Как она подошла к нему. Капитан Юэль Густафсон осмелился посмотреть на нее. Но он, Юэль Густафсон, который мечтал об этом и у которого болело горло, потупил взгляд. Он не мог решиться взглянуть на нее даже в мечтах. Это было очень стыдно.
Юэль сам подобрал слово. Стыдно. Это то, на что не можешь поднять глаза. И женщина была как раз этим.
Но кое-что он все же увидел. То неизвестное, что взволновало его.
Она была так похожа на новую продавщицу Энстрёма, которая говорила со стокгольмским акцентом и еще не превратилась в тетку.
И тут Юэль понял. Вот он, больной, сидит в своей кровати. И он теперь знает. Новогодняя клятва, которую он себе дал о том, что должен увидеть голую женщину: он должен увидеть продавщицу Энстрёма. Без одежды. Вот что должно произойти.
Это был шаг в верном направлении. Теперь он знал, кого выбрал. Или кого мечта выбрала за него.
Юэль почувствовал, что от мечтаний проголодался. И горло совсем перестало болеть. Он отправился в кладовку и взял блюдо с кровяным пудингом, который остался со вчерашнего дня. Холодный пудинг был невкусный. Но когда голоден по-настоящему, тебе не так уж важно, что ешь. Юэль положил пудинг и брусничное варенье на тарелку. Потом забрался на подоконник. По улице проехала машина, сразу за ней еще одна. По тротуару шли толстые тетки, ступая осторожно, чтобы не поскользнуться. Они направляются в магазин Энстрёма за продуктами. И никто из них не видит, что Юэль сидит у окна и желает им грохнуться.
Он ел пудинг. Голод — не тетка. Потом вернулся в свою комнату. Вспомнил о Ларсе Ульсоне, который лежит мертвый на кладбище: интересно, ел ли он когда-нибудь кровяной пудинг? А капитану Юэлю Густафсону приходилось ли жевать холодный пудинг во время своих дальних странствий?
Прыгнув на кровать и свернувшись калачиком под одеялом, он выбросил из головы эти мысли. Больше всего ему хотелось снова помечтать о женщине, которая подошла к нему на берегу. Но у него были и другие клятвы, над которыми следовало поразмыслить. Ведь день тянется долго. Пройдет много часов, прежде чем Самуэль вернется из леса.
Юэль должен дожить до ста лет. По меньшей мере до 2045 года. Для этого нужно быть сильным. Но в мире, в котором он живет, нет великанов, чтобы помериться с ними силой.
Единственное, что здесь есть, это зима. Снег и стужа.
Зима и станет тем великаном, которого Юэль вызовет на бой и победит. Он докажет, что он сильнее мороза.
Как это сделать, он тоже знал. Чтобы стать выносливым, он сразу же начнет закаляться.
Он будет спать по ночам во дворе.
В дровяном сарае стоит старая кровать. Она-то ему и пригодится.
Как только Самуэль уснет, Юэль возьмет матрас и одеяло и постелит себе во дворе. Вначале он будет спать в одежде и ботинках. Но когда привыкнет и станет выносливее, он будет надевать только пижаму.
У него даже заболел живот, когда он подумал об этом.
Спать во дворе на заснеженной кровати.
Но он поклялся. Мертвецы слышали это. Ларс Ульсон — свидетель его новогодней клятвы. Ее нельзя нарушить.
Юэль свернулся калачиком под одеялом. Сглотнул. В горле скребло и кололо. Словно там застряла деревяшка, которую он отпилил на уроке труда. Но самочувствие вроде бы не ухудшалось.
Наконец Юэль вспомнил о своей третьей клятве. О том, как он разрешит самую большую из всех проблем. Сделает так, чтобы раз и навсегда Самуэль накрепко всадил свой топор в какой-нибудь пень, вытащил свои старые чемоданы и тельняшки из шкафа и сказал: «Пора. Мы едем к морю. Волны нас ждут».
Волны ждут нас.
Юэль почувствовал, как внутри него разгорается огонь. Где-то далеко волны ждут нас. Но будут ли они ждать всегда?
Юэль знал, что есть всего два выхода: или он должен так опозорить себя и Самуэля, что они просто-напросто не смогут больше оставаться в этом городе. Тогда они уедут. Это один вариант.
Другой состоял в том, чтобы Юэль каким-то способом заработал очень много денег. Так много, чтобы Самуэлю не пришлось бы больше рубить деревья, чтобы купить им что-нибудь поесть.
Но как раздобыть так много денег? Юэлю тринадцать лет. Он все еще малявка. А малявки не зарабатывают денег.
Но все же у него были кое-какие идеи.
Одна из них — стать самым юным королем рок-н-ролла в Швеции. Снежным Элвисом.
Другая — продавцом летних фургончиков. Юэль знал: продавать летние фургончики — верный способ разбогатеть.
Юэль прервал свои раздумья. Что-то помешало ему. Он поглядел в окно и выпрыгнул из кровати.
За окном снова пошел снег. Пухлые хлопья падали на землю.
Глава пятая
Фрёкен Недерстрём посмотрела на Юэля.
Наступило завтра. Когда Юэль уже выздоровел.
Но она посмотрела на него не так, как будто раскрыла тайну. Она просто спросила, почему его не было вчера, не болел ли он. Юэль ответил, что болел. Затем класс пропел утренний псалом. Когда фрёкен Недерстрём села за орган и нажала на педаль, Юэль затаил дыхание. Если бы трубы не издали привычные звуки, он упал бы в обморок. Он обеими руками вцепился в скамью. Ему показалось, что он вдруг очутился в лодке, которую вот-вот захлестнет огромная волна. Эва-Лиза по кличке Борза́я стояла рядом с ним и хихикала. Она ничего не знала. Просто она хихикала над всем, что было хоть чуть-чуть не так. Например, над тем, что Юэль вцепился в скамью.
Но фрёкен Недерстрём ни в чем его не подозревает. Это самое главное. Значит, его ночное посещение школы так и останется в секрете. Если только Юэль сам не решит рассказать о том, что случилось. Когда-нибудь в будущем. Может, в 2035 году, когда ему исполнится девяносто лет. Но фрёкен Недерстрём тогда уже умрет. Будет лежать на кладбище под тяжелой плитой, как Ларс Ульсон.
Так начался день в школе. И начался он хорошо. На первом уроке была география, любимый предмет Юэля. Особенно ему нравилось, когда фрёкен Недерстрём рассказывала о дальних землях и их обитателях. Однако в тот день речь шла о северных странах. Это было не так здорово. Но Юэль слушал. Он подумал, что даже фрёкен Недерстрём оживляется на уроке географии.
Как раз в это утро ему пришла в голову поразительная мысль: фрёкен Недерстрём тоже была когда-то маленькой. Сидела, как Юэль, на скамье в школе. И, возможно, больше всего любила географию.
Такие мысли всегда
