Он снова ударил в блоки моего разума — чистой силой, грубо. Если до этого он пытался аккуратно пролезть и вытащить нужную информацию, то сейчас, судя по всему, разозлился. Голова снова взорвалась приступом мучительной боли, и я опять закричал.
— Перестаньте!
— Сам виноват.
Держаться. Не пустить.
Он… Он не пройдет…
Я запрокинул голову и уставился невидящими глазами в потолок. Если существовала та сила, что принесла меня сюда, в этот мир, то пусть она помжет и сейчас. Иначе весь тот ритуал потеряет смысл.
Закрыв глаза, я представил свет — яркий, белый, родной. В ушах свистели потоки воздуха, сердце бешено колотилось. Горячая кровь стекала из носа по губам к подбородку, но я тянулся к тому странному свету.
— Помоги… — прохрипел я из последних сил. — Помоги мне…
Я почувствовал, как пошатнулся второй блок защиты разума. Первая брешь была пробита — и я знал, что теперь Корф наверняка получит свое.
— Помоги! — рявкнул я, обращаясь к свету.
И он пришел.
Что-то ворвалось в мое тело, наполнив чистой силой. Первозданной, невероятно мощной — настолько могущественной, что я едва это выдержал. Казалось, меня сейчас расщепит на атомы.
Я сконцентрировался на глазах Корфа и шагнул к нему. Дотронуться. Схватить.
Ухватившись за его руки, я отпустил эту мощную силу.
— Аааааа!!
Теперь уже орал сам ищейка.
— Убери руки! Отпусти!
Черта с два. Теперь он почувствует все то, через что прошел я. Злорадно улыбнувшись, я позволил силе полностью выйти на свободу.
Раздался невыносимый грохот. Мебель поднялась в воздух и начала летать. Бойцы и родня похватались за устойчивые предметы и умоляли меня остановиться, но я уже был бессилен. Корф корчился, но через несколько секунд отцепил мои руки.
— Ну все, — выдознул он. — Надоел.
В следующий миг мне в грудь что-то больно ударило. Я сбил дыхание и отлетел к стене, больно ударившись спиной и головой.
— Ыэх… — сорванным голсом хрипнул я и сполз на пол.
Ищейка успел крепко схватить меня за плечи и уберег от падения на осколки.
— Остановись, Михаил. Я уже увидел все, что мне было нужно.
С трудом проморгавшись, я сфокусировал взгляд на Корфе. Он протянул мне руку и помог подняться. Едва тайный советник дотронулся до меня, теплый поток энергии полился из его ладоней.
Что-то… целебное.
— Тихо, юноша. Тихо. Все закончилось. Впечатляюще, ничего не скажешь…
Он усадил меня в кресло, несколько раз провел рукой перед глазами. Стало легче.
— Благодарю за сотрудничество, — широко улыбнувшись, сказал Корф. Его улыбка казалась настолько неуместной, что мне захотелось плюнуть ему в рожу.
— Что вы натворили? Это насилие! — Отец, выставивший над домочадцами защитный барьер, погасил свечение и отряхнул пиджак. — Мы подадим жалобу.
Корф расправил полы плаща и снова уселся на кушетке.
— Выйдите все, кроме членов семьи, — велел он бойцам.
Один из них хотел было возразить, но Корф лишь жестом поторопил своих людей.
— Ну же, быстрее, — он обернулся к отцу. — Я бы не отказался выпить чего покрепче. И вам рекомендую.
Ошарашенный отец кивнул и подошел к серванту, где в ряд выстроились графины и бутылки с алкоголем.
— Плесни и мне на два пальца, — попросила бабушка.
Отец разлил виски по стаканам и вручил один из них Корфу. Нам с Олей, естественно, не предложили.
— Блок мощный, но работа грубая, — пригубив напиток, заявил тайный советник. — Впрочем, от вас я не ожидал филигранной техники. Все же, насколько я помню, вы, Николай Владимирович, специализировались на иных задачах.
Отец залпом осушил свой стакан и наградил Корфа тяжелым взглядом.
— Какое наказание меня ждет?
— Я увидел достаточно для того, чтобы вы окончили жизнь в тюрьме, — ответил Вальтер Макарович, покрутив бокал в руке. — Призывы родового духа запрещены. И, уверен, вы знали о запрете.
— Разумеется, знал. В свое время мои предки голосовали о запрете.
Корф сделал еще глоток.
— И погорели на том, за что боролись. По-человечески понять я вас могу. Но закон есть закон.
— Дайте мне время попрощаться, — попросил отец. — Род останется без главы, я должен успеть завершить дела.
Я молча слушал разговор, соображая, как мог помочь. Голова все еще гудела от постороннего вмешательства, сконцентрироваться получалось с трудом. Ну и вжарил мне этот Корф. Не будь он государевой ищейкой, вломил бы ему по первое число. Но этим я сделаю только хуже. И так уже устроил такое, от чего даже этот тайный советник напрягся.
Не кипятись, Миха. Думай, как помочь отцу.
Корф быстро допил виски и поставил пустой стакан на столик.
— Впрочем, я могу предложить вариант избежать наказания, — понизив голос, проговорил он. — Тайное отделение прекрасно осведомлено о положении, в котором оказался ваш род. Из уважения к заслугам ваших предков мы бы не хотели допустить угасания семьи преданных слуг императора лишь потому, что один из ваших предков оказался неблагоразумен. И я понимаю, что именно отчаяние толкнуло вас на проведение запретного ритуала.
— А как бы вы поступили на моем месте, Вальтер Макарович? — с вызовом произнес отец. — Я — глава семьи, и я буду оберегать свой род до конца.
Корф равнодушно пожал плечами.
— Повторюсь, я здесь не только для того, чтобы обвинять, но и чтобы предложить помощь. У рода Соколовых есть шанс выпутаться.
— Как? — вмешался я. — Что мы можем сделать?
— Послужить стране и императору, конечно же, — улбынулся тайный советник, но его улыбка вышла странной, безжизненной. Словно гипсовая маска. — Однако мое предложение будет иметь силу лишь в том случае, если ваш наследник, Михаил, подойдет.
Корф уставился прямо на меня. Взгляд его был тяжелым, мертвым. От ищейки вновь фонило давящей энергией.
На этот раз я выдержал его взгляд и выше поднял голову.
Не начинай, мужик. Я ж отвечу.
— Для чего подойду, ваше превосходительство? — спросил я.
Тайный советник улыбнулся чуть теплее. Значит, все же был живым человеком. Хотя я уже было начал в этом сомневаться.
— Сперва небольшая проверка, — он снял с шеи свой медальон и протянул мне. — Просто возьмие в руки, Михаил Николаевич.
— Что это?
— Око. Не переживайте, это не доставит вам никаких неудобств. Всего лишь маленькая проверка на профпригодность.
