подобралась она с другой стороны.
— Хотел. С рюкзаком и автостопом. Независимо от твоего отца и его денег.
— Значит «нет»? — грустно спросила Алиса.
— Не значит, — качнул головой Наиль. — Но знай, что я не люблю когда меня контролируют и без спроса втягивают в махинации. Это я про твоего отца. Еще я не такой классный, как пишут фанаты. Я — адреналиновый маньяк. У меня травматичное прошлое и вьетнамские флэшбэки. Алиса, я — чокнутый. Честно. Со мной будет очень сложно.
— Ха. Напугал. У меня тоже травмы. Я даже лечилась у психолога. Бойся меня, я нимфоманка.
— Ой-ой, — рассмеялся Наиль и пошутил: — Напугала ежа голой задницей.
— Ежик, так ты подпишешь документы?
— Подпишу, но знай…
— Урра-а! Я выхожу замуж! — она кинулась ему на шею и страстно поцеловала.
Наиль поддался на провокацию и подумал, что незачем нервировать такую счастливую девушку своими дурными предчувствиями. Не первый раз вляпался — прорвемся.
И все же. Илька, ты балбес Думаешь новое увлечение поможет забыть тебе предыдущие отношения? Хах. Мог бы тогда хотя с другим именем девушку поискать? Элис-Лиис-Алиса. Одно имя. Глаза синие, волосы необычного цвета, характер решительный. Никого не напоминает?
Эх. А может поэтому у тебя и не было шансов пройти мимо? Сразу втрескался по уши. Сразу готов пойти за ней на край света, творить любую дичь...
Или хотел влипнуть по уши в чужие проблемы, чтобы не думать о прошлом?
И надеяться, что время лечит.
Глава 9 Отскакивать. Вереск давно отцвел.
Ночью в дверь Валерия Никаноровича постучали. Не громко (чтобы не шуметь), но решительно (я знаю, что вы не спите).
Пробка от бутылки выпала у него из ладони и отскочила куда-то под кровать.
Он резко открыл дверь, уже догадываясь кто там. Ну конечно же.
На пороге стоял Эльчин. Странно одетый: лиловый пиджак на голое тело, пижамные дочкины штаны с единорогами, гостиничные одноразовые тапочки. В руках знакомые документы.
— Доброй ночи, Валерий Никанорович, — вежливо сказал юноша.
Валерий Никанорович резко выдернул бумаги из его рук и быстро пролистал. Подписи стояли везде. Молодожены согласись на его условиями.
— Это всё? — спросил Валерий Никанорович, потому что Эльчин не уходил, а его лицо выражало некую задумчивость. Что же задумал этот стервец?
— Валерий Никанорович, примите мои извинения, — как примерный мальчик сказал юноша, но в глазах его плясали чертенята: — Я должен был быть более сдержан и почтительнее отнестись к вашим сединам и по…
— Засунь в задницу свои извинения! — взорвался Валерий Никанорович. Седины? Я не старый! Вот же нахал! — И купи вазелина побольше! Пригодится.
Он захлопнул дверь, но она от сильного хлопка отошла и открылась. И в эту щель он увидел, как губы Эльчина кривятся в язвительной улыбке и следом доносится вежливое:
— Сколько баночек взять?
— На сколько денег хватит! — рявкнул Валерий Никанорович и хлопнул дверью еще раз, уже прижимая рукой.
Из-за двери донеслось что-то похожее на «как скажите, будет сделано».
Валерий Никанорович прошел в комнату и швырнул бумаги на комод к другим документам.
— Вот же поганец! Ты слышал? Слышал? — обратился он к своему собеседнику. — Эти язвительные, высокомерные нотки.
Тот негромко, но весело рассмеялся:
— Надо было дослушать. Может тебе предлагали дуэль? Чтобы, так сказать, удовлетворить твои чувства. Подрались бы и выяснили.
— Ха! — вместо ответа Валера хлопнул рюмочку коньяка.
— Не удивлюсь, если утром под дверью найдешь коробку с вазелином… Хах. Сам же просил купить…
— Я же не себе! Ему!
— Ты не уточнил кому, — улыбнулся добродушно собеседник. — Ты в его возрасте такой же был.
— Я? Вот уж нет. Я знал кому и когда надо высказать, а когда промолчать.
— Кхм-кха…. Поэтому вместо иняза ты закончил торговый флот… — поддел бывший сокурсник.
— Не сыпь мне соль на сахар. Разливай свой дрянной коньячок. Мог бы и потратиться: столько лет не виделись. Помнишь наше: хороший коньяк для хорошего повода…
— А дрянной для дрянной ситуации, — продолжил тот. — Помню, конечно. Но я хотел вспомнить молодость. Именно этот напиток мы пили в тот раз.
— Неужели? — спросил Валерий и покрутил бутылку в руках. Этикетка ему не запомнилась. Что купили в ближайшем ларьке, на что хватило студенческих накоплений, то и пили. — «Настойка на вереске». А вереск тот давно отцвел. Нет, не помню, а вот закусывали плавленым сырком. Интересно, его ещё производят? Или уже деликатес?
— Ой, нет. Лучше я настоящих деликатесов поем, с барского стола, — рассмеялся собеседник и закинул в рот тонкий ломтик хамона. И хитро прищурился: — Кстати, ты бы извиняться не пришел.
— Защищаешь нахалёнка?
— Молодо-зелено, — философски пожал плечами тот.
— Ладно, уговорил, но только потому, что ты тоже едешь.
Валерий поднял трубку настольного телефона и скомандовал:
— Клим, добавь на «тропу» «оазисов».
— Слушаюсь. Валерий Никанорович, — сразу согласился заместитель Климентьев и положил трубку. Он как раз выполнял предыдущий приказ начальника и менял все хорошие отели на не такие уж хорошие. И, если с собственными гостиницами проблем не возникло – просьбу начальника всегда выполнят, – то с конкурентами была морока. На ближайшие дни, особенно. Если не забронировано, то мест просто напросто нет, никаких, ни три звезды, ни ноль звезд.
Валера разлил еще по стопочкам и предложил:
— Поспорим, сколько будет «оазисов»?
— Ставлю на «пятьдесят на пятьдесят». Если начальство не уточнило, то логично сделать поровну.
— О, недооцениваешь скупердяжность моего зама. Ставлю на «один к двум». Один пятизвездочный отель на два посредственных.
— Надеюсь, в бараках ночевать не придется? Мне не привыкать, но путешествие же свадебное.
— Конечно, нет. Три звезды будет. Это гостиничный бизнес, а не автостоп по деревням на ослике. Но, за конкурентов не ручаюсь. Они там звезды лепят на фасад с великого бодуна, не иначе. Вот ты заодно и проверишь с какого перепою.
