… Он закончит там, на дне преисподней… И не сможет вырваться наружу… В отличие от Нее, у него нет крылышек…
Васель встал…
– Мы с твоей мамой хотим, чтобы ты на время переехал к нам, Мика… Давай снова почувствуем себя семьей… Постараемся немного выдохнуть… Это нужно нам всем… Маме одиноко… Ты ведь наш первенец… К тебе отношение особое…
