Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 78
достаточно было подмигнуть – и она тут же бросалась ему на шею. Однажды Дорин сбежала с хозяином местного паба в Сандерленд и устроилась там официанткой. В другой раз повелась на обещания пилота «Пан Американ» показать ей мир и успела добраться с ним до самого Бирмингема, где тот ее бросил.
Еще она подолгу пропадала в Лондоне. Отец из-за этого часто с ней ссорился, особенно когда они думали, что я сплю. Дорин боялась быть счастливой – и при этом боялась одиночества. Разрываясь между этими двумя чувствами, она бежала то к нам, то от нас. И хотя я привык к ее отлучкам, все равно не видел в ее метаниях смысла.
– Саймон, я здесь задыхаюсь! – пыталась она объяснить, когда я в очередной раз поймал ее при побеге.
Она стояла на коленях, одной рукой держа чемодан, а в другой сжимая мою ладошку, и разговаривала с шестилетним ребенком так, словно он мог разобраться во всех перипетиях ее сердца.
– Я люблю вас с папой, но мне этого мало! – крикнула Дорин, распахивая входную дверь, и уселась в чужой синий «Остин Хили».
Мы всегда прощали ей драматические эскапады. После отъезда становилось даже легче – лучше так, чем тоскливо ожидать неизбежного.
Я пожелал матери смерти лишь затем, чтобы эта круговерть наконец закончилась.
Даже сегодня, став взрослым человеком, готовым начать жизнь с чистого листа, я все равно, несмотря ни на что, в глубине души тосковал по матери. После всех обещаний, что она нарушила, после всех слез, которые я пролил по ее вине, я не мог двигаться дальше, не сообщив, что простил ее.
Когда я последний раз о ней слышал, она жила где-то в Лондоне.
Небеса разверзлись, и дождь хлынул ровно в тот момент, когда рядом, вспыхнув габаритными огнями, притормозил автомобиль. Я подбежал к нему.
Благодаря матери я понял, что порой не остается другого выбора, кроме как послать всех к чертям.
А у меня были более веские причины бросить семью, чем в свое время у Дорин.
Хемел-Хемпстед
13:10
Высадившись на автозаправке в нескольких милях к югу от Лутона, я укрылся от дождя под металлическим навесом.
Сел поближе к масляному обогревателю – может, удастся высушить одежду. Под ножку железного стула, чтобы тот не качался на выщербленной плитке, подложил пару свернутых салфеток. Коренастый мужчина в красной шапочке и фартуке за стойкой сжалился и бесплатно налил мне большую кружку горячего чаю.
Я думал о том, что скажу матери, когда ее найду. Я бывал у нее в гостях. Мне тогда было тринадцать, и она вдруг начала слать из Лондона письма – одно за другим. Уверяла, что каждый день думает обо мне. Писала те самые слова, которые я хотел услышать от нее последние пять месяцев, прошедших со дня ее отъезда. Каждое предложение я перечитывал по сто раз, пока оно намертво не въедалось в память.
Мне не хватало Дорин, и отцу, наверное, тоже, хотя мы никогда об этом не говорили. Поэтому нашу переписку я держал в секрете. Перехватывал почтальона, а письма прятал на книжной полке возле кровати. Суетливо писал ответы, рассказывал ей про школу, про друзей и свои обычные занятия. Даже про чудесную девочку, с которой недавно познакомился на уроке английской литературы.
Потом, как-то раз, Дорин попросила ее навестить. Она сказала, что живет в большом доме и у нее есть пустая комната. Если хочу, я могу ее занять. Она работает в ресторане неподалеку и готова выслать мне денег на билет.
Я, изрядно поборов сомнения, решился заговорить об этом с отцом. Тот был удивлен и, наверное, даже немного разочарован моими секретами. Он пытался найти разные причины, чтобы отговорить меня. Предупреждал, что ничего хорошего из нашей затеи не выйдет.
– Когда я встретил Дорин, шевелюра у меня была всем на зависть, а теперь посмотри, что от нее осталось, – в отчаянии привел он последний довод, ткнув пальцем в свою лысину. – Она и из тебя, Саймон, все соки выпьет.
Впрочем, мы оба понимали, что он упрямится лишь из страха: боится, я предпочту остаться с ветреной мечтательной мамашей, а не с надежным, вечно занятым и лысым отцом. Я обещал, что никуда не денусь, хотя, надо признать, в глубине души подумывал о переезде. Артур пока не предавал меня – это будет позднее, – но тайная жизнь Дорин Николсон манила пуще любых земных радостей.
Я воображал, как она живет в роскошном особняке и вечерами, разодетая в пух и прах, устраивает гламурные вечеринки для лондонской элиты. Я обязан был увидеть ее жизнь собственными глазами. В конце концов отец смилостивился и отпустил меня. Причем проезд оплатил сам, убедившись притом, что я купил обратный билет.
Повзрослев, я понял, что мы с Дорин искали перемен по разным причинам, хотя невольно выбрали один путь. Я начинал понимать ее, как не понимал никого другого.
Лондон
17:30
До окраин Лондона я добрался на «Моррис Миноре» в компании четырех йоркширских терьеров, дремавших на заднем сиденье. На заправке подошел к пожилой супружеской чете, и те согласились подвезти меня до столицы. Они ползли по автостраде с черепашьей скоростью – километров шестьдесят в час, – запуская по кругу одну и ту же кассету с лучшими хитами Джона Денвера[3]. Не сразу уловив иронию ситуации, уже на втором куплете я начал подпевать: «Уведи меня домой, сельская дорога».
Я рассеянно теребил ремешок на запястье – единственный подарок Дорин, что у меня остался, – и глядел в окно на пыхтящий вдалеке поезд.
Вспомнилось, как двадцать лет назад мать встречала меня на вокзале, нервно затягиваясь сигаретой без фильтра. Никотин и лавандовые духи облепили мне пальто, когда она прижала меня к груди, и на щеках у нее заблестели слезы.
– Как я рада видеть моего мальчика! – всхлипнула она. – Ты даже не представляешь!
Я представлял, еще как, потому что меня тоже раздирали эмоции.
Мы уселись на верхней платформе красного двухэтажного автобуса, чтобы доехать до ее дома в Бромли-бай-Боу на востоке Лондона. Дорин обнимала меня за плечи и постоянно целовала в макушку, а ветер трепал мне волосы. Я увлеченно разглядывал дома, восторгаясь архитектурой города, и торопливо делал в блокноте эскизы самых известных зданий вроде парламента или собора Святого Павла, чтобы показать потом Стивену. Он, как и я, был одержим старинными зданиями, имеющими историческую ценность, – а таких в Лондоне было немало.
– Приехали, – наконец объявила мать и нервно улыбнулась, словно пытаясь меня взбодрить.
Увидев ее тесный домишко,
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 78
