Вчера выгнать ее не смог. Решил, что это неправильно. Раз уж я догадался, что передо мной девственница, и все-таки не отступил, то и поступки мудака отложил до утра. Оставил у себя в кровати. Утром планировалось по-тихому разойтись. И тоже облом. Я проснулся от того, что кто-то настойчиво пытался просверлить во мне дыру взглядом.
Когда встречаюсь взглядом с ее карамельными глазами, возникает неконтролируемое желание продолжить с ней общение. На часах девять, в десять у меня важная встреча, а я целую девушку, которую лишил вчера девственности, в душе. Встречу, конечно, придется перенести, потому что я на нее не успею, как бы ни спешил. А я не спешу.
Хочу продлить удовольствие.
Длительное воздержание плохо сказывается на организме. Я завожусь с пол-оборота, запах ее вдыхаю и крепче сжимаю в объятиях. Воспоминания ее губ, обхватывающих мой член, возникают ярко и неожиданно. Хочу еще, но этого, конечно, не будет. Хватит того, что я вчера ее заставил мне отсосать. Но я тогда понятия не имел, что она девственница. Понял это потом… позже, когда пальцы в нее протолкнул и нарвался на преграду.
Понял и… не прекратил.
Говорю же, воздержание захватывает разум, и думать уже не получается. Любые доводы разума, что она младше, что она неопытная, что я не должен, отлетают, как теннисный мячик от ракетки в умелых руках профессионала.
В сантиметре от моего лица Кира призывно облизывает губы и смотрит прямо мне в глаза. Ни капли не стесняется, хотя сегодня тщательно натягивала на грудь одеяло. Видимо, оставила стыд за дверью душевой. Не окажись она вчера девственницей, я бы решил, что она умелая соблазнительница.
По крайней мере, ведет она себя сейчас именно так. Ведет ладонями по моим плечам, обнимает за спину. Приоткрыв губы, выдыхает и приближается ко мне. Тянется за поцелуем. Я ей, конечно, отвечаю, хотя и не люблю излишнюю тактильность. На нежность меня не хватает. Через секунды углубляю поцелуй, проталкивая язык в ее рот.
На мгновение кажется, что не стоило это все начинать. Нужно было вызвать ей такси и спокойно принять душ, но утреннее скопление тестостерона попросту не позволило мне этого сделать. Сейчас же, когда ее упругое молодое тело прижимается к моему, мысль об этом кажется попросту нереальной.
Я ее хочу.
Немедленно.
Кира стонет мне в рот. Проталкивает между нашими телами руку и обхватывает ладонью мой член.
— Мне так нравится твой запах, — шепчет в губы. — И руки… — добавляет, когда я обхватываю ее ягодицы.
В паху болезненно ноет, но ради нее я сдерживаюсь. Не должен, по сути. Она знала, на что соглашается. Ну, или имела представление. Но я сдерживаюсь и стараюсь ради нее. Не столько для того, чтобы у нее остались воспоминания, сколько из-за того, что хочу видеть ее оргазм.
Когда я проникаю в нее пальцами, Кира выгибается и касается лопатками кафеля. Я в это время смотрю на нее. На тонкую светлую шею, на проступающие ключицы, упругую натуральную грудь, на узкую талию.
И снова в голове не сходится. Она ухоженная, внизу живота полностью гладкая, видно, что готовилась или же следит за собой постоянно. Тот телефон в ее руках достаточно дорогой, в то время как одежда… дешевая и безвкусная. Женщины в моем окружении так не одеваются, хотя никого младше тридцати лет я не знаю.
Красивая она девушка. Настоящая и в своих эмоциях, и в реакциях тела. Действительно меня хочет, не притворяется. Дрожит вся, когда я ее касаюсь, и умоляюще что-то шепчет. Желание нагнуть ее прямо сейчас крепнет с каждой секундой. Сдерживаться становится почти невыносимо.
Спокойнее, Багров. У тебя выдержки хватило, чтобы пройти трехмесячные переговоры с китайскими партнерами, а тут просто девушка. Красивая, но ведь ты не впервые видишь таких.
— Потрогай себя для меня, — прошу ее, отстранившись, чтобы взять в тумбочке презервативы.
Кира несколько мгновений смущенно на меня смотрит, а затем медленно ведет рукой по груди, задевает острые соски, спускается к пупку. Презерватив я уже достал и держу его в руках. Даже в душевую зашел, но распаковывать фольгу и раскатывать латекс не спешу. Любуюсь ею.
— Там трогай, — говорю, сталкиваясь с ее горящим от возбуждения взглядом.
Она прерывисто выдыхает и проталкивает пальцы между влажных складочек. Расставляет ноги шире, массирует клитор. Голову откидывает назад и закрывает глаза. Сексуальная такая…
Я лишил ее невинности…
Одним толчком…
Распаковываю презерватив и через мгновение шагаю к ней.
— Обхвати меня ногами.
Подхватываю ее под ягодицы, она послушно обвивает мои бедра. Вхожу в нее одним резким толчком. Она вскрикивает, впивается ногтями в мои плечи. Любые возможные внешние проявления на моей коже воспринимаю в штыки. Мне не нравится. Я часто бываю в бассейне, хожу в тренажерный зал, и мне исполосованная спина ни к чему, но ей позволяю. Не могу одернуть. Просто продолжаю ее трахать.
Ввожу член до основания, вытаскиваю почти полностью и вгоняю снова. Она стонет. Громко. Рядом с ней осознаю, насколько консервативен в сексе. Мне хватает бесшумного минета и тихих женских оргазмов. Кира же так не умеет. Всю себя мне преподносит на блюдечке. Раскрытая, как на ладони, и я не позволяю себе ее одергивать.
Она безумная. И я заряжаюсь этим безумием рядом с ней. Мне внезапно начинает нравиться ее непосредственность. Она не думает, как выглядит, не пытается “держать лицо”, не демонстрирует себя в самых сексуальных позах.
Она просто трахается. Со мной.
Сжимает мой член мышцами влагалища, громко вскрикивает, когда я наращиваю темп. Беру ее сильнее, мощнее, жестче. Не сдерживаюсь и, оттолкнувшись от стены, шлепаю ее по ягодице. Судя по громким стонам, она приближается к оргазму.
Когда смотрю на ее разметавшиеся по плитке влажные волосы и закушенную губу, возникает неконтролируемое желание впиться в ее шею и оставить там след. Неконтролируемое, потому что спустя секунду именно это я и делаю. Прижимаюсь губами к мягкой коже на ее шее и оставляю там багровый след. Кира вскрикивает и, шепча уверенно “Кирилл”, трясется от постигшего ее оргазма.
Я кончаю спустя пару мгновений. Финальные толчки распространяют импульсы удовольствия по всему телу. Мышцы расслабляются, тело становится тяжелым для ног. Я перевожу дыхание, все еще держа Киру на руках. Она меня обнимает и не отпускает, отстраняется, лишь когда я убираю одну ее ногу с бедра. Вытаскиваю член, Кира сползает с меня окончательно, жмется к плитке и улыбается так широко, что я не могу удержаться и тоже усмехаюсь.
Правда, через секунду мне становится не до смеха. Потянув за кончик презерватива, я замечаю, что он лопнул.
— Блть… ты случайно не пьешь противозачаточные? — спрашиваю у Киры с надеждой, хотя и так знаю ответ.
