не осознал, вернее не расслышал поступь смерти, но она пришла. Ты умер, чтобы родиться там, забвения не существует.
Долгие серые сумерки в необъятной бесконечности молодости. Вечно смешон, продолжительно весел, смех нескончаем, в природе не существует той великой беды, которая бы не вызвала раскатов гомерического хохота. Смешной человек пляшет танец дурака над пропастью, сколько символизма, сколько поз и пафоса, бездна всеядна, бездна любит даже эхо твое.
Всегда анархично торжествуй, всегда бодрствуй, после за чертой атмосферного фронта отдохнешь и выспишься, будешь вял, ворчлив, еще начнется дождь.
Капли ползут червями по плоской поверхности крыши, исчезают в густоте воздуха и выхлопов, они порождают капель, звон в ушах, кажется, более ничего не предвидится. Войти в комнату, затем проследовать на кухню, заварить кофе, безразлично выпить пару чашек, выкурить сигарету. Капель с крыши, далекий голос зовет собаку по имени.
21 сейчас мир опустошен и пуст, умыт дождем, немного горьковатого запаха кофе, время невидимо идет, сползая ледяною коркой с полюса. Кратковременные зарисовки, хаотично разбросанные на комьях белой бумаги, из подобного материала можно сотворить чудо или просто вещь, разница не велика, если не придать этому значения.
Расшатанный механизм твоего тела после трудового дня полон сбоев и лишен скоординированности в действиях, ты проторчал в замкнутом пространстве достаточно долго, сидя на голове думая жопой и как бы порядок во всем. Среди людей, в толпе спешащих по делам, домам, время убыстряет жизни ход, цели видны и ясны.
Людей много, человек же почему-то всегда один, он довольствуется просто улыбчивостью, общение зачастую рвет крышу довольно бесцеремонным образом и исправить данное не по силам врачу. Уходить легко, когда все сведено по нулям, это лишь начало после смерти. Вот лежишь, космонавт и только предчувствуешь размеры этой галактики и вселенной в целом.
Весна. Проснись человек, распахни окна, впусти свежий воздух, выйди из подвала. Сумерки поглощают, влюбленная женщина истребляет тебя в ритуале брачного пожирания, любовь это эгоистичное дитя, оно желает большего и способно вопить.
После счастливого излития семени опохмели на радостях душу. Скажи о том, что завтра продолжится война, и ты будешь на стороне погибших. Ты старик с мелочевкой в кармане на порцию виски. Сколько еще понадобится излить желчи, чтоб вы рассмеялись от души?
Надоел экран телевизора, замучили гады, достало королевство кривых зеркал, все это сточные помои. Искусство великого самообмана, в котором жирует ток шоу, мертвецы и параноики, индекса, рейтинги, публичность, пауза, блок новостей, пролиты слезы на протяжении миллиарда серий, все хорошо и мы вступим в царство вечной, рафинированной жизни без изъянов, Аве наш цезарь! Новый Рим.
Только скупое в ежедневности океана четырех стен, мне постоянно напоминает, что он вернется, потому что он есть. Остается без веры в душе спросить в пустоту и разреженность воздуха, в авансированной ли форме или кто он?
Главное и важное, что является истиной невозможно выразить доступно ни одним языком этого мира, вас просто перестанут слушать. Просвещенные невежды в этих головах так много сумерек, их мнения так прилипчивы и до простоты верны, в их темноте отсутствую страхи.
Пустота сегодня стекающего спермой в завтрашний день сумеречного солнцестояния и будущность вечной темноты того момента, когда иссякнет лимит на безлимит. Всегда не весна, что ты знаешь о счастье, если тебе не ведомо, где оно произрастает, ты его привык покупать. Пустая малогабаритная жизнь.
Я усердно разрушаю мир, который созидал веками. Верь не верь, но порядком долго я был волшебником, мне казалось это бесконечным, теперь я потребляю, самое последнее, чем бы я мог заболеть. Руины и мусор, тянутся нескончаемою вереницею до последнего дня.
Много ли принес огонь, если первой его жертвой стал герой, который им стал? Может, благо было в сыром мясе, когда его принялись жарить, наступил прогресс и эволюция, заодно пришло порядком сотни новых профессий, но жечь не перестали, зачем герой стал героем? Достаточно было солнца и его не постоянства, тогда мы еще были способны предвидеть его затмения, теперь это констатация факта по существу. Практически рутинный процесс.
Лирическое отступление, новая жизнь. Вот чистый лист, жизненный формуляр еще не загаженный блудом, над ним не застыло перо инквизитора, ангел не затрубил в золоченый рог, господин не окропил водой живою. Только врач и тот безумен. Катится и скрипит колесо.
После игр детских, ты подсядешь, да, да героин и личная пролонгированная Голгофа, мысленно долгое разлагающееся покаяние, затем жмурки. Господин оформитель заполнит бланк, незнакомый человек все знает о тебе, когда тебя нет навсегда. Я знал оракула из Дельф, не удержался и спросил, как поделить закладку на троих? Стань тем, кто не умрет.
Далее врубаем реальность и объективизм. Массовость движимых передвижением тел, их актуальное пребывание и разделение на особи, каждая тварь чего-то желает. Желаемое становится искомым, огонь пожирает все, после пепел и дым. Дитя вырастает в очередное дитя. Идеалы вырождаются в идолы.
Несколько центов до счастья, я об этом когда-то прочитал, всего лишь чуточку. Никогда не хватает и пароли не те. Выгул собаки соседи собаки, общность коммуналки ненависть практически на всю жизнь и остаточность боя колоколов, по ком они? Стань тем, кто не умрет.
Выход на улицу, иные миры недосягаемые, места заповедные зазеркальные. Для начала рюмка в лоб, что есть правда без адвоката? где пролегает тернистый путь к справедливости? что такое дорога суда, которой не будет конца? Выпей со мной, рвотой не захлебнись.
Вот ты становишься частью, затем приобщаешься к общности, после изрядно адекватен, за это несешь вину и повинность. Внутренние органы беспощадны, в лучшем случае рвота на памятник одного физика-ядерщика, и ты первый турист в макрокосме трех сосен или урезонив, иронизируешь. Субботняя ночь в тесном обезьяннике, для шуток целая ночь и любой звук омерзительно пахнет.
Потная девка, липкая простынь, действо великого интернационала полов, битая рожа как насмешка над идеалами весны и любви. Она еще достаточно хороша, хотя рукоприкладство входит в норму. Странная реальность мил человек, в которой проживают множество людей, не признавая, не видя себя в погоне за лучшей долей.
Чернота городов, мрак улиц, грязь квартир, псевдо свободные люди убивают бесконечных рабов, дураков. Дрожит свеча, крепчает за окном холодный ветер, в этой старой квартире лоснятся от пота еще молодые тела. Хмурое утро, еще не весна.
Проснулся после бомбежки, как все дерьмово выглядит. Ад рукотворен, ходишь, день ото дня по жизненному
