ФРАГМЕНТ 1
…За два дня до эксперимента испытательный корпус и полигон взяли под усиленную охрану. К штатному взводу добавили две роты из близлежащей части, они оцепили район испытаний цепью постов и дозоров. Все дороги, дорожки и тропинки были взяты под наблюдение.
Представитель госбезопасности (начальник по-прежнему особого отдела) за последние сутки выслушал около двух десятков приказов, наставлений, рекомендаций и советов. Звонки шли большей частью из Москвы, поэтому он не мог просто бросить трубку и уехать с места. Поэтому когда в день испытаний ему позвонили из местного отдела КГБ, он едва не послал их по прямому назначению. Но сдержался…
…Руководитель проекта профессор Шепелев Михаил Андреевич — среднего роста седовласый старик шестидесяти шести лет — приехал на полигон во второй половине дня, за час до прихода трейлеров с установкой. Вместе с ним приехала группа наладчиков и операторов, а так же техники, монтажники и еще куча народу, непосредственно работавших на полигоне и в цехах корпуса.
Чуть позже прикатили наблюдатели. Представители Министерства обороны, госбезопасности, заводов — поставщиков комплектующих. Их с трудом разместили в небольшой гостинице, единственной на весь город. Причем в условиях, далеких от понятия «нормальный». Но они не жаловались.
— …Осторожненько, осторожненько! За уголки не хватайтесь! Осторожненько! Главное не уроните.
— Оттаскивайте быстрее, чего ждете? Следующий несут.
— Куда тележки подевали? Кто за них отвечает?
— Я отвечаю.
— Где тележки?
— Где-где?! В п…е! С утра здесь стояли. Их, наверное, техники забрали. Свои коробки в корпус перевозят.
— Как так? Они же на нас записаны! Немедленно вернуть! Слышите, немедленно!
— Слышу, не глухой… Сейчас схожу.
— Ну, кто там принимать будет? Долго еще держать?!
— Осторожненько! Ради бога осторожненько! Уголки…
— Слышь, иди ты на хрен со своими уголками! Заботливый какой! Сами знаем, за что держать.
Шепелев наблюдал за разгрузкой из окна своего кабинета на третьем этаже корпуса. На суету грузчиков и техников, крики и ругань он не обращал внимание. Привык. Во времена его молодости такой бардак при разгрузке стоял всегда. Не важно, что испытывали — агрегаты нового оружия массового поражения или щипцы для завивки волос.
И он сочувствовал своему заместителю по матчасти Ивану Бутягину, который носился среди этого бедлама, требовал, указывал, поправлял, получая в ответ матерки со всех сторон.
Монтировать установку начали ближе к ночи. Две бригады под руководством помощника профессора Дениса Гудкова работали над главным блоком, еще одна — над выносным. В первом часу основной монтаж завершили. И сразу группа наладчиков приступила к тестированию установки.
К этому моменту наблюдатели уже покинули сборочный цех. Кто-то поехал обратно в гостиницу, а кто-то улегся в холле корпуса на широких диванах.
Шепелев почти засыпал на ходу, но упорно проверял работу подопечных, иногда заставляя переделывать уже законченные расчеты и вносить изменения в программы. Его опека слегка достала техников и наладчиков, но никто не посмел возражать.
Авторитет профессора среди персонала был непоколебим. А созданная им установка вообще возносила Шепелева на вершину Олимпа. Поэтому наладчики, услышав приглушенную скороговорку, торопливо кивали и выполняли все приказы руководителя.
— …Двенадцатый, двенадцатый. Что у вас за движение в двадцатом секторе?
— Это двенадцатый. От леса к лугу пробежала лиса. Одна. За курами в деревню пошла.
— Отставить разговоры, двенадцатый. И усилить наблюдение. Обо всех лисах, курах и воронах докладывать сразу. Не дожидаясь вопроса.
— Есть.
— Так-то. Шестой, шестой. Не слышу доклада. Почему молчите?
— Шестой на связи. Все спокойно. Никакого движения в секторе не наблюдаю. Доклад через семь секунд.
— Хорошо, шестой. Продолжайте наблюдение. Двадцать второй. Двадцать второй.
— …
— Двадцать второй, блин! Где тебя носит?
— Виноват. Двадцать второй докладывает. Ведем наблюдение за группой лиц в секторе А-сто два.
— Что вы там забыли? А-сто два вне зоны контроля. Что там?
— Там… Кхм… люди… Кхм.
— Точнее.
— Двое. На берегу родника…
— Что делают?
— Это… кхм…
— Не понял?
— Лежат. Вместе… Один на другом. На другой…
— Двадцать второй, прекратите заниматься ерундой. Следить за обстановкой в своем секторе!
— Есть!
— А ну как рванет эта штуковина?
— С чего это?
— Да хрен ее знает! Сдуру.
— Сдуру только неопытный любовник на бабе одежку рвет. Шепелев пять лет работал над установкой. Он ее с закрытыми глазами без инструмента соберет. И запустит от батарейки.
— Если сработает, заказами НИИ будет обеспечен лет на сто. Денег выделят без лимита.
— Выделят. Шепелеву.
— И нам перепадет. От нас комплектующие идут.
— Да. Если конкуренты не отнимут. Сейчас не совковые времена, рынок диктует условия.
— Обойдутся конкуренты. Наша аппаратура лучшая в России.
— Здесь — да. А в мире?
— А никто не позволит иностранным компаниям участвовать в создании супероружия. Дабы чего не подглядели и не напакостили.
— Поживем — увидим. Надо ложиться, завтра с утра пораньше на полигон. Посмотрим на это супероружие.
Утром к корпусу потянулись машины и автобусы с наблюдателями, гостями и сотрудниками полигона. Длинная вереница машин встала у КПП корпуса, где десяток бравых парней в форме проверяли у всех документы. Контроль был строгий и занимал немало времени. Но никто не роптал. Понимали, что такой режим создан неспроста.
