вытащил косилку.
Миссис МакГрат жила на тихой улице недалеко от Милфорда. Это было ранчо с тремя спальнями на небольшом участке с большим количеством деревьев между ней и соседями. Белая изгородь, короткая подъездная дорога, гараж на одну машину и почтовый ящик. Единственное, чего не хватало, так это пары детей, но я знал, что это не в счет, потому что она была вдовой.
Газон нуждался в стрижке, на клумбе были сорняки, забор нужно было покрасить, а на заднем дворе я увидел двух кроликов. Вся работа, которую она предлагала, предстала передо мной во всей красе. Я подумал, что мне будет очень трудно сделать все до обеда. Мне просто придется много работать. Но обычно я так и делал.
Я подошёл к двери и позвонил в звонок.
Миссис МакГрат сказала «Привет, Стив!» и помахала моей маме, когда та выезжала из подъезда. «Иди в гараж, и мы можем начинать».
Она вернулась в дом, и дверь гаража открылась. Я увидел ее машину, несколько банок с краской, садовые инструменты, велосипед, несколько гирь, которые выглядели так, будто ими не пользовались много лет, и косилку.
Я схватил тяпку, маленькую лопату и ведро и принялся за работу на клумбе. Я выдергивал большие сорняки и рыхлил почву. Миссис МакГрат принесла несколько плошек с цветами, и я выкопал ямки, чтобы посадить их рядом с дорожкой и вдоль фасада дома. Это была не тяжелая работа, и солнце было не слишком сильным, потому что я находился на западной стороне дома.
Я закончил с цветами примерно к 7:45 утра и пошел в гараж за сеткой и кольями. Я отнес их назад и посмотрел на садовый участок. Я увидел, где в прошлом году стояли столбы — видимо, она все убрала на зиму. Используя резиновый молоток, я вбил столбики, прикрепил сетку, скрутив отрезки тонкой проволоки вокруг столбиков и убедившись, что сетка прижата к земле. Я не думал, что это убережет от решительного кролика, но это должно было помочь. Когда я закончил, я взял тяпку и взрыхлил землю, чтобы она могла посадить растения, когда будет готова.
В доме была обычная раздвижная стеклянная дверь, и я увидел миссис МакГрат, стоящую там и наблюдающую за моей работой. Нетрудно догадаться. Взрослые просто не доверяют детям. У меня начинало развиваться мое обычное угрюмое настроение по отношению к взрослым, но я решил, что не собираюсь вымещать его на ней. Она не знала меня кроме как алтарника. Если она хотела посмотреть, хорошо. Я сделаю все, что смогу. Я не хотел, чтобы она сказала что-нибудь моей маме, из-за чего я мог бы пропустить праздник!
Я закончил с садом, и миссис МакГрат принесла лимонад. С этой стороны дома было намного теплее, потому что она находилась под прямым солнцем. Я немного вспотел, но не слишком сильно.
«Ты опережаешь график», — сказала она. «Я не ожидала, что ты так быстро их закончишь. Еще слишком рано забивать доски для изгороди или запускать косилку. Почему бы тебе не зайти ненадолго в дом, и ты сможешь начать в 10:00 утра».
Я посмотрел на часы — было только 9:15. Я последовал за ней внутрь, вытирая обувь о коврик.
Ее дом был безупречен. На стене висели фотографии хорошо сложенного, симпатичного, русоволосого парня в армейской форме. На книжной полке стоял футляр со сложенным треугольником флагом и еще один футляр с двумя медалями. Медали ее мужа, я был уверен.
Она увидела, что я смотрю на фотографии, и сказала: «Это был Джим. Мы поженились в 1972 году, когда он окончил лагерь подготовки. Он пошел в армию сразу после школы и получил недельный отпуск, чтобы жениться и провести медовый месяц. Затем он отправился во Вьетнам. Это был последний раз, когда я его видела. Я не ожидала, что стану вдовой в 19 лет».
Я увидел слезу в ее глазах, но в остальном она выглядела довольно спокойной.
«Мне жаль, что так случилось. Мой дядя служил во Вьетнаме, а мой отец — во Второй мировой войне, но они оба вернулись домой».
Она предложила мне место на диване и еще один стакан лимонада. Она села рядом со мной, и я заметил, что от нее очень хорошо пахнет. Это были те же духи, которыми она пользовалась в церкви, я уверен, потому что этот запах был мне знаком. На ней были выцветшие джинсы и футболка. Каштановые волосы длиной до плеч обрамляли ее лицо, и она улыбнулась, увидев, как я ее разглядываю. В четырнадцать лет я был не слишком тонок. У нее была стройная фигура, маленькая грудь и прекрасная улыбка. Я вытеснил эти мысли из головы — она была слишком взрослой для меня.
«Когда ты заканчиваешь школу?» — спросила она.
«А?»
«Школа — когда ты заканчиваешь?».
«В 1981 году», — рефлекторно ответил я.
Ее лицо потемнело, и она сказала: «Подожди, тебе не семнадцать?».
«Нет. В прошлом месяце мне исполнилось четырнадцать».
Она посидела мгновение и сказала: «В церкви я могла поклясться, что ты выглядишь старше, но теперь я вижу это. Я такая дура».
Я понятия не имел, о чем она говорит. Непонимающий тринадцатилетний подросток превратился в непонимающего четырнадцатилетнего.
«Что ты имеешь в виду? Дура? Я сделал что-то не так? Ты обиделась на меня?»
«Нет, это не ты. Я просто подумала… неважно», — и она зарылась головой в свои руки.
Она плакала. Что за черт?
«Миссис МакГрат — что случилось? Могу я помочь?»
Она подняла голову, пристально посмотрела мне в глаза и сказала: «Может быть, ты можешь».
«Ну, мама сказала, что я должен помогать тебе во всем, что тебе нужно, и я хочу это сделать. Всё, что тебе нужно».
Непонятно. Я понятия не имел, что говорю. Вернее, я не понимал, какой двойной смысл заключен в моих словах. Я просто сидел там, пока она смотрела на меня. В свои четырнадцать лет я был в хорошей физической форме, много плавал и имел приличный мышечный тонус. Мне казалось, что я неплохо выгляжу, и Сьюзен всегда говорила мне, что у меня прекрасные глаза. Но я все еще был ребенком. Мой рост составлял 5 футов 8 дюймов, что было примерно на два дюйма выше, чем у нее. Она встала, подошла к стереосистеме и поставила пластинку Queen.
Когда она вернулась, чтобы сесть, она села прямо рядом со мной и взяла меня за руку.
«Стив, я пригласила тебя сюда со скрытыми мотивами. Я думала,
