class="p1">Вернее, конечно — спросят с самого Воротова. Руководить проектами в «Ростелекоме» тяжко. Это Витёк всегда съедет на «не моя работа», а вот Ульян делать чужую давно, к сожалению, привык. Волей-неволей надо соображать, потому что эти сумасшедшие не дадут нормально и техническую часть сделать: сегодня митинг, завтра что? С вилами и факелами придут?
Нет, работать с населением придётся. Причём своими силами.
— Давайте мозговой штурм. У кого какие соображения?
— С дедами и бабками говорить толку нет. Они отбитые, наглухо. Всё про жопы и геев…
— Ещё про «сетевика» какого-то орали.
— Ага, припоминаю. Ересь какая-то.
Да уж: переговоры с той полоумной бабкой, определённо харизматическим лидером толпы, Воротов даже представить себе не мог. Впрочем, раз она так солировала на митинге — это даже хорошо. Понятное дело: провинция, консервативные порядки, уважение к старшим. Примерно как на Кавказе. А вот если бабок и дедов из уравнения исключить — перспективы виделись уже иначе. С молодёжью найти общий язык проще. Молодёжь хоть понимает, что такое интернет.
Этим соображением Воротов и поделился с коллегами.
— Значит, обстановка нужна правильная… чтобы без ветеранов.
— А может, в клуб к ним придём?
— В клуб…
Тусоваться на местной дискотеке — удовольствие ниже среднего, зато там наверняка в сборе весь актив местной молодёжи. И никаких бабок-дедок нет точно. Идея казалась Воротову довольно дурацкой, однако и положение в целом дурацкое: клин клином вышибают?
— Точно! Попробуем! — Саныч, разумеется, выказал горячий энтузиазм.
Он сам-то не моложе безумной бабки с митинга, но бес в ребро вонзился со страшной силой. Небось собрался кадрить местных девок, как всегда… но и это может прийтись кстати. Пусть Саныч сделает на любимой ниве хоть что-то полезное, а не как обычно.
— А нам там не наваляют? — обеспокоился Витёк.
— Не должны.
— Ну-ну, не должны…
— С порога бить не будут. — заключил Воротов. — Если обстановка накалится, сразу уйдём. Но попробовать нужно.
***
Появление москвичей в клубе стало для молодых северчан неожиданностью — а вот то, что случилось дальше, никого не удивило.
Москвичи поначалу мялись, тревожно озирались по сторонам: только Воротов, их начальник, выглядел вполне уверенно.
— Думают, бить будем!
— Да кому они нужны, бить их…
Широкого выбора напитков в центре культурной жизни Северска не предлагалось: в основном наливали всё то же «Кольское», от которого столичные мажоры смешно морщились — но пили, куда деваться. Воротов курсировал по полутёмному помещению, заводя разговоры с разными компаниями, а коллеги семенили за ним. Только дед, приехавший с москвичами, сразу вызвал у северчан симпатию: он-то «Кольское» хлестал с явным удовольствием, а вскоре отделился от своих и начал лихо отплясывать посреди зала.
Глядя на всё это, Семён прекрасно понимал две вещи.
Во-первых, духи Северска действительно злы на москвичей. В первую очередь зол, понятное дело, Сетевик — но наверняка же у духов там какая-то солидарность, как у пацанов в сегменте локалки.
Во-вторых — москвичи Клубника не уважили. Бабушка Тамара рассказывала, чем это кончается, да Семён и сам не раз видел.
Одно «Кольское», второе, третье — и вот уже к москвичам подплыли, колыхая необъятными телесами, Клавка и Зинка. Наверняка столичные видели дам совсем другими: утром сюрприз выйдет! И хорошо ещё, если проявится лишь в осознании, что вчерашние пассии-то на деле страшнее атомной войны. Хорошо бы, да вряд ли: Клавка и Зинка являлись завсегдатаями как клуба, так и кожно-венерического диспансера.
Клубник обидчивый, да. Кабы не тоньше душой, чем Сетевик.
Дальнейших событий Семён не видел, но уже на следующий день узнал обо всём из рассказов очевидцев.
Когда Клубник окончательно заморочил москвичей (да и «Кольское» сделало своё чёрное дело), Клавка с Зинкой решительно взяли гостей Северска за хомут и потащили в баню. Всё бы ничего, однако столичные понятия не имели, как полагается в такой ситуации уважить Банника. А Зина и Клава то ли позабыли, то ли ничего не сделали сознательно. Банника понять можно! Кому ж охота за просто так в своём доме наблюдать непотребство? Ладно ещё, когда девки красивые, но Зинка с Клавкой в порнозвёзды никак не годились. Кроме того, к двум клубным дивам по ходу веселья присоединилась Людмила Петровна, подрабатывающая в бане уборщицей…
— И чо он сделал? Ошпарил кого-нибудь?
— Да какое там ошпарил! На видео снял.
— Прямо всё?
— Прямо всё! Уже в локалке лежит!
Сёма смотреть этот ролик не хотел, конечно — но на всякий случай скачал. Посмеялись во дворе над москвичами от души. Не смеялся только дед Макар: он загадочно улыбался. Ветеран WoW хорошо понимал вещь, пацанам в головы не пришедшую — что с них возьмёшь, пацаны и есть пацаны, мозгов пока не нажили.
Всё, что попадает в локалку, видит Сетевик.
***
Ульян Воротов проснулся с ужасающим похмельем — такого ещё никогда в жизни не испытывал. Жуткая головная боль и мерзотный привкус во рту требовали незамедлительного применения минералки, но ни капли воды поблизости не обнаружилось: зато почему-то всюду валялось сухое печенье.
Рядом с начальником инженеров лежала женщина, рассмотреть которую толком не удалось — глаза резало, будто после перцового баллончика. Туго соображая, Воротов сумел задать только предельно глупый вопрос:
— А ты чего не на работе?
— Да я, милок, давно на пенсии…
Воротов внезапно обрёл удивительную прыткость — буквально вылетел из комнаты, на ходу натягивая штаны. За дверью он обнаружил Витька: одетого, с ноутбуком на коленях и очень грустным выражением лица.
— Витёк… минералка есть?
— Да какая, Ульян Натанович, минералка… тут бы цианиду принять.
— Не драматизируй. С кем не случается?
— Я не драматизирую. Вот, посмотрите…
На местном полудохлом интернете видео «ВКонтакте» едва-едва загружалось. Однако Воротову вполне хватило и одного заголовка.
«18+! Ростелекомовцы развлекаются в Северске! ШОК!»
— Ёёё… это куда выложили? В местную группу?
— Нет у них, Ульян Натанович, местных групп. Не сидят они «ВКонтакте». Это всё на наших с вами страницах. И в рабочих чатах, и по личкам всем френдам раскидано…
Следующие пять минут Воротов мог только материться, зато от души и
