органы
92-летняя старушка расстреляла троих офицеров
Суд приговорил женщину, зажарившую ребенка в микроволновке, к смертной казни
Мать сдала лишнего ребенка в морг
…
— Ну что, переварил поэзию бяк?
Надпись почему-то выжидающе мигала, хотя о таком режиме чата Волопас ничего не знал. То, что эти дразнилки, или, как их было принято называть в интернет-среде, «тизеры», не сильно способствуют хорошему настроению и пищеварению, он знал, но воспринимал их как неизбежное зло, вызванное алчностью владельцев ресурсов, нагоняющих себе траффик. Однако то, что эта привычная мерзость могла повлиять на Богга, он бы предугадать не смог. Богг все-таки не кисейная барышня, чтобы при слове «секс» краснеть.
— Видишь ли, Богг, я не стану защищать журналистов, но, как мне кажется, это не повод…
Его строчка бесцеремонно порвалась вклинившимся постом от Богга, и Артем машинально убрал руки с клавиатуры — ведь выпад Богга прямо в его окне алгоритмом «Сезама» не поддерживался.
— Богг всё видит. Всё-всё. И если это всё у вас, играющих, становится таким… — слово «таким» было выделено курсивом, — то зачем? — Бег букв на экране остановился, словно Богг раздумывал, стоит ли открывать Волопасу тайну Своего решения… — Ну, давай, похлебай еще немного кислых бяк, — и действительно, судя по продолжению, с тайной Он решил немного повременить.
Сообщение ушло за черту, и экран перед очередным залпом бяк вновь на какое-то время замер. И следующая их порция, надо отдать должное Боггу, была тошнотворнее первой.
…
Старушку убили ломом за пучок лука
Мужчина соблазнил девочку через ее мать
Покойника забыли похоронить после поминок
Младенца бросили в унитаз ради больной сестры
Парень отнес в школу расчленённую любовницу
Девушка сожгла детей и ушла на свидание
Дочка до смерти забила ногами отца-инвалида
Отрубленные ноги крёстной матери сгорели в печке
После вилки отец добил сына вилами
Собака разоблачила мясника-расчленителя
…
Волопас почувствовал укол в сердце. Странно, казалось уже привычные глазу интернет-помои, собранные вместе, давали неожиданный кумулятивный эффект.
— Ну что, глотаешь, Волопас? Глотай-глотай. Вкусно? Сочно? Питательно? Познавательно?.. Чрезвычайно! Не так ли?
— Но Богг, — попытался возразить Волопас, — система раздражителей для промоушна использует, скажем так, встроенные в твое детище баги. Так что это Тебе надо было потестить играющего, прежде чем в тираж пускать. Не было бы багов, не было бы и помоев этих.
— Ты мне про баги не втирай, Волопас. Баг здесь один — сострадание. И это не баг вовсе, а условие выживания рода вашего. Это у вас он сделался багом, потому что осмеян.
— Но ты же сам говорил, что мы твоих, не знаю чего там, рук, мыслей, дело, в общем.
— Моего изволения. Да вот беда какая, прервалось оно на Заре Времен. Не донесли вестники Слово Мое до играющих. Им, тем, что прежде вас шли, взбрело в то, что у вас головой называется, будто устраняю их Я со сцены Моей, вот и не дали посланнику Моему до вас добраться. Расплескал он свет по дороге — только малая часть его и вошла в вас. Вошла, а теперь вся и вышла…
Волопас подождал несколько секунд окончания мысли Божжей, но содержимое экрана не менялось. Тогда он набрал следующую фразу:
— Богг, это раздражает?
— Это разрушает, Волопас. Я же Ею через вас наслаждался. На Ее поля смотрел, в Ее реках купался, на Ее горы молочные взбирался. А потом все изменилось — и через ваши глаза Я вот этим только и «любовался». Ну а потом, как ты уже знаешь, изменились вы. Точнее, кончились. Стер Я вас со сцены Моей.
— Тогда о чем мы здесь говорим, Богг. Ты нас стер, точнее, для нас это будет «сотрешь», — я-то зачем Тебе в раскладе таком?
— Ты опять не догоняешь, Волопас. Я вас стер не только потому, что вы на бяки подсели, а потому что, на бяки подсев, о Деле забыли. А по правде говоря, и не стирал Я играющих, а просто вышел, точнее, прошел насквозь. Зачем через ваши глаза в Сеть за экраном пялиться, когда в Ней и Самому развернуться можно.
— Ладно, раз Ты нас не кончил, не стирал то есть, тогда что сделалось с нами, играющими? — не удержался от вопроса Артем.
— Как что? Говорю же, покинул Я вас. В Сеть ушел — очищенную от скверны вашей, и новое солнце зажег в ней.
— В проводах? — удивился выбору Богга Волопас. — Но это же бесконечно банально.
— Да-да, припоминаю такое. То же самое керубы говорили о рефаимах, рефаимы о нефилимах, нефилимы об атлантах, а атланты о вестниках моих, ну а вестники… догадайся, что говорили вестники о лысой обезьяне[15]?
— И как Ты поступишь, извини, поступил с нами? Тоже в геенну упек? На какой круг, прости Божже?
— Да ладно, не кипятись. Никуда я вас не упекал. Все то же самое с вами: едите, размножаетесь, на спинах валяетесь, в игры играете брачныя, на лианах болтаетесь, за бананы деретесь — в общем, все, как и раньше, до Меня…
— Да Ты нас кинул?!
— Нет же, сколько раз говорить. Покинул я вас. Просто покинул.
— Нет, Богг, ты нас подставил.
— С буквами нелады у тебя, Волопас. Не подставил, а поставил… или, скорее, вернул в исходную позицию. Впрочем, все это совершенно не болезненно. Только поначалу на душе скребло, когда выходил Я. А потом, когда вышел, сам понимаешь, скрести уже было не по чему. Опять же, рефлексия ваша, и она со Мною уходит. А вот рефлексы — те остаются. И никаких тебе вечных вопросов: ни поисков смысла, ни жажды свободы, ни мук тебе совести, ни мучений нравственных. Какие поиски у эректусов? Сплошное наслаждение… Райское. Только…
— Что — только, Богг? — Волопас почувствовал нечто тревожное в этом оборванном «только».
— Только сам выход не очень удался. Устроили вы мне светопреставление, черту не пожелаешь. А с другой стороны, все, что ни делается, делается к лучшему: на подножном корме 7 миллиардов не прокормишь, а 70 миллионов — пожалуйста.
— Сколько, сколько, Богг? Да Ты спятил. Спалить 99 из 100 землян — разве по-божжески это? — быстро написал Волопас, чувствуя, как его перепалка с тем, кто называл себя Боггом, становится все более и более напряженной.
— Не по-божжески, Волопас, по-людски. Потому как Я здесь ни при чем. Они сами, вы то есть, проредились. Впрочем, играющие получили все, что хотели: и сейчас живут беззаботно — кожу кокосом умащают, ноготки щепочками чистят, гениталии цветами украшают, питаются умеренно — бананов немало на пальмах,
