Книга Аморал - Михаил Багров

Твою мать! Ты же сам предупреждал меня не связываться с этим психом и теперь сам задумал какую-то глупость.

С трудом вытаскиваю палку из глазницы осквернённого и бегу туда.

Это чистой воды самоубийство и я не понимаю на что надеется старик. Даже если ему и удастся убить Бритву (в чём я сомневаюсь), его приспешники этого так не оставят.

Мне не хватило буквально нескольких шагов до того, как Андрей Павлович подобрался достаточно близко для удара. Выверенное до миллиметра движение и тонкое лезвие должно пройти между рёбер, пробивая лёгкое. Вот только удача сегодня была явно не на стороне старика.

Каждому рано или поздно надоедает, что его бьют и он даёт сдачи. Запуганная собака начинает огрызаться; подросток, которого задирают сверстники, взрывается и мстит обидчикам. Всегда есть точка кипения, даже если ты просто оболочка для чего-то тёмного без своей собственной воли.

Осквернённый, что до этого только отступал под градом ударов, уворачивается и размашисто пинает Бритву между ног.

А эти твари учатся. Если до этого осквернённый бездумно шёл в лобовую атаку, не думая о защите, то сейчас было видно, что он оценивает ситуацию и не спешит опять кидаться на врага.

— Сука!

Бритва сгибается и это спасает ему жизнь, лезвие только чиркает по коже, оставляя глубокую царапину.

— Ты труп, старик! Я буду убивать тебя медленно, отрывая кусок за куском, пока ты не начнёшь молить о пощаде! — разъярённо ревёт Бритва.

— Это мы ещё посмотрим, Василий, — Андрей Павлович говорит на удивление спокойно и медленно двигается в бок, заставляя Бритву крутиться между собой и осквернённым.

Мне казалось, что за эти две недели я достаточно изучил старика, чтобы понимать, что им движет. Он всегда держался как можно дальше от Бритвы и его компании, и мне советовал делать так же. Не высовывайся и просто постарайся протянуть хотя бы ещё один день — вот его девиз. И то что происходило сейчас не укладывалось в логику его поведения. Или старик внезапно спятил, или он не так прост, как хотел казаться.

— Ща, босс! Я иду! — шипящий с присвистом голос, полный подобострастия, вплетается в бессвязную ругань Бритвы.

От аморалов, держащих второго осквернённого, откалывается высокий и тощий как щепка парень и устремляется на помощь своему лидеру.

Понятия не имею, почему они до сих пор не прикончили вторую тварь. Возможно, оставили для Бритвы, чтобы он имел возможность прилюдно поссать на осквернённого и в очередной раз закрепить за собой статус местного царька, а может там были и другие планы. В любом случае, это только мне на руку.

Нужно сместить центр внимания и устроить неразбериху. Двое против шести в данных условиях это очень хреновый расклад, а так, хотя бы появится шанс.

Конечно, я могу развернуться и уйти, оставить старика самого расхлёбывать ту кашу, что он заварил, и никто меня за это не осудит. Но он был единственным человеком, который протянул мне здесь руку помощи и я был обязан ответить ему тем же. Моя совесть, это самая большая проблема в моей жизни. Сложно вспомнить во сколько передряг я ввязывался исключительно из-за неё.

Резкий короткий тычок палкой в висок и друг Шила падает как подкошенный.

— Ты чё, дичь? Бессмертный или где? — самый здоровый и, по обыкновению, самый тупой, набычился и двинулся в мою сторону.

Я не отвечаю, так как экономлю силы и дыхание, ещё успею посостязаться в остроумии. Если выживу, конечно.

Перекатываюсь на пятках и раскачиваюсь из стороны в сторону, в открытом противостоянии я этой отожранной горе мышц не соперник, поэтому надо его запутать и отвлечь внимание. Палка постоянно мелькает в воздухе, заставляя гору мышц внимательно следить за ней.

Хотел бы сказать, что мои движения похожи на танец и я легко и грациозно кружу возле противника, но увы. Сейчас я больше похож на калеку с переломанными ногами, который заново учится ходить. Благо, для горы мышц и этого достаточно — из-за своих размеров и заторможенной мозговой деятельности, он крайне неповоротлив.

Чей-то предсмертный хрип сигнализирует о том, что второй осквернённый уже выбрался из ловушки и идёт мстить.

Хорошо. Это очень хорошо. Пока что всё идёт по плану.

Первый в драку вмешиваться не спешит, следит внимательно за Бритвой, огрызаясь на него, когда тот переключает своё внимание на старика. Кажется, мы только что стали свидетелями ускоренной эволюции.

Волосы на затылке шевелятся от хриплого дыхания за спиной. Пора!

Бросаю палку на манер копья, но специально промахиваюсь и оно летит куда-то в плечо. Амбал, ожидаемо, уворачивается, но взгляд по инерции ведёт за палкой, идеально.

Делаю резкий рывок и, перекатом, кидаюсь ему под ноги. Позади разочарованно клацнул зубами осквернённый. Уверен, он уже представил, как переваривает моё сочное мясо. Не переживай, родной, сейчас всё будет.

Гора мышц запинается о моё тощее тело и летит мордой в пол, а смачный хруст сломанного носа говорит о том, что приземление прошло удачно.

Подхватываю палку и с низкого старта бегу к Бритве, который, пользуясь тем, что второй осквернённый отвлечён задумчивым сжиманием глотки тощего, направляется к старику. Что ж, боссу ты всё-таки помог, парень, молодец. Боюсь, что только уже посмертно.

— Макар, не лезь! — в голосе Андрея Павловича прорезаются командные нотки.

— Да, Макар, не лезь! — Бритва нагло щерится и поигрывает кинжалом. И когда только успел отобрать? — Ща, у старика в кишках покопаюсь чутка и тобой займусь, не переживай.

— И пропустить всё веселье? Да счас! — многострадальная палка щепками разлетается о спину Бритвы. Тот даже не покачнулся. Обидно.

Старик двигается резко и хлёстко. Глядя на него и не скажешь, что в нём столько энергии и силы.

— Двое на одного? Нечестно! — голос Бритвы пропитан нескрываемым удовольствием. Ему это нравится и я его прекрасно понимаю.

Кровь стучит в висках, барабанами отбивая военный марш. Лезвие пролетает в опасной близости от моего лица, оставляя кровавый след на подбородке.

Я даже не видел, как Бритва взорвался в мою сторону серией ударов и едва успел увернуться. Мышечные волокна рвутся от напряжения, а позвоночник неприятно хрустит.

Мы были похожи на трёх старых блохастых псов, что огрызаются друг на друга в попытке решить, чья это помойка.

Благо Андрей Павлович перестал взывать к моему разуму и сосредоточился на Бритве. Это очень отвлекало, если честно. Я всё время