на пять минут»? А я холодно ответила, мол, рабочее время вышло, приходи завтра. Совсем по-американски. Тогда он вынул пистолет, навёл на моё лицо дуло – прямо между глаз, и просто выстрелил. Последнее, что я увидела – чёрную дырку ствола в 30 сантиметрах от лица… в диаметре примерно с небольшую вишню… и сразу выстрел.
И я умерла, за гранью сознания сожалея о том, что глупо не согласилась с его просьбой. Мне это ничего не стоило, а ему нужно. Почему я тогда его не послушала? Это был чёрный парень. Молодой, не бандит. Вообще-то я вполне доброжелательно отношусь к просьбам, но тогда отнеслась формально и безразлично. Прямо робот по имени «магазин закрыт, приходите завтра»…
– Но может если не ты сам, то хотя бы тебя убивали?
За окном шелестели деревья, от одного из них по траве проскакала белка. Коктейль в бокалах переливался на солнце рубиновыми отблесками. В составе коктейля ощущался горьковатый привкус полыни. Это Кампари. Люблю Кампари, с ним связаны добрые чувства. Чирикали птички и стрекотали цикады. Мы оба погрузились в воспоминания. Стивен, понятно, в свои, я в свои.
Ветерок приятно обдувал лицо.
– Где ты, Стивен? О чём ты вспоминаешь?
– Я вспоминаю, как убил странствующего бездомного.
Повисла нехорошая пауза. Стивен оставался, как обычно, спокоен и невозмутим.
В самом деле, ну чего особенного? Ну попался на дороге странствующий бездомный… ну наверно чем-то помешал… а не надо было. Вот как я во сне – ответила грубо, формально, совсем не человечно. Оно и понятно – схлопотала пулю в лоб. В другой жизни буду аккуратнее с людьми, бережнее к собратьям… лояльнее, внимательнее – это же хороший урок, или как?
– Ну да, урок. Урок это всегда хорошо. – Стивен едва заметно шевельнул плечами – ласковый и безмятежный, давая понять о закономерной разумности в устройстве вселенной… а мне снова захотелось, чтобы он меня ласкал.
Подумать только: он рассказал, что спокойно убил человека, а мне всё равно – моё тело изнывает, скучая по его телу. Убил бездомного… а может и не одного, но только сказал про одного. Может он запомнил этого, потому что тот «ощупывал голову руками» когда принц безмятежно выстрелил ему в лоб? Ощупывал так же, как лягушка в моём погребе далёкого детства. И потому запомнилось?
В груди зябко поежилось что-то неведомое. Интересно, а вдруг он убьет меня?
А что? Вот так же спокойно как подстрелил птичку?
Стивен будто читал мои мысли и соглашался. Так ласково, так замечательно – от его взгляда у меня плавилось в голове. Не не только. Похоже, у меня вот-вот намокнут трусы. Однако, ломать это дремотное состояние совсем не хотелось. Я просунула руку через шорты и проверила, не нужно ли срочно бежать в ванную, чтобы привести себя в порядок. Но нет, такого уровня увлажнения ещё не наступило.
Я извинилась взглядом и отхлебнула значительный глоток коктейля. Через край бокала, без трубочки. Трубочка эта дурацкая… В Москве – юные студенты-художники – мы пили спирт, в парке, частично поливая им дорожку и поджигая, чтобы продемонстрировать зевакам, какой крепости напиток мы изволили заглотить без закуски, а лишь занюхивая воздухом, или рукавом… а вино или коньяк запросто лакали из горлышка! А тут – трубочки, мать их… Какие нежности…
Мне припомнилась Россия, Москва в доперестроечные времена. Боже мой, как же мы кутили… Конечно, ничего криминального, но приключения ловились нашими задницами регулярно и в больших количествах.
А теперь я в Америке, сижу со знаменитым писателем, – он же знаменит? – Уж, наверно, если отгрохал себе такой дом?!!
До чего же лениво было задавать насущные вопросы! Я просто ничего не хотела знать. Какая, к чёрту, разница! Замуж он меня не позовёт, а тогда какое мне дело до его биографии и прочих деталей быта? Ну, про дочку рассказал же… Чего сам захочет – расскажет. А чего не захочет – мне без разницы. Конечно, самосохранения ради, нужно бы вызнать, но до чего же лениво… – вот хоть стреляйте, а спрашивать не буду. – Не буду! И не уговаривайте!
И я снова значительно отпила из бокала, после чего коктейля оставалось совсем немного, на дне.
Стивен следил за моими мыслями. Зачем с ним вообще разговаривать, если он читает по излучениям из моей многострадальной бошки? Он меня читал – как книгу, которую сам же и пишет. Я чувствовала как он влияет, он чувствовал как я реагирую.
Отличная парочка!
А где-то садится человек в пирогу и думает: поеду, нарву бананов… – медленно, словно засыпающая осенью муха, проплыла гениальная фраза из кинофильма Неоконченная пьеса для механического пианино.
Да уж, а где-то люди, там у них дела, суета, заботы. А тут – сидим мы двое – за ночь облобызавшие друг дружку с ног до макушки, и подумываем:
Я: А не убьёт ли он меня?
Он: Интересно, как она себя поведёт, если я начну причинять ей реальную боль?
Ну действительно, не плохо бы подготовиться заранее. Только ведь бесполезно! Он же всенепременно выберет момент, когда я расслаблюсь, и неожиданно… – что сделает?
Ударит ножом? Выстрелит из ружья? Но его всё-таки внезапно не вытащишь, обязательно увижу… Хотя если уложить в постели лицом вниз, то пожалуй и можно… Да, из ружья было бы удобно. Но кровать прострелит, а может и пол. И вообще: не похоже, что Стивен большой любитель выскребать из-под кроватей кровь и разбрызганные мозги, а её, уж наверно, натечёт… Весь матрас на помойку…
Нет, в кровати он стрелять не будет. И ножом резать тоже.
Тогда яд? – Нет, яд не позволит наблюдать перемены в глазах. Вряд ли – яды не его стихия…
Вывести в парк? Или на озеро… Прижать посильнее, обнимая, и… быстро, резко, глубоко… и смотреть, смотреть, смотреть… – в глаза, на грудь, снова в глаза… а я буду медленно уходить. Так медленно, как только смогу. Чтобы он насладился – увидел, рассмотрел то, что хочет увидеть.
Вот как я: хочу его увидеть! Так и он – вполне имеет шанс…
– Может нам пора поесть чего-нибудь? – я тихонько возвращалась из внутренних видений о том, как возлюбленному Принцу Стивену будет удобно меня прирезать… – Может поедем куда-то? Или можно приготовить дома. Мы же вроде вчера покупали? Можно по быстрому соорудить, например, омлет? – Мой голос нисколько не изменился, привычно и буднично он звучал ровно так, как надо. Спросить про еду мне
