Ознакомительная версия. Доступно 7 страниц из 34
Как и танкисты, пехота имела полный боекомплект. На этой фазе учений стрельба шла только боевыми. Разумеется, в определенных местах и по мишеням. На гигантском (почти сто двадцать квадратных километров) полигоне таких мест было около тридцати.
Головной танк с бортовым номером 118 миновал мелкий овраг, вышел к опушке чащи и встал. Володя Кравцов поднял верхний люк и наполовину вылез из башни. Глянул назад. Машины сержантов Пестрикова и Лапшина только подходили к оврагу. За ними метрах в ста пылил бронетранспортер. Комбат мотострелков майор Васнецов перестраховался и вместо нового командира отделения послал с броней старшину Завадского — опытного разведчика, контрактника третьего срока. Старшине было за тридцать. Хотя на вид и не дашь столько. Строен, подтянут, заряжен энергией.
Это он посоветовал Кравцову срезать дорогу и пойти по краю чащи. Лейтенант сразу принял предложение. Старшина местность знал как свои пять пальцев, давно излазил полигон вдоль и поперек. А Кравцов прибыл в часть всего полгода назад. После училища.
Подождав, пока танки и БТР подъедут ближе, лейтенант включил радиостанцию.
— До цели три кэмэ. Ротный приказал не выходить на главную дорогу, мол, она заминирована. Пойдем вдоль чащи. Не исключено, что там засада. Поэтому разведка должна проверить соседние с дорогой кусты и все подозрительные места. При обнаружении условного противника — сигнал три девятки. С ними должен быть посредник, он отведет засаду, а нам засчитает очки. Пока пехота работает, мы прикрываем. Всем ясно?
— Ясно, командир, — откликнулся старшина, на правах старожила полка и самого опытного здесь опуская звание лейтенанта.
— Так точно, товарищ командир, — вторили ему сержанты.
— Тогда по местам. БТР вперед, Лапшин — левый фланг, Пестриков — правый. Я — тыл. Пошли.
Три танка разошлись веером, беря под наблюдение отведенные сектора, а БТР пополз вперед, забирая вправо, чтобы подойти к кустарнику, что шел вдоль края чащи на всем ее протяжении.
Пройдя метров триста, машина сбавила ход, и из задних дверей десантного отсека начали выпрыгивать разведчики. И тут же разбегаться в стороны, в свою очередь, беря на прицел чащу, кустарник и небольшой луг с другой стороны дороги.
Разведка никого не обнаружила. Условный противник не решился устраивать здесь засаду. Проверив для очистки совести все подходы к краю чащи, старшина отдал приказ осмотреть дорогу на предмет противотанковых мин. Чем черт не шутит, пока посредник спит!
Но и мин не нашли. Чисто. Так Завадский и доложил лейтенанту. Тот обрадовался и дал приказ на выдвижение. Пропустив танки вперед, разведчики двинули за ними следом, бдительно следя за тылом. Вдруг кто да вынырнет…
Взвод проскочил подозрительный участок дороги и уже выезжал к давно брошенному хутору, когда под танками дрогнула земля.
Кравцов как раз рассматривал в бинокль полуразваленный дом с выбитыми оконными рамами, оторванной дверью и разрушенной трубой на крыше. Удар едва не вышиб у него оптику, левый локоть больно ударился о край люка, а зубы громко
лязгнули.
— Ты что, Колька, совсем охренел?! — крикнул он в шлемофон механику-водителю. — Рулить разучился?
— Да это не я, товарищ лейтенант, — отозвался тот. — Мы вроде как на мину наехали. Учебную.
— «Восьмой» — я «двадцатый», — вызвал лейтенанта сержант Лапшин. — Нас что-то ударило снизу. Словно противопехотная сработала!
— И меня тоже, — подал голос Пестриков.
— «Двадцатый», не видел, под нами ничего не рвануло?
— Нет. Не видел ничего.
— Командир — вышел в эфир Завадский. — Нас тоже тряхнуло. Как кувалдой по днищу врезали. Но на мины не похоже. Ни на пехотные, ни на учебные.
Старшина знал о минах достаточно, чтобы утверждать, поэтому Кравцов поверил сразу. Помедлив, спросил своего механика.
— Как движок? И ходовая?
— Все в норме. Никаких отклонений.
— «Двадцатый», «двадцать первый», «сороковой», доложите о состоянии техники и личного состава.
Кравцов потер локоть. Наверное, синяк будет. Что же так ударило? Если не мины, что могло тряхнуть сорокадевятитонную махину? Землетрясение? Здесь, в центре России?
Доклады подчиненных успокоили. Техника в норме, личный состав отделался двумя синяками, одним прикушенным языком и ссадиной на лбу.
— Ладно. Продолжаем движение. До исходного рубежа полтора кэмэ. Посему предельное внимание. Как выходим к ориентиру пять, боевое построение. Всем ясно?
— Так точно.
— Пошли.
Отдаленный гул канонады он услышал сразу, едва танк перевалил через взгорок. Судя по всему, работали стволы дивизионной артиллерии — самоходки «Прима-1М». Правда, грохотало слишком сильно, словно бил не один дивизион. А потом над головой послышался странный шум. Кравцов слышал такой всего пару раз. Когда, будучи курсантом, ездил на аэродром прыгать с парашютом. Так ревели моторы спортивных винтовых самолетов. Но откуда эти самолетики здесь? В учениях принимала участие только армейская авиация — вертолеты Ка-52-1 и транспортники Ми-18М.
И еще одну странность отметил лейтенант. С экрана командирского компьютера исчезла карта местности. По ней через спутник он отслеживал свое перемещение и весь маршрут. Сейчас же на экране мерцала надпись: «сбой связи».
Новая навигационная система только поступила в войска, и к ней пока привыкали. Возможно, Кравцов по неопытности сбил настройку? Но тогда бы комп выдал сигнал ошибки.
— Командир, — вызвал его Завадский. — У меня пропала связь с комбатом. Не могу докричаться. И вообще на наших частотах тишина. Попробуй по своей станции выйти на кого-нибудь.
— Сейчас, — ответил лейтенант, щелкая тумблером. Ему вдруг стало неуютно. Странный сбой программы, тишина в эфире — что это значит?
Около минуты он вызывал сначала ротного, потом комбата, потом своего друга, Гришку Кольцова — командира первого взвода. Но никто не отвечал. Словно все исчезли.
Чувствуя легкую панику, Кравцов, вытер внезапно взмокший лоб и нажал тангетку.
— Всем. Я не могу связаться со штабом. Все молчат. Не знаю, что произошло, возможно, сбой связи. Поэтому до выяснения обстановки приказываю отойти обратно к чаще и встать там.
— Командир, — откликнулся Завадский. — Это может быть работа станций глушения. РЭБ[3]. Я такое видел. Вдруг это входит в условия учений? Как вводная от командования?
Кравцов наморщил лоб. Об этом он не подумал. Старшина прав, руководство учениями вполне могло усложнить обстановку, чтобы посмотреть, как отреагируют исполнители. А могло и «ядерным ударом» уничтожить весь штаб. Тогда на
плечи младшего офицерского состава ложится весь груз ответственности. Стрельбы должны быть проведены в любых условиях.
Ознакомительная версия. Доступно 7 страниц из 34
