на то, что я должен был молчать о её курении.
— Вам надо было лучше таиться. Моя сестра уже видела вас с сигаретой в руке, так что я не выдал вашу тайну, — соврал я и даже не почувствовал угрызений совести.
— Возьмите, сударь, — протянула девушка пачку дорогих сигарет и стальную зажигалку.
Я взял зажигалку и одну сигарету, а пачку вернул Лизе. И как только она отвернулась, выбил из сигареты практически весь табак, сунул в бумажный цилиндр свёрнутый в трубочку листочек и вышел из машины.
— … Кто только тебе права выдал? Или ты их купил⁈ — продолжала орать дамочка, окончательно потеряв берега. — Да мне эту машину с самого Берлину привезли! А кожа в салоне из Парижу!
Её глаза метали молнии, капризное лицо пошло красными лихорадочными пятнами, а грудь бурно вздымалась. При этом она умудрялась жевать жвачку, а её наманикюренный пальчик метался около физиономии побагровевшего Рыжика.
— Парижская кожа? Вы, наверное, не знаете, но французов убивать нельзя. Иначе увеличится популяция лягушек и улиток, — сострил я и попросил парня: — Василий, вернитесь в машину. Позвольте, я поговорю с дамой.
— А ты ещё кто такой, недомерок⁈ — завизжала истеричка, дохнув на меня лёгким запашком вина.
— Мадмуазель, прикусите язычок, — снисходительно начал я. — Понимаю, что деньги вскружили вашу головку. Ну, ежели в ней есть, что кружить. Однако это не даёт вам права так разговаривать с людьми. Вы лучше подумайте вот о чём. Рано или поздно ваш родовитый любовник… как бы это сказать… выбросит вас на помойку, когда захочет новую игрушку, готовую ради денег на всё что угодно. И тут о вас могут вспомнить все обиженные вами достойные люди с хорошей памятью. А аристократы очень злопамятные, особенно когда дело касается простолюдинов. Такие злопамятные, что прям ого-го и ага-га!
— Ты мне угрожаешь⁈ — опешила дамочка, выпучив глаза и профессионально широко разинув рот. У неё аж жвачка выпала. — Но это же не то, что не по-дворянски, но даже не по-мужски!
— О-о-о, вы вспомнили любимую защитную тактику всех склочных женщин, поносящих мужчин? Дескать, вы — девочка. Вам всё можно и ничего за это не будет? — усмехнулся я и увидел в её глазах, что да, так оно и должно быть. — Нет, такого не будет. Вы просто поглядите на лицо этого рыжего молодого человека. Даже у меня поджилки трясутся. Зря вы с ним связались. Так что, Василий, присядьте наконец-то в машину. Не пугайте даму.
— Хо… хорошо, — промычал парень, чуть ли не насмерть поражённый моим дерзким поведением. Отчасти из-за безмерного удивления он и не стал перечить мне, а плюхнулся в автомобиль.
А вот дамочка вернулась к прежней модели поведения и начала рычать:
— Да… да… ты знаешь, что с тобой будет⁈ Ты будешь умолять меня о прощении! Будешь моей послушной собачкой! Я смешаю тебя с грязью! Стоит мне только сказать своему любимому, так он тебя…
— Да захлопни ты уже варежку, надоела, честное слово, — лениво процедил я, затянулся подожжённой сигаретой и выпустил дым в перекорёженное бешенством лицо истерички.
Она тотчас заткнулась. А на её физиономии появилось блаженно-отсутствующее выражение накурившегося наркомана. Кажется, дым от рунного заклятия сделал своё дело. Он проник в нос дамочки и стёр из её воспоминаний последние минут десять.
И всё произошло ровно так, как было в описании заклятия, возникшего среди прочих в моей голове, когда я грохнулся в туалете! Круто! Как же круто! У меня от восторга аж волосы на руках дыбом встали, а ноги чуть в пляс не пустились. Но надо умерить возбуждение и продолжить реализовывать свой план.
Успокоив дыхание, я мимолётом посмотрел на гуляк, подметив, что никто из них не обращал на нас с дамочкой никакого внимания. Даже идущий мимо пьянчужка во все мутные глаза пялился не на наш странный дуэт, а на проституток. Он был так увлечён, что даже не заметил, как я ловко выхватил из его руки початую бутылку виски. Выпивоха так и поплёлся дальше, норовя вот-вот упасть.
Я же всучил истеричке бутылку и сказал:
— Что же вы, мадмуазель, так резко тормозите? Перебрали немного? Ну, ничего страшного. Поезжайте домой. Я вас не виню.
— Угу, — заторможенно промычала девица, развернулась словно механическая кукла, уселась в автомобиль и покатила в сторону центра города.
Уже через минуту-другую она очухается, но вряд ли вернётся сюда. Будет думать, что сама виновата. Мои-то слова останутся в её памяти, а вот авария нет. Истеричка явно посчитает, что устроила аварию из-за алкогольного опьянения. И именно алкоголь затуманил её память. Вот и отлично.
Мне с трудом удалось удержаться от довольной улыбки. А еще снова захотелось сплясать прямо здесь и сейчас. Какие же возможности несут знания ангела⁈ А если он даст мне ещё что-то⁈
Меня охватила лёгкая эйфория, но я кое-как сумел прогнать её и сел в автомобиль с каменной физиономией, словно каждый день утрясал сложнейшие ситуации, а по выходным спасал мир.
— Что это сейчас было, сударь? — сдавленно выдал Василий, разорвав тишину.
— Разговор на повышенных тонах. Признаюсь, весьма некультурный и грубый разговор. Но мне удалось убедить эту даму в том, что она сама во всём виновата. Слишком резко затормозила.
— Ого-го, — потрясённо выдохнула Лиза и посмотрела на меня так, будто впервые увидела. — А вы, сударь, полны скрытых талантов.
— Да, Михаил такой, — вставила сестра, которую разрывали противоречивые чувства. С одной стороны — гордость за меня, а с другой — страх, что кто-то пронюхает о моём ангеле. Во втором случае особый отдел меня из-под земли достанет и не для того, чтобы похвалить и расцеловать в обе щеки.
— Не хотите сказать Михаилу спасибо? — посмотрела на Рыжика Елизавета и привычным движением поправила кудри.
— Благодарю вас, сударь, — нехотя выдавил парень и заметно глуше добавил: — Хотя у меня уже всё было под контролем. Ещё бы чуть-чуть — и я бы разрешил проблему.
По пухлым губкам Лизы скользнула насмешливо-скептическая улыбка. А я решил промолчать. Зачем добивать Рыжего? У меня и так много врагов на любой вкус и цвет. Да и в конце-то концов кто-то же должен довезти нас до дома.
Однако мои надежды не оправдались. «Волга» наотрез отказалась заводиться. Заупрямилась хуже дохлой ослицы.
— Придётся полазить под капотом, — мрачно проронил Василий, уже уставший багроветь от стыда. — Это займёт какое-то время.
— Пожалуй, дальше я сама. Мой дом уже совсем близко, — проворковала Лиза. — Спасибо, Василий, что подвезли… ну куда смогли.
— Мы тоже продолжим путь сами, — поддакнул я, открыв заскрипевшую дверь машины. — Всего
