Спасибо. Вы увидите, что остальные мои зелья не хуже.
– Как вы устроились? – пора было уйти к себе, сварить кофе и лечь спать, да и девушке нужен отдых после всех ее приключений, но я почему-то не хотел расставаться с Деллой. – Удобно?
Я сказал себе, что это просто благодарность. Делла Хайсс вытащила меня с того света – поэтому я к ней в некотором смысле привязался. С другой стороны, почему бы и нет? Наша новая госпожа зельевар привлекательная девушка – почему я не могу посмотреть на нее, как, например, смотрят на картину или античную статую, в которой, кажется, мрамор дышит, наполненный теплом и жизнью?
– Да, – улыбнулась Делла. – Все в порядке. Отцу написала, что уехала и не вернусь.
– Настолько сильно не хотите выходить замуж?
Улыбка Деллы стала мягче, словно она кого-то вспомнила.
– Почему же? Хочу. Но за человека, которого сама выберу и полюблю, а не за того, кого прикажут, – сказала она и словно очнулась: улыбка угасла, взгляд сделался темным и строгим. – Впрочем, это не имеет значения, господин ректор. Доброй ночи и спасибо, что спасли от той твари.
Это было, как щелчок по носу.
– Доброй ночи, – ответил я. – Если вы израсходовали все Искры ангельского пламени, то в закромах Ханибрука есть еще.
Что еще я мог сказать? Да и зачем? Сам не знаю, что на меня нашло.
Делла кивнула и быстрым шагом пошла по коридору второго этажа к теперь уже своей комнате.
Глава 3
Делла
Я довольно быстро разобралась с тем, как в академии накрывают на стол. Хлопнешь в ладоши один раз – перед тобой возникнет основное блюдо. Хлопнешь два раза – будет чайник с чаем, три раза – с кофе. Патрик, который продрых всю ночь, разумеется, не хлопал в ладоши: специально для него из кухни вышел юноша в белом костюме повара и принес большую миску с кашей и куриным мясом.
– Хороший у вас котик, – сообщил повар. Патрик снисходительно разрешил себя погладить. – Вчера вечером вот такущую крысу задавил.
Я вспомнила, что кот действительно куда-то убежал вечером. Патрик мурлыкнул и ответил:
– Вы ко мне с уважением, так и я с добром. Вон какая миска, до дна не дороешься. Молодцы, хвалю. Чтоб тебе, как коту хорошему, всегда март был, и кошки, то есть, бабёшки покраше.
Повар даже зарумянился от смущения.
Вскоре пришел Бен – ночью он швырял в промертвие заклинания с таким решительным видом, что я невольно посмотрела на него с интересом. Даже больная рука ему не мешала. Сев рядом со мной, Бен хлопнул в ладоши, придвинул к себе тарелку с завтраком и сообщил:
– Сегодня у нас с вами много работы. Сначала пойдем в оранжерею, там уже созрели ягоды жирнохвоста, надо собрать их. Потом будем варить усиленное зелье невидимости. А вечером займемся планированием уроков. Раз мы работаем в паре… – Бен смутился и опустил глаза к яичнице, грибам и ветчине в своей тарелке.
– Вы так смело отбивали меня у промертвия, – сказала я, пытаясь немного его подбодрить. Интересно, как там сейчас мой отец? Жаль, что я не увидела его с Зульбаром физиономий, когда они обнаружили, что клетка опустела, а птичка улетела. Бен улыбнулся и наконец-то отважился посмотреть мне в лицо.
– У Робина магия намного сильнее моей. Но ведь и вы не оплошали! Так сыпали Искры…
– Мне бы, кстати, пополнить мои запасы, – сказала я, три раза хлопнув в ладоши. На столе передо мной появился кофейник в компании сахарницы и молочника со сливками. – Здесь выращивают Искры?
– Я пробовал, но они плохо взошли, – со вздохом признался Бен. В это время по залу пронесся шум голосов, и, обернувшись к дверям, я увидела ректора Эверарда. Он шел вместе с Бертой, хмуро изучая какие-то бумаги, и сейчас в нем не было ни капли того человека, который сегодня стоял со мной на лестнице в лунном свете.
Не скажу, что я так уж знаю людей, но мама говорила: “Есть вещи, которые женщина чувствует, и это чутье безошибочно”. И да, я чувствовала, что сегодня ректору не хотелось, чтобы я уходила. Он готов был так стоять со мной, разговаривать – неважно, о чем, о любых пустяках, и в глубине души был смущен почти так же, как Бен.
Сейчас по проходу следовал рыцарь, закованный в ледяную броню равнодушия. Некстати вспомнилось, как вчера он лежал на лавке в домике лесника, и воротник рубашки был расстегнут, а по коже текла капля пота в яремную ямку. Сейчас галстук был завязан тугим модным узлом, белизна рубашки под светло-серым камзолом ослепляла, и я никогда не подумала бы, что этот мужчина способен смотреть мечтательно и спрашивать искренне.
У Бена будто бы тоже было чутье: он допил чай и сказал:
– Нам лучше поторопиться, Делла. Жирнохвост…
– Сам ты жирнохвост, – сообщил Патрик из-под стола. – Я не жирный, у меня просто кость широкая и шерсть пушистая, а хвостик вообще тонюсенький. Идите уже, давайте! Шагайте! Чтоб вам Крысиный царь хвост показал!
Оранжерея академии располагалась позади замка и делилась на две части: закрытую, под стеклянным куполом, где жили тропические растения, и открытую – самый обычный огород. Мы с Беном взяли корзинки, надели плотные перчатки и пошли к низким темно-зеленым кустам. Ягоды жирнохвоста похожи на человеческий череп насыщенно оранжевого цвета. Когда их срываешь, они издают мелодичную трель.
– Крупные! – одобрила я, срывая ягоды и аккуратно укладывая в корзинку. – Какую ведьму вы убили, чтобы их вырастить?
Бен посмотрел на меня с суеверным ужасом. Здесь, среди кустов и цветов, он стал держаться вольнее – расправил плечи, поправил волосы.
– При чем тут ведьма?
– Нам в колледже рассказывали, что жирнохвост растет на могиле ведьмы.
– А! Нет, мы никого не убивали. Просто хорошие удобрения и… – Бен покосился куда-то в сторону и нервно улыбнулся. – Доброе утро, господин ректор!
Я обернулась. Ректор Эверард шел среди грядок с цветами, держа в руке ножницы. Поймав мой взгляд, он сделался еще строже, чем был в столовой.
– Цветки златоносицы, – коротко произнес он. – Кажется, росли здесь.
– Вон там!
