Из-под слоя пены вдруг сверкнуло голубым. Тайбери поднял бровь.
— Интересно…
Медленно он приподнял из воды левую руку. На ней светился такой же голубой кристалл-полумесяц, как и у меня. Одновременно они вспыхнули голубым чуть ярче и замерцали в унисон.
— Ага, — медленно сказал Тайбери, не отрывая взгляда от моего кристалла. — Парные. Значит, это не розыгрыш.
— Не розыгрыш, — подтвердила я. — Это действительно я… повелитель. Ваша шейра.
«И ты здорово удивишься через год, когда узнаешь, кто именно тебе достался».
Я чуть кашлянула. Нужно не забывать делать свой голос более нежным, юным и нерешительным. Твёрдые интонации Деанары Кассадьеро здесь не к месту.
Тайбери сдвинулся в ванне, небрежно притянув к себе гору пены.
— И ты знаешь, зачем ты здесь?
Вот тут выказывать чрезмерную осведомлённость отнюдь не стоило. Я замялась.
— М-м…
Тайбери удовлетворённо улыбнулся. Теперь он вновь был похож на ястреба, кружащего над беззащитной ласточкой.
— Чтобы удовлетворить мои глубинные инстинкты и гасить выплески магии, — сообщил он подчёркнуто. — Мне нужна девушка, которая будет выглядеть для меня моим идеалом. Не просто хорошенькой: моя шейра обязана быть лучшей. Моя невысказанная мечта, моя милая домашняя зверюшка, моя… собственность. — Тайбери усмехнулся чему-то. — Забавно, что только серая мышка вроде тебя может уравновесить мою магию. Даже самые изысканные аристократки и мои подружки из Академии блёкнут рядом с невзрачной девочкой под вуалью…
Он оборвал себя, глядя на мою робко поднятую руку.
— Что?
— Если вы будете и дальше читать мне лекцию, мой многомудрый повелитель, могу ли я присесть? — невинно спросила я. — Я боюсь задремать стоя. Хотя вы очень интересно рассказываете о роли шейры в жизни мага, честное слово!
Тайбери с изумлённым видом закашлялся, глядя на меня.
— Чему вас учат в школе будущих шейр, хотел бы я знать? — наконец выдавил он, откашлявшись. — Неужели подобной наглости?
«Не смей ему дерзить и задавать лишних вопросов! Поняла?»
— Я, м-м, частенько прогуливала, — выдавила я. — Повелитель.
— Прогульщица и нахалка, — хмыкнул Тайбери. — Интересно. Кого-то ты мне напоминаешь…
«Никого не напоминаю!» — мысленно огрызнулась я.
Я неловко переступила с одной ноги на другую. Голубой полумесяц больше не жёг кожу, он горел ровным светом, распространяя вокруг моих рук мягкое сияние. Словно сам кристалл подсказывал, что всё идёт правильно.
— Может, и вовсе не снимать с тебя вуаль? — протянул Тайбери, оглядывая меня с неожиданно умиротворённым видом. Похоже, его тоже коснулось сонное тепло кристалла. — Оставим как есть. Фигурка меня устраивает, а лицо я вполне додумаю сам.
Очередная колкость мгновенно материализовалась на кончике языка. Я ахнула:
— Как? Вы по доброй воле останетесь лишённым моего очарования, повелитель?
Если честно, я сама изумлялась собственной наглости. Но отступать было некуда.
— А почему нет? — Тайбери злорадно ухмыльнулся. — Заодно и тебя проучу за твоё нахальство. Пока не настало время, вуаль поднимать нельзя, помнишь? Даже чтобы вымыться. Так что ты у меня будешь грязной, грязной девчонкой.
Угроза выглядела… реальной. Я внутренне поёжилась. Достойная расплата за мою нахальную бесцеремонность, нечего сказать. Что же мне придумать в ответ?
Я глядела на самодовольное лицо Тайбери, на хлопья пены, тающие на обнажённой коже, и вспоминала лёгкую неуверенность в его глазах. Он не знает, как себя вести со мной. И сам не уверен, что хочет увидеть под вуалью.
Вот оно! Я радостно всплеснула руками.
— Я поняла, повелитель! Вы не хотите снимать с меня вуаль, потому что боитесь! Вы же понятия не имеете, как выглядит ваш идеал, верно? Вдруг с меня слетит вуаль и окажется, что всю вашу жизнь вы любили старушек?
— Значит, будешь весь год рассказывать мне сказки на ночь и вздрагивать, глядя в зеркало, — отмахнулся Тайбери. — Придумай что-нибудь получше.
— Тогда… — Я картинно замерла. — А вдруг под вуалью окажется ваш злейший враг? Врагесса? Врагиня?
— Нет у меня вра…
Тайбери осёкся. Глаза его вдруг сверкнули.
— О, это будет великолепно, — вдруг мурлыкнул он. — Деанара Кассадьеро — такая же дерзкая девица, как и ты, хорошенькая, с приличной грудью, вот только волосы у неё коротковаты. В ректорском кабинете она лишь фыркнула, но здесь я буду делать с ней всё, что мне заблагорассудится. Точнее, с тобой. Какая хорошая идея.
Что-о?! У меня перехватило дыхание. Он что, собрался спать… со мной… и представлять на моём месте… меня?
Какая плохая идея! Нет, отвратительная!
— Может, вы просто забудете её, повелитель, и будете любить только меня? — предложила я. — Труда для вас это не составит. Вы ведь лучший боевой маг на свете, с несгибаемой волей и несравненными способностями, верно?
…Кажется, я сама не понимаю уже, что несу.
Хищная улыбка на лице Тайбери сделалась шире.
— Самый лучший, — подтвердил он. — И кое-кто вот-вот в этом убедится.
Тайбери приподнялся на локтях в ванне. Из воды вот-вот готовы были показаться его… бёдра, и я невольно шагнула назад.
— Пожалуй, мне пора, — быстро сказала я.
— Что, уже хочешь сбежать? — насмешливо спросил он. — А уверена, что получится?
— Я могу уйти, — сквозь зубы произнесла я.
Тайбери издал короткий смешок.
— Можешь. И уйдёшь, если захочешь. Но ты не захочешь. Ты мне нравишься, а я получаю то, что мне нравится. К тому же… ты ведь хотела сюда прийти, не так ли?
Он вновь опустился в ванну, не отрывая от меня взгляда. Небрежно махнул рукой, и от воды пошёл лёгкий пар, а облака пены словно бы сделались вдвое гуще.
— Магия, — соблазнительным тоном произнёс Тайбери. — Столько интересного… ты даже не представляешь.
Я знала, что по-настоящему могущественные маги практически никогда не пользуются магией просто так, чтобы не оказаться обессиленными в неподходящий момент. Но Тайбери не упустил случая покрасоваться.
— Зачем ты здесь? — внезапно спросил он. — Дерзкая, перепуганная, дразнящая меня… и словно бы не желающая быть здесь. Деньги? Или что-то ещё?
Я закусила губу под вуалью. Пока я изучала Тайбери, он изучал меня — и не сказать чтобы безуспешно.
— А если и деньги? — негромко спросила я. — Ты меня осуждаешь?
Тайбери провёл рукой по чёрным волосам, откидывая их назад жестом, который я не раз видела у него в Академии. Вот только сейчас, когда на Тайбери не было одежды, этот жест выглядел куда… интимнее.
