бутылка вина, если оно тебе больше нравится.
— Я никогда его раньше не пробовала.
— Ты никогда не пила пиво? — говорит он потрясенно, и я снова отрицательно качаю головой.
Я работаю с алкоголем с тех пор, как мне исполнился двадцать один год, и я видела, как он заставляет людей себя вести, и никогда не доверяла никому настолько, чтобы позволить себе быть настолько беззащитной. Я смотрю, как Кентон подходит к стойке, ставит пиво на край и открывает крышку.
— Сделай глоток, — говорит он.
Я неохотно беру бутылку. Почему? Не знаю. Обычно я бы стояла на своем чуть тверже. Я подношу бутылку к губам и делаю глоток пива. Пузырьки и холод ударяют мне в язык раньше, чем чувствуется вкус. Я морщусь, когда слышу запах напитка, и возвращаю бутылку мужчине.
— Не любительница пива, — усмехается он.
— Оно неплохое, но и не очень вкусное.
— Не каждому по вкусу. Ты любишь вино?
— Никогда не пробовала, — я пожимаю плечами, скрещиваю руки на груди, чувствуя, что должна держать себя в руках.
Его глаза опускаются на секунду, прежде чем снова встретиться с моими.
— Большинство женщин любят вино.
Я игнорирую это замечание и наблюдаю, как он идет к холодильнику за вином. Он подходит к ящику, достает штопор и начинает ввинчивать его в крышку бутылки. Мышцы его рук напрягаются с каждым поворотом, и вскоре раздается хлопок и шипение.
— У меня нет бокалов для вина, — говорит он, доставая кофейную чашку. Наливает немного в чашку и протягивает мне.
Я беру и подношу чашку к лицу, понюхав перед тем, как поднести к губам и попробовать. На этот раз, почувствовав вкус во рту, я улыбаюсь.
— Ну вот и все. Ты любишь вино, — заявляет он с гордостью.
Я киваю и вытираю рот рукавом свитера. Он тянется ко мне, пальцы обхватывают мою челюсть, а большой палец скользит по моей нижней губе, глаза пристально наблюдают за мной. Он наклоняется вперед, и в животе что-то переворачивается.
— Давай поедим, пока все не остыло, — говорит он.
Я киваю, делая шаг назад, пытаясь взять себя в руки. Он наполняет чашку вином и ждет, пока я выйду на улицу, потом следует за мной на террасу. Я сажусь на металлический стул, а он — на пластмассовый напротив меня. На секунду я задерживаюсь, чтобы осмотреться. Весь дом окружен деревьями, он был построен в своего рода долине. В целом задний дворик не очень большой. За участком травы, кажется, простирается сплошной лес.
— И как долго ты здесь живешь? — Я делаю еще один глоток вина.
— Около пяти лет. У меня были планы на ремонт, но учитывая мое расписание, успел переделать только мою ванную и спальню.
— Это и правда прекрасный дом, — Я откусываю кусочек цыпленка и стону, когда чувствую вкус во рту. Его глаза останавливаются на мне, заставляя съежиться и опустить голову.
— Мне он нравится. Вообще-то, я из-за вида его и купил.
Он тоже откусывает кусочек от своей порции.
Я киваю. Я купила свою квартиру по той же причине.
— Красивый вид.
— Нет ничего лучше, чем приходить сюда ночью с холодным пивом и смотреть, как солнце садится за гору.
— Когда-нибудь я попробую это сделать. За вычетом пива, — я поднимаю свою кофейную чашку.
Он улыбается, и я впервые замечаю ямочку на его правой щеке. Вид этой ямочки заставляет мой желудок трепетать.
— Ты должен больше улыбаться, — выпаливаю я, как идиотка, в которую он меня превратил.
Он улыбается еще шире, качая головой и бормоча себе под нос: «милая».
Остальная часть ужина очень приятна. Мы смеемся и шутим, и он рассказывает мне о своей работе и людях, с которыми работает. Он больше ни разу не спрашивает меня о моей профессии и не дает мне возможности самой о ней заговорить.
К тому времени, как мы закончили ужин, воздух наполнился холодом. Кентон возвращается в дом, приносит мне свитер и бутылку вина, а потом возвращается с сигарой. Я пью вино, а он закуривает сигару, которая приятно пахнет, и я наклоняюсь ближе.
Когда он заканчивает курить, я впервые в жизни совершенно пьяна и смеюсь над всем, что он говорит.
— Ну, детка. Пора уложить тебя в постель.
Он поднимает меня со стула, улыбаясь, и я протягиваю руку, чтобы провести пальцами по его выразительным губам.
— Ты правда красивый, — говорю я, обнимая его за плечи.
— Парням такого говорить не стоит, детка.
Я улыбаюсь, потом хмурюсь.
— Мой сын был красивым, — я слишком пьяна, чтобы обратить внимание на то, как его тело прижалось к моему. — Когда я обнимала его, то была счастлива единственный раз в своей жизни… До сегодняшнего вечера. Сегодня я тоже была счастлива.
Я вздыхаю, кладу голову ему на грудь. Мне кажется, я слышу, как он бормочет проклятия, но я пьяна и сомневаюсь, правильно ли услышала.
— Давай, — мягко говорит он, кладя руку мне на колени и поднимая меня на руки.
Я зарываюсь лицом в изгиб его шеи, наслаждаясь запахом. Чувствую, как он укладывает меня, а потом снимает с меня ботинки.
— Спокойной ночи, красавица.
— Не называй меня красавицей, — бормочу я, еще глубже закутываясь в одеяло.
— Спокойной ночи, Отэм.
Я чувствую его губы на своем лбу и вздыхаю, наслаждаясь этим прикосновением.
Меня будит солнце, ярко светящее в окно. Я зажмуриваюсь и прикладываю руку к голове, которая пульсирует. Я почти ничего не помню о прошлой ночи — только вино и много смеха. Очевидно, выпивка — это не мое.
Не открывая глаз, я вылезаю из кровати и, спотыкаясь, бреду через холл в ванную. Включаю воду и прыгаю под душ, и прохладная вода течет по коже. После душа головная боль значительно уменьшается. Я вылезаю, оборачиваюсь полотенцем и засовываю его под мышку. Открываю аптечку и принимаю пару обезболивающих таблеток, потом прохожу через холл, чтобы добраться до спальни и одеться.
Когда я наконец спускаюсь вниз, то чувствую себя почти на все сто. Наливаю чашку кофе и направляюсь в кабинет Кентона. Нужно сесть за компьютер и распечатать заявление в больницу. Хотя я уже получила работу, они требуют, чтобы я его заполнила.
Двигаюсь по коридору, я замедляю шаги, потому что слышу голос Кентона. Я не собираюсь шпионить, но, когда улавливаю, что говорит он обо мне, не могу не подслушать.
— Я бы никогда не привел домой стриптизершу, чтобы познакомить ее с мамой, так что твоя точка зрения спорна.
Мое горло сжимается, я подхожу ближе. Останавливаюсь в дверях, слежу за Кентоном взглядом, пока он смотрит
