в Пекле тётке об этом знать ни к чему, ещё будет на Шайтана криво посматривать. И хорошо, если только посматривать.
Нет, бывший внешник, конечно, заслужил не только косые взгляды, но и пулю в затылок. Но от Шпильки, а не от ничего пока не понимающей свежей.
Кстати, о свежаках…
— Голова болит? — поинтересовалась Шпилька, отстёгивая от пояса фляжку с живцом.
— Да не то слово! — вздохнула тётка и потёрла виски.
— На вот, выпей. На вкус внимания не обращай — это лекарство. Раз уж ты оказалась иммунной, то пить его теперь придётся постоянно. Без него рано или поздно либо помрёшь, либо всё-таки превратишься в заражённую.
Первое, что сделала тётка, взяв фляжку в руки — разумеется, понюхала её содержимое. Хотела было вернуть, но, услышав о последствиях, переборола отвращение и здоровое недоверие к странным то ли солдатам, то ли бандитам, называвшим себя рейдерами, зажала нос двумя пальцами, зажмурилась и сделала крохотный глоток.
— Оно из грязных носков, что ли, делается? — поинтересовалась она.
— Лучше бы из них, — хмыкнула Шпилька. — Полегчало?
Тётка скривилась было и вдруг замерла, открыв рот.
— Как рукой сняло. Ни одна таблетка так на меня не действовала, а я ведь их много перепробовала из-за мигрени…
— Ну вот и хорошо. Звать тебя как? Я Шпилька, а это Шайтан. Мы рейдеры из Саратова.
— А я — Зинаида. Ну, Зина, если по-простому. А почему у вас имена такие странные? Прозвища?
— Да, — кивнула Шпилька. — Здесь принято забывать прошлое. Так что мужчин крестят, и обычно погонялом, а не именем.
— А женщин?
— Женщины в большинстве случаев сами выбирают, как их звать будут, тут никаких правил нет. Но некоторых, вроде меня, тоже крестят. За особые, так сказать, заслуги.
— Это за какие? — полюбопытствовала Зина, подозрительно сверкнув глазами.
— За такие, при которых вероятность выжить зависит от чистого везения, — отрезала Шпилька — розовый «Маноло Бланик», каблуком которого она не без помощи стронгов и по невероятному стечению обстоятельств грохнула топтуна, всё никак не хотел остаться в прошлом.
Зинаида, уловив в голосе собеседницы недовольство, примолкла и погрузилась в собственные мысли. Шпилька решила на время оставить свежачку в покое — ей есть, над чем подумать, а дальнейшие объяснения можно оставить на потом. Вот найдут безопасное место, чтоб переночевать, там и продолжат беседу.
Бетонная дорога вскоре закончилась, снова сменившись асфальтом при въезде в большой и богатый, судя по заборам, СНТ, окружённый куском перенёсшегося вместе с постройками берёзового леса. Перезагрузка тут произошла уже несколько дней назад, заборы были переломаны, ухоженные некогда газоны на участках взрыты когтями. На стенах домов тоже виднелись следы от когтей. И везде — на дороге, на участках, под заборами, — виднелись подсушенные ветром и солнцем обглоданные костяки.
— Ох, боже, боже, и тут, — снова начала тихо причитать Зинаида.
— Везде, — припечатала Шпилька, и свежая снова затихла.
СНТ проехали, что удивительно, без приключений. А удалившись от него километров на пять, почувствовали слабый кислый душок в воздухе. Шайтан, не раздумывая, свернул в сторону видневшихся неподалёку холмов в надежде, что заражённые, пасущие СНТ, предпочтут двигаться по ровной, а не пересечённой местности. Так и произошло.
Вообще, рейдеры уже привыкли к тому, что тут постоянно происходила какая-то движуха. Большинство кластеров перезагружалось с интервалом примерно в неделю, но уже встречались и те, у кого период обновления составлял всего пару дней. Запросто можно было, как вот сейчас, выбраться из одного только что перезагрузившегося кластера и тут же попасть под перезагрузку соседнего. Стабов тут практически не встречалось. А если попадался какой, то оказывался он совсем крошечным и, как правило, представлял из себя кусок леса или поля, но уж никак не обитаемую некогда местность. Проблем добавляли и бродившие повсюду стаи от десятков до сотен заражённых. Иногда встречались и орды.
По слухам, дальше должно было быть ещё сложнее. Перезагрузки станут чаще, тихих и спокойных СНТ или небольших городков уже не останется, и вокруг будут сплошь мегаполисы, подпирающие друг друга боками тридцатиэтажных высоток. А после — всё по тем же неподтверждённым слухам, — появятся первые чёрные кластеры. И это будет означать, что рейдеры близки к своей цели, как никогда.
Главное — дожить до этого дня. Это самое сложное, что им предстоит сделать.
По крайней мере, Шпилька считала именно так.
Глава 7
Дом артиста
До вечера успели миновать ещё два города, один из которых, судя по средневекового вида зданиям, был, скорее всего, европейским, и разминуться с добрым десятком довольно крупных стай заражённых, о которых заранее предупреждала Лайма.
Потрясающий нюх собаки, явившийся результатом употребления красной жемчужины, в Пекле работал не так хорошо, как за его пределами — слишком сильно тут всё было истоптано заражёнными, слишком часто и близко друг от друга происходили перезагрузки. Но без него рейдеры не смогли бы не то, что забраться так далеко, но и просто выжить даже в первые дни своего путешествия. А уж поиск места, где можно относительно безопасно пережить ночь, без собаки и вовсе был невозможен — только она могла определить, как давно ушли из подходящего места заражённые. От возможности попасть под перезагрузку это не спасало, но тут пригождался уже первый Дар овчарки, который Шпилька копировала на себя, Шайтана и внедорожник со всем их нехитрым скарбом.
После европейского кластера километров на пятнадцать тянулась полоса лесопосадок без признаков хоть какого-нибудь населённого пункта на горизонте — довольно редкое явление для Пекла. А за ней обнаружился кусок города, который, судя по всему, перезагрузился дня три назад.
И который Шпилька когда-то давно очень неплохо знала.
Перед рейдерами, слепо глядя на лесополосу обрезанными прямо посреди комнат квартирами, возвышался Санкт-Петербург. А точнее — его часть, протянувшаяся по правой стороне Невского проспекта от Московского вокзала к набережной Невы. Высились прилипшие друг к другу дома с украшенными псевдоколоннами эркерами и крохотными дворами-колодцами, убегала вдаль обрезанная прямо по разделительной линии половина широкого проспекта. Пованивало гнилью, но привычные уже ко всему рейдеры внимания на вонь обращали не больше, чем на вездесущие обглоданные останки, разбитые окна и разбросанные вдоль домов искорёженные автомобили.
Зинаида, увидев такую странную границу кластера, приникла к стеклу. Даже попыталась открыть окно, чтоб тонировка не мешала обзору, но запах смерти и разложения, в машине казавшийся не таким уж и сильным, шибанул ей в ноздри. Свежачку от него едва не стошнило, но каким-то чудом она смогла сдержать рвотные позывы, хотя позеленела изрядно.
Шайтан хмыкнул, и Шпилька ощутила, как от него
