– Вы тоже это чувствуете, да?
Франческа посмотрела на него с подозрением:
– Что чувствую?
– Ну, это… – пробормотал он.
– Простите?
– То, от чего мне приходят на ум мысли о солнце, жарких днях и ночах и о страсти. Да, именно так, о страсти.
Она моргнула.
– Перестаньте.
– Желание, Франческа. Вожделение…
– Мистер Торн!
– Что вы хотите от меня услышать? Вы хотите, чтобы я солгал и притворился, будто мы две половины одного целого? Две стороны одной монеты? Две души посреди моря… Этого или чего-то еще более откровенного?
– Надеюсь, метафоры закончились, мистер Торн? – съязвила Франческа.
– Нет. Я не хочу, чтобы вы мне лгали. И знаю, что мы ничем подобным не являемся. Скажем, что мы просто странники под дождем и что наше знакомство, как я надеюсь, будет кратким. – Себастьян вздохнул. – Теперь давайте кое о чем договоримся. Мы оба не верим в судьбу, не так ли, но желание… это дело другое.
Франческа отвернулась. Нога ее скользнула по влажной почве, и она споткнулась, но Торн подхватил ее и повернул к себе. Мгновение они стояли, прижавшись друг к другу, не в силах пошевелиться, потом Франческа подняла голову, и глаза ее широко распахнулись.
– Мисс Гринтри, я хочу вас поцеловать.
Лицо Франчески вспыхнуло. Ей тоже хотелось его поцеловать, и в то же мгновение Торн это понял. Она желала его так же сильно, как и он ее, и теперь требовалось лишь ее согласие.
Себастьян наклонился вперед и прикоснулся губами к ее губам: они были нежными, дрожащими и холодными. Он согрел их своим дыханием, потом мягко провел по ним языком, и Франческа вздохнула. Боже, никогда прежде он не испытывал такого испепеляющего желания!
Вдруг Франческа отодвинулась, мотая головой, и Себастьян отпустил ее, сам удивляясь тому, как много в нем осталось от джентльмена.
Каким бы ни было ее рождение, она респектабельная молодая леди, и ему не следовало забывать об этом.
– Простите, мисс Гринтри.
Он не попытался скрыть сожаления: желание снова коснуться губами ее губ отнюдь не прошло.
Франческа отвернулась, и в этот миг в опасной близости от них сверкнула молния, а мгновение спустя раздался удар грома. Снова пошел дождь, еще сильнее, чем прежде, заливая болота и все остальное на своем пути. Себастьян с трудом мог разглядеть то, что находилось на расстоянии более двух футов. Он оглянулся. Франческа торопливо шагала рядом, кажется, совершенно забыв о поцелуе.
Франческа Гринтри, истинная дочь Афродиты! Неужели под незамысловатым и совершенно мокрым платьем скрывалось сердце истинной куртизанки? Интересно, что она сама думает по этому поводу? Себастьян размышлял над этим, шагая рядом, стараясь изо всех сил не обращать внимания на физическую и душевную усталость, а также на ужасную погоду.
– Как можно жить в таком жутком месте? – в конце концов недовольно проворчал он.
– Сейчас действительно для этого не самое лучшее время. – Франческа чихнула.
– Будьте здоровы.
– Благодарю. Вон, посмотрите туда… – Голос Франчески звучал устало, но глаза светились от радости.
Себастьян взглянул в ту сторону, куда указывала Франческа, и увидел сначала огни, а затем уютный большой дом.
– Гринтри-Мэнор. Идемте скорее, мистер Торн, осталось совсем немного!
В это мгновение ветер усилился, еще больше растрепав ей волосы; однако Франческа, казалось, в этом враждебном мире чувствовала себя вполне уютно, и Себастьяну вдруг показалось, что она создана самой бурей.
– Я все еще хочу вас поцеловать, – выдохнул он, не зная, откуда взялась пронзившая его дрожь – от усталости или из-за Франчески Гринтри.
– Смотрите, нам на помощь идут слуги! Слава Богу! – Франческа засмеялась.
– Но я все еще хочу вас поцеловать.
– Мистер Торн.
– Я имею в виду, заполучить вас.
Мгновение она ошеломленно вглядывалась в его лицо, потом резко повернулась к приближающимся людям и стала кричать и махать руками. Ей тут же ответили, и в сгущающихся сумерках задвигались фонари.
Себастьян с усмешкой смотрел, как Франческа торопится домой. Неужели она думает, что спасена? Напрасно. От Себастьяна Торна спасает лишь полная капитуляция.
Глава 4
Франческа с удовольствием погрузилась в неглубокую ванну. Лил обложила ее полотенцами для большего удобства и добавила в воду что-то сладкое и успокаивающее, от чего Франческа постепенно приходила в себя.
«Должно быть, это был шок. Я просто не могла испытывать такие ощущения», – думала она, одновременно понимая, что это вряд ли была просто иллюзия, возникшая благодаря обстоятельствам. Тут явно проглядывало нечто большее. Франческа готова была поклясться, что никогда не ощущала ничего подобного. Да, она предавалась фантазиям в стихах, и ее привлекала темная сторона любви. Ей нравилось мечтать об опасных приключениях и отважных героях, но она, разумеется, никогда не ощущала ничего подобного тому безудержному влечению, которое испытала, глядя в глаза Себастьяна Торна.
Этот странный человек то проклинал грозу, то пытался соблазнить свою спасительницу. Вполне возможно, что у него непостоянный характер. Франческа не знала, что он делал на болоте, но предполагала, что это нечто незаконное. Скорее всего, он был безумным, дурным человеком, с которым опасно знакомиться, но все равно Франческа чувствовала себя пойманной, словно рыба, попавшая в сеть.
Он поцеловал ее!
В это ей верилось с трудом. И все-таки он поцеловал ее, а она позволила ему это сделать!
Можно бы притвориться, будто она до последнего мгновения не знала, что он собирается делать, но это было бы неправдой. Франческа видела, как его глаза горят желанием, и хотела, чтобы он поцеловал ее; хотела так сильно, как не хотела никогда и ничего. Не то чтобы ее не целовали прежде – она несколько раз неохотно принимала знаки внимания от настойчивых молодых людей. Однако ничто не могло сравниться с поцелуем Себастьяна. От этого поцелуя у нее осталось такое ощущение, будто он распахнул дверь внутрь ее и теперь ей трудно ее закрыть.
И все же она должна ее закрыть. Зная о своей наследственности, Франческа уже давно поклялась себе, что никогда не позволит мужчине всколыхнуть в ней страсти, которые, как она опасалась, до поры до времени дремали в ее душе. Ей не хотелось окончить свою жизнь, как мать, переходя от любовника к любовнику, не имея возможности остановиться.
Что ж, придется найти какой-нибудь другой способ убедить мистера Торна, что она именно такая, какой кажется: респектабельная старая дева, обожающая прогулки и живопись, а также тратящая свободное время на помощь нуждающимся и совершенно не интересующаяся мужчинами.
