— Око позволяет определить ранг владения Благодатью, — шепнул отец мне на ухо. — Он прекрасно знает, что ты — «десятка». Хотя сейчас уже никто в этом не уверен. После того, что ты только что здесь устроил…
Корф снова улыбнулся.
— В том и дело, что уже не «десятка». И даже не «девятка». У вашего сына ранг явно повыше. Когда я ломился в его сознание, сопротивлялся не только установленный блок, но и сам Михаил. И скажу, что у вашего сына получалось держать оборону куда лучше, чем у барьера, который вы наспех установили на его памяти.
Я с опаской взял Око в руки. Едва я дотронулся до камня, тот начал часто мерцать, а через несколько мгновений вспыхнул насыщенным фиолетовым цветом.
Отец, Оля, бабушка и Корф синхронно переглянулись.
— Не может быть… — прошптала сестра.
— Невозможно, — кивнул отец. — Как?
Я пялился на свет Ока, не понимая происходящего.
— Что это значит? — обратился я к Корфу. — Объясните, пожалуйста.
— Седьмой ранг владения Благодатью, — ответил он.
— Выше, чем у меня, — отозвался отец. — Но… Как?
Тайный советник вытянул руку и сложил ладонь лодочкой. Я вернул ему медальон.
— Кажется, родовые духи Соколовых решили сделать юноше подарок, — сказал ищейка. — Однако у меня все равно остались вопросы.
— Теперь у меня они тоже появились, — отозвался я.
Тайный советник обернулся к отцу.
— Николай Владимирович, как вы умудрились временно повысить ранг?
Отец снял с пальца массивный перстень, сделал какой-то ловкий жест пальцами, и тот раскрылся. Удобно. Колечко с секретом.
— Принял винамий. Теперь уже нет смысла скрывать, — вздохнул папа. — Двадцать лет ждал подходящего случая…
Я покопался в дырявой памяти прежнего Михаила. Он слышал о винамии, но никогда не пробовал его. Этот редчайший минерал добывали в Уральских горах, толкли в порошок и продавали наделенным Благодатью за сумасшедшие деньги. Грамм винамия стоил как целая квартира. А все потому, что на короткое время винамий позволял увеличить ранг Благодати.
Так вот как отец смогл провернуть все это… И если он меня так крепко шарахнул, то какой же тогда ранг был у Корфа? Третий? Второй?
Что-то расхотелось называть его Пистолетом Пистолетычем, пусть даже и не вслух.
— Так я подхожу? — напомнил я, наблюдая за тем, как Корф вешал Око на шею.
— Да, вполне.
— Для чего подходит? — отец наконец-то справился с удивлением. — Михаилу восемнадцать только через подгода. До этого момента его опекуном являюсь я. И мне следует знать, на что придется согласиться.
Чем бы оно ни было, я уже согласился в глубине души.
— Если это поможет спасти семью от наказания, я в деле.
Корф усмехнулся.
— Возможно, Михаилу Николаевичу это даже придется по нраву. Мне нужен свой человек в Аудиториуме Магико при Университете. И я хочу, чтобы Михаил им стал. Седьмого ранга для начала вполне достаточно, хотя ваш наследник совершенно не готов к обучению.
Ух ты!
Память прежнего Михаила тут же услужливо подкинула мне воспоминания.
Аудиториум Магико был отдельным факультетом Петропольского университета для наделенных Благодатью. Учились в нем только аристократы, да и то брали не всякого. Освоивший владение даром выпускник был нарасхват, и это открывало почти безграничные возможности для карьеры. Да и просто сам статус уже позволял открывать самые надежно закрытые двери…
А старый Мишка-то, оказывается, мечтал там оказаться. Да только понимал, что с его десятым рангом в приемной комиссии завернут еще на этапе подачи документов.
Но у меня, с седьмым, какой-никакой шанс все же был.
— Правда, никакого блата я обещать не смогу, — тут же обломал всю малину Корф. — Если хотите учиться в Аудиториуме Магико, Михаил Николаевич, придется поступать своими силами.
— Так значит, участь нашей семьи будет зависеть от того, смогу ли я поступить в Аудиториум Магико? — съязвил я.
— Ну, время у вас еще есть. Документы принимают до ноября. Сейчас октябрь.
— А готовиться ему когда? — возмутилась бабушка. — Детей годами учат проходить испытания…
— С этим я постараюсь помочь, — ответил Вальтер Макарович и поднялся. — Вы согласны?
— Согласны, — опередил я родню. — Надо — сделаю. Только зачем вам там свой человек?
— Об этом я расскажу позже. Если мы договорились, расходы по восстановлению вашей усадьбы Тайное отделение возьмет на себя. Завтра прибудет мой человек и оформит ущерб. А Михаила я забираю под свою опеку. Сегодня же.
Отец возмущенно вскочил.
— Куда? На каком основании?
— На том, что у него есть всего две недели на подготовку. А юноша, хоть и силен, но и простейшего заклинания не способен сотворить. Бьет чистой Благодатью. Это недопустимо и опасно.
Я ошарашенно замер. Прямо сейчас? Когда я только обрел семью, о которой мечтал?
Корф обернулся ко мне.
— Личные вещи тебе не понадобятся. Мы уезжаем немедленно.
Тайный советник выглянул в оконный проем и взмахнул рукой дожидавшимся на улице людям.
— Готовьтесь! Уезжаем. — Он обернулся ко мне. — Идемте, ваше сиятельство. Попрощайтесь с семьей.
— Нет! — вскрикнула Оля. — Вы не можете! Не можете…
Сестра вскочила и встала между мной и Корфом. Отец подошел к ней и взял за руку.
— Пусть идут, — сухо сказал он. — Так нужно.
Оля всхлипнула и проятнула мне руку. Я мягко пожал ее холодные пальцы.
— Все будет хорошо, — пообещал я. — Скоро увидимся.
Корф кивнул родным на прощание и направился к выходу из гостиной.
— Уходим! — скомандовал он бойцам, и те покинули посты.
Я быстро обнялся с родными и вышел в холл следом за тайным советником.
— Могу я хотя бы забрать мобильник? — попросил у него я. — Нужно же как-то связываться с семьей.
Но Вальтер Макарович лишь усмехнулся.
— Ты еще не понял, юноша? Теперь ты не сможешь пользоваться электроникой. Это плата за высокий ранг Благодати.
Мы вышли на улицу. Ночь выдалась очень холодной, и я мгновенно озяб. Видимо, отец поддерживал мало-мальски приемлемую температуру в доме при помощи силы.
Корф подвел меня к неприметному серому седану и открыл дверь заднего сидения.
— Залезай, Михаил. Кстати, мне понравилось прозвище, — шепнул он и подал мне кусок ткани. — Это надень. Меры предосторожности.
Мешок на голову? Серьезно?
