3
Спать на голой земле оказалось тем еще удовольствием. Нет, я, конечно, слышал от тех же барбершопных выживальщиков, что можно использовать еловые лапы в качестве постели в дикой местности. Или, на худой конец, ее можно соорудить из лиан и пальмовых веток. Но тут, черт возьми, был обычный лиственный лес, очень похожий на тот, что рос неподалеку от моего родного городка. Вследствие чего, ни еловых лап, ни, тем более, пальмовых веток, найти не удалось. Так что пришлось ночевать как есть — на голой земле.
Вас когда-нибудь несколько часов к ряду пинали тяжелыми ботинками с металлическими носами? Меня тоже нет, но ощущения были соответствующие — все тело болело, мышцы затекли и практически не слушались. Ко всему прочему, меня еще и трясти начало от озноба, так как кое-кто не удосужился сделать достаточный запас дров. В итоге — рассвет я встречал у потухшего костра, был злым, продрогшим до костей и морально раздавленным.
Заклинание исцеления, наложенное мною на самого себя, немного приободрило. Так что завтракал холодной утятиной я уже в гораздо лучшем расположении духа. А потом вышло солнышко и я, купаясь в его лучах, почти забыл об ужасной ночи.
В путь двинулся когда совсем рассвело и утренняя прохлада потихоньку начала сходить на нет. Идти вдоль реки было, хоть и тяжелее, но все же намного увлекательнее, чем по дороге. Мало того, что пейзаж теперь выглядел поживее и не был столь однотипным, так еще и вокруг постоянно что-то крякало, орало, свистело, хлюпало, создавая своеобразный вайб единения с природой. Самое оно для релакса и впадения в нирвану.
Вот и шел я весь такой, просветленный, никого не трогал, любовался пейзажами. Долго шел, никак не меньше трех часов. И настолько объединился с этим природным великолепием, что совершенно не обратил внимания на негромкие голоса и ржание лошадей за углом. А вот на меня, как оказалось, внимание обратили.
— Кто таков? — вырвал меня из задумчивости чей-то грубый голос.
Я поднял глаза, увидел ноги. Ноги были с копытами и принадлежали лошади. Я поднял глаза еще немного. Встретил взгляд обладателя или обладательницы копыт. Сообразив, что лошади не разговаривают, я задрал голову еще выше и наконец смог лицезреть водителя (или как там правильно называются те, кто управляет лошадьми). И сразу понял, что передо мной солдафон. Нет, не по его экипировке, состоящей из кольчуги, наколенников, налокотников и притороченного к седлу шлема. Не по короткому изогнутому мечу, висящему на поясе. По взгляду его понял. Сразу было видно, что этот человек, если ему скажут квадратное катить, а круглое тащить все сделает именно так, как сказано. Ведь начальству виднее, а его дело сторона. И вот на такого типчика я сейчас наткнулся.
— Э-э-э, — промычал я, не зная как быть.
— Ну? — грозно уточнил он, слегка двинув на меня лошадь. Лошадь, скорее всего, тоже была солдатом, так как выполнила этот дурацкий приказ и надвинулась на меня грудью.
Я немного отступил в сторону, так как не желал столь близкого знакомства с четвероногим и тут же заметил, что никакая это не лошадь, а самый настоящий конь.
— Талек я, — ответил я наконец, — из деревушки тут неподалеку.
— Это какой еще? — решил уточнить солдат.
— Да вон там, — неопределенно махнул я рукой туда, откуда пришел. — За пол дня можно добраться, если пешком.
— Деревня сервов, — заметил другой солдат, как оказалось, пешим стоящий с другой стороны коня.
— И как же тебя сюда занесло, Талек? — все так же хмуро поинтересовался первый солдат.
— Э-э-э, — вновь сразу не сообразил что к чему я, — в город шел.
— В город, значит, — вновь уточнил первый.
— Да чего ты с ним возишься-то? — рассердился второй, — ясно же, что беглый серв. Хватай его и к барону, на суд.
— И то верно, — согласно кивнул всадник, внезапно выбрасывая в мою сторону правую, до этого скрытую за туловищем коня, руку, в которой был зажат длинный кожаный хлыст.
Я честно пытался как-то среагировать, еще на словах о беглом серве начал формировать заклинание огненного шара, но не успел. Спину обожгло так, будто туда раскаленным металлом плеснули. Я заорал от боли, валясь под копыта коню и полностью теряя концентрацию, а так и не сформированное заклинание просто распалось. А начать новое я уже не успел. Солдаты не стали со мной церемониться и просто-напросто саданули чем-то тяжелым мне по башке, заставляя мое сознание улететь в далекие дали.
* * *
В себя я пришел от мерзкого запаха и, будучи еще не полностью в сознании, по первому времени мне начало казаться, что я снова в своем родном свинарнике, в гостях у ставших уже привычными мне хрюшек…
Увы, но реальность оказалась гораздо хуже. Да, есть вещи пострашнее того, чтобы прийти в себя по уши в свинячьем дерьме. Дерьмо оно что? Отмылся и почти не воняешь еще некоторое время. Да и свиньи, если ты еще жив, вреда особого не нанесут. А вот очнуться в КПЗ, вот что действительно неприятно. Да к тому же в средневековом КПЗ, которое отличалось от вышеупомянутого свинарника только каменными стенами и тем, что дерьмо было разбросано не по всему свободному пространству, а находилось в строго определенном углу. Ну и запах, конечно. В свинарнике пахло, пожалуй, получше.
Но не это было самым страшным. Хуже всего было то, что я не мог использовать магию! Совсем не мог! А попытался я сразу, едва очнулся, и не раз, уж будьте уверены.
Дабы паника, тихой сапой подкрадывающаяся ко мне со спины, не захватила меня полностью и не заставила наделать глупостей, я решил сосредоточиться на чем-нибудь другом. Да хоть на месте, в котором оказался. Итак, я находился в каменном мешке где-то три на два метра. Кладка была очень старой и очень надежной, будто марсиане строили (ну те, что еще пирамиды в Гизе возводили). Так что задумай я побег, то хрен бы у меня что получилось без бульдозера. Из обстановки, если можно так выразиться, тут имелась куча прелой соломы, на которой я сейчас возлежал, загаженная дыра в дальнем от меня конце комнатки и массивная решетчатая дверь, закрытая на огромный амбарный замок. Вот и вся обстановка.
Я хотел, было, подняться и пройти поближе к двери, дабы посмотреть что находится за нею, но спина при каждом моем неосторожном движении отзывалась острой болью, а голова начинала кружиться. Вот и пришлось мне остаться на своей импровизированной кровати и развлекаться повторным изучением комнаты и самокопанием.
Новый звук я
