не нравился. Земля никуда не годится, судя по физиономии нашего геомастера Тальвега, а это ничего хорошего не предвещало, да и от шума у меня уши скручивало, а Силамфра, нашего меломана, всего прям морщило. Он даже решил достать свой кожаный фиксирующий воротник и еще один дал Свезьесту. К тому же мы запаздывали. Я начинал бояться, что мы выйдем слишком поздно… Все мешкали… Наконец Кориолис поднялась, бледность немного сошла с ее лица, и она решилась на последний бой:
— Здесь у всех сегодня цель отправиться на тот свет? Вы слышали, что сказала Ороси? Нас ждет самое худшее! Так почему не остаться здесь? Почему? Вы что хотите доказать? А?! Кому? Вы мое плечо видели? Мы сдохнем все!
Ω
Тебя уж точно девственности лишит, красивая моя…
761
x
Я подошла к Кориолис и обняла ее. Ларко посмотрел на меня с завистью. На расстоянии можно было почувствовать, как сильно он хотел бы оказаться на моем месте.
— Почему не остаться здесь, за стеной, Ороси? — повторила она.
— Потому что стена рухнет под ударной волной раньше, чем сам вал докатится сюда.
— А деревня позади нас?
— Деревня, которая была позади нас. Нет больше деревни.
— Ее снесет? Все эти люди, они…
— Все циклонические признаки налицо. Там посрывает крыши, дома затянет турбулентным вихрем в центрифугу. Ты должна быть готова. Я сама тебе перевяжу голову, когда пора будет выходить. Будешь контровать прямо за мной, в Паке. Не надо бояться раньше времени. Просто делай то, что я тебе скажу, ровно в тот момент, когда я тебе скажу.
)
Снаружи нас ждал буш, опустошенный и прекрасный, в своем наряде из красного латерита. Несколько пустынных дубов слегка прочерчивали курс контра. В остальном царил хаос. Холмы вокруг были хилые, дюны ненадежные. Их подорвет ярветром, как на мине. Равнина изрезана бороздами, по которым в более милосердную погоду идти было бы легче. Сегодня же они были смертельно опасны и вскоре превратятся в русла песочных рек. Голгот двинулся решительно, почти бегом, выбрал осевой гребень хребта и потрассировал. Почва под опорными была достаточно твердая, но слишком холмистая, и фаркопщикам несладко приходилось на буграх. Пьетро и Эрг время от времени отделялись от строя и отходили назад помочь им, но еще немного, и продолжать так станет
760
невозможно. Нужно было действовать быстро, постараться пройти как можно большее расстояние, пока еще дует сламино. Эвкалипты гнуло пополам так, что страшно было смотреть, некоторые верхушки разрывало на части под порывами ветра. Арваль, наш разведчик, который шел в сотне метров впереди, сделал знак, и Голгот резко нырнул в овраг, потянув нас за собой…
— Держаться правого борта! Труп по курсу! — заорал он через пятьдесят метров контра.
— Правый борт!
— Не останавливаться, он уже мертвый!
Какой-то человек лежал на боку. Я с полувзгляда понял, что он еще был в сознании: у него еще не потух взгляд. Но это ненадолго: чуть повыше колен у него хлестала кровь, на плечах и бедрах искромсало кожу, а свежие раны уже залепил песок. Эрг, который шел позади меня, — недаром он был нашим бойцом-защитником, — отцепился от строя, чтобы его перевернуть, прощупать кости и соскоблить ножом песок с ран.
— Ну что? — крикнул Голгот через плечо, ни на секунду не приостановившись и не сомневаясь, что получит ответ.
— Это Диагональщик, пират скорее всего! Наверно, вышвырнуло из буера, а потом протащило блаастом. Они на своих двоих и шагу продержаться не могут, если колеса отобрать. Судя по татуировке, он из банды, можем наткнуться на других! Обрубить его?
Вопрос был чисто формальный. Я сделал несколько шагов вперед, чтобы проложить хотя бы мысленную дистанцию между звуком, который сейчас раздастся, и собственными ушами. Но недостаточно быстро. Глухой удар молотка ровно по гребню затылочной кости пригвоздил реальность: Эрг его обрубил.
759
— Нужно будет поосторожнее с самой тележкой, она, скорее всего, застряла где-то в овраге…
— Если ее еще не унесло…
— Ложись!
π
Вся Орда вмиг бросилась наземь. Из-за поворота выскочила тележка велесницы и понеслась прямо на нас, перекашиваясь с борта на борт, осколки свистящих камней разлетались во все стороны, она влетала то слева, то справа в стенки оврага, пока не врезалась в выступ скалы, и десяти метрах от нас. От удара подлетела на метр вверх и приземлилась прямо за прицепом. Нам чертовски повезло… Мы отдышались пару секунд и снова встали на ноги.
— Арваль! Предтрассировка! Арваль!
— Что?
— Оставайся впереди в поле зрения! Выкинешь белую тряпку, если что опасное!
< >
Как только Арваль вышел из Пака, я сразу лишилась защиты, то и дело оказываясь в воле полного ветра. Было холодно, мне никак не удавалось отделаться от ощущения, что меня постепенно протыкают наголо, прошивают волокна моего тела. Штаны полоскались на голенях, ткань стягивало на рукавах, вокруг шеи — для такой скорости ветра одежда вообще никогда не бывает достаточно плотной, достаточно непроницаемой. Я завидовала кустарникам, тому, как они отводили между ветвей пространство, чтобы пропускать особенно крупные хлопья воздуха… С самого детства меня преследовала одна и та же дурацкая мысль: в такие моменты мне всегда хотелось стать самшитовой изгородью, а не этим парусником из кожи, что трепещет поперек потока, этим распластавшимся голым
758
стволом, у которого даже корней нет, которыми можно было бы привязать себя к земле…
Дождь, которого мы так боялись, обрушился на овраг внезапно. Я чувствовала, как шары воды взрываются на лбу и оставляют темные круги на одежде… Почти тотчас ливень превратился в потоп, капли стали настолько плотными, а ветер мощным, что на несколько секунд я застряла на месте, словно камень на дне реки, что соскальзывает под напором воды. Тело сносило назад, внутри все сводило от страха, что меня сейчас вышвырнет…
— Ривек Дар, Арваль!
По команде Голгота Арваль вернулся в Пак, я опустила голову, все сжались вместе, не сговариваясь, без криков и ненужной болтовни, простой животный рефлекс стада в упряжке. В одиночку никто из нас не справился бы, даже Гот, мы были всего-навсего передвигающейся кучкой хрупкой плоти, спаянные вместе как попало, готовые развалиться в любой момент,
