Сири — все ушли. Что мне делать? В первую очередь нужно думать о роде. Или сначала о себе? Я ещё и не жил толком. Что той жизни было — окончил Хогвартс в семьдесят восьмом году и сразу по настоянию матери пошёл служить Тёмному Лорду. А через год, в восемнадцать с небольшим, уже лежал трупом на дне того ужасного озера. А Поттер скоро семнадцать. Почти моя ровесница, и тоже... такая нелепая смерть. Зачем Дамблдор взял с собой именно её, а не какого-нибудь опытного волшебника? Никто не жалеет своих сторонников в этом противостоянии. Хочу ли я вообще снова ввязываться в это дерьмо? Метки у меня теперь нет, Тёмный Лорд надо мной не властен. Дамблдор, который не просто возглавлял борьбу против Лорда, а был её и главным идеологом, и стратегом, и тактиком, — мёртв. Кто сможет занять его место? Понятия не имею. Я даже не знаю всех его сторонников, хотя обладаю двойной памятью: своей собственной — до момента смерти моего тела, и Поттер — до дня моего переноса в неё. Зато знаю, что у директора был какой-то план на неё, то есть на меня, а особенно — на моё имущество. Так, может, просто уехать куда-нибудь подальше — на континент или вообще в Америку?»
За этими раздумьями Регулус и не заметил, как Кричер накрыл на стол.
«Надо поесть. Бастион требует уйму сил. Как и все сильные ритуалы. Из всех моих близких остался только Северус, если, конечно, он ещё считает себя таковым. А может, и не считает, и он давно женат, и у него куча детей».
Эта мысль юношу немного развеселила. Он представил Ворона в качестве отца семейства, который в воскресный день выводит на прогулку двух школьников — мальчишек-близнецов и маленькую дочурку.
«Да нет, не может быть такого. Вот встретимся, и послезавтра я всё и узнаю».
— Кричер, моя комната готова?
— Готова, хозяин Регулус. Но не хотите ли вы занять хозяйские покои?
— Нет, я должен свыкнуться с мыслью, что моих родителей уже много лет нет в живых, и только потом займу то крыло. И с портретами поговорю завтра. Не готов я сегодня, да и защита требует срочного внимания. Принеси в мою комнату льняную рубаху и всё для ритуального омовения.
Спустя полчаса Регулус спустился к родовому алтарю с большим гримуаром Блэков. Кровную защиту поднимали нечасто, в основном во время войн или объявленной кровной вражды роду, чтобы обезопасить тех членов рода, кто сам не мог за себя постоять. Он положил фолиант на алтарь, открыл нужный текст и, надрезав обе ладони, опустил руки на холодный камень с двух сторон от гримуара. Катрены занимали два полных листа. Сколько крови выпьет родовой камень за то время, что он будет читать их, Регулус не представлял. И были у него сомнения насчёт того, примет ли камень Блэков его кровь, ведь сейчас она принадлежит Поттер. Но не сделаешь — не узнаешь. Заодно и проверка — Блэк он сейчас или нет.
Как только в зале зазвучали первые ритуальные слова, Регулус почувствовал, что камень начинает тянуть из его ладоней кровь. Сначала осторожно, оценивая первые капли на соответствие эталону во всех проекциях и характеристиках. Затем, видимо, признав его кровь годной, как довольный вампир, припавший к своему истоку, длинными затяжными глотками большого объёма. На середине ритуала у Регулуса начала кружиться голова, а после того, как он произнёс последнюю строку, Блэк-хаус ощутимо тряхнуло, а сам он упал на колени у алтаря. В этот момент ледяной ветерок пронёсся по залу, затем покружил вокруг него, а после, перелистнув несколько листов гримуара, исчез.
«Ритуал слияния душ, — прочёл Регулус на открытой странице гримуара, с трудом поднявшись на ноги, — хотите, значит, слияния. Ну, хорошо».
Ритуал был простой и короткий. Начертать на лбу кровью руну Хагалаз (восстановление утраченного равновесия), на груди Ман (внутреннее я, душа), на левой руке Гебос (соединение), на правой Дагаз (единство). Лечь на алтарь, никаких катренов, просто воззвать к Родовой магии. Подготовка заняла буквально пять минут.
И вот, лёжа на родовом камне, раскинув руки, Регулус произнёс: «Teuluol hud wele fi». И больше ничего не помнил.
Пришёл в себя, а точнее, проснулся Регулус, как он выяснил, выйдя из ритуального зала, уже утром следующего дня. После проведённой на алтарном камне ночи он ощущал удивительную ясность в голове, как будто всё в его разуме нашло себе место. Он чувствовал себя потрясающе в магическом плане и как битый ногами по всем частям тела в физическом — камень есть камень, алтарный он или мостовой. Пришлось принимать ванну с расслабляющим и обезболивающим эффектом, чтобы не охать, как старый дед, во время визита в Гринготтс.
Очень довольный всем происходящим Кричер накрыл стол к завтраку с таким количеством блюд, как будто в доме ждали гостей, и не ошибся — аппетит у Регулуса был просто зверский. Ещё бы: два ритуала подряд — это не шутка!
— Хозяин Регулус, что вы собираетесь надеть на выход? Кричер может подготовить что-то из гардероба леди Вальбурги.
— У матушки был, конечно, очень специфический вкус, но в стиле Блэков. Давай что-нибудь для малого выхода. Я же не на бал собираюсь, а в банк. И начинай меня называть хозяйкой. Нужно привыкать к тому, что теперь я леди, — сказал Регулус и усмехнулся.
Кричер принёс платье из плотного тяжёлого шёлка цвета темного аметиста, расшитое цейлонитами[1], и к нему остальные предметы дамского гардероба волшебницы из благородного дома. Для облачения пришлось пользоваться помощью Кричера, так как к этим всем крючочкам и шнуровкам нужны были вторые руки. Экипировавшись, Регулус взглянул на себя в зеркало. «Н-да, никто и не узнает в этой юной леди мисс Поттер, — довольно подумал Регулус. — После ритуала слияния душ в лице явно стали проступать блэковские черты, а волосы теперь не нужно и подкручивать — они сами завились крупными локонами».
Рост и конституция пока были прежними — изящными, почти тощими.
«Надо сварить себе витаминное зелье. У меня фигура пятнадцатилетнего мальчишки, а не семнадцатилетней девушки. Как мне кажется, грудь и попа могли бы быть и побольше. Хотя... мужчины имеют разные предпочтения».
В Гринготтс Регулус прошёл камином. Была у Блэков такая привилегия, как у одного из самых богатых в Магической Британии родов. Камин в банке спокойно пропустил его, а вот охранники около него воззрились с удивлением.
— Мне нужен Ферунг, — сказал
