Она считает, что обязательно должна всех накормить!
– С этим сложнее, – кивнул тот, – приходится хитрить. Я говорю ей, что поем позже, и она упаковывает мне свои угощенья с собой.
– Что ты делаешь с едой? Выбрасываешь?
– Что ты! Как можно? Хотя однажды мне пришлось выбросить кашу. Но это было только один раз, в самом начале. К тому же я знал, что ее съедят маленькие щенки, оставшиеся без матери. А так я отношу еду голодным людям. В результате, все счастливы. Твоя жена от того, что накормила меня, голодные от того, что Бог послал им кусок хлеба, а я от того, что все вместе они славят нашего Господа.
– Мне так легко и хорошо, – мужчин вдруг умиротворенно улыбнулся.
– Это потому, что ты больше не волнуешься за свою жену, – произнес Микаэл, – ну, мне пора, а ты будь покоен.
И взмахнув крыльями, он взлетел в голубую высь.
***
Прошел год.
В конце октября у мужа Екатерины Алексеевны был день рождения, ему исполнилось бы шестьдесят лет. С утра вдова усопшего и его друзья съездили к нему на могилку, посидели, помянули, потом приехали в загородный дом.
– Вот мы и отметили твой юбилей, любимый. Все наши друзья собрались у нас дома, все как раньше, только тебя нет, – Екатерина Алексеевна погладила рукой портрет мужа, вздохнула и поставила рамку на ее постоянное место на комоде.
– Ребят, может чего-нибудь еще хотите? – она повернулась к друзьям.
– Нет, нет, спасибо, ничего не надо, – замотали те головами, – нам уже пора.
– Ну, что, мужики, покурим, да по домам? – предложил самый старший в их компании, уже совсем седой, но симпатичный и статный Иван Николаевич.
Мужчины закивали головами и направились на веранду, их жены остались сидеть у камина.
– Катюнь, не плачь, – тихо произнесла одна из женщин, заметив, что хозяйка дома вытирает повлажневшие глаза.
Подруга встала, подошла к Екатерине Алексеевне и обняла ее за плечи, – не надо, Катенька, не надо плакать.
– Больше не буду, Леночек, – прошептала та.
Женщины присели на диван.
– Катюша, мы все хотели сказать тебе, какая же ты умница! – вторая приятельница по имени Людмила подсела к подруге с другой стороны и погладила ее по руке, – дом и хозяйство в идеальном состоянии, сама – красавица. Правда, девочки? – и она обвела взглядом других женщин.
– Да, да, молодец! Похудела! Похорошела! – согласно закивали те.
Екатерина Алексеевна горько вздохнула, – толку-то… для кого стараться… его ведь рядом нет…
Она кинула взгляд на фото мужа, глаза снова заблестели от слез.
– Катя, перестань, ты обещала! – строго произнесла Лена.
– Девочки, да перестала я, перестала, – отмахнулась та.
– Катенька, надо стараться! И надо жить! – почти в один голос произнесли подруги.
Женщина согласно кивнула опущенной головой, – девочки, я все понимаю, только вот вы мне скажите, для кого вы сами живете? – она подняла голову и обвела взглядом подруг.
– Для детей, для внуков, – убежденно заговорили те.
– Ой, девочки, не надо, – грустно улыбнулась Екатерина Алексеевна и вздохнула, – наши с вами дети выросли, обзавелись своими семьями, живут отдельно. Конечно же, мы нужны и нашим детям, и нашим внукам, а еще нашим старым родителям. Но по-настоящему больше всего на свете мы нужны нашим вторым половинам, а они нужны нам. Кому по вечерам вы рассказываете о прошедшем дне? Сыновьям, дочкам? Кто вас жалеет и гладит по головке, когда вам плохо? Зятья, снохи? С кем вы делите беды и радости? Для кого вы наряжаетесь и поддерживаете себя в форме? Только не говорите про внуков…
Она хмыкнула, подруги сидели молча. В камине треснуло березовое полено.
– По вечерам мы с мужем любили сидеть у этого камина, мы смотрели на огонь и были счастливы, – тихо произнесла женщина, – и я думала, что так будет вечно. А однажды я вошла в эту комнату и увидела его, лежащего на полу… Он уже не дышал…
Она тихо заплакала.
– Представляете, пять минут назад мы с ним разговаривали и смеялись. Я была в кухне, заваривала чай, а он пошел в эту комнату, чтобы разжечь камин… у него оторвался тромб… врачи сказали, смерть была мгновенной…
Подруги вытирали слезы.
– Мой муж, мой любимый, мой единственный, самый хороший, самый умный, самый родной мой человек… ой, девочки, как же это страшно, – словно в исступлении шептала она, – даже если бы он и болел, я все равно никогда бы не свыклась с мыслью, что он уйдет, а тут вдруг так внезапно… я с ним даже не попрощалась, не сказала, как его люблю… всего лишь пятьдесят шесть лет… еще жить да жить… четыре года прошло, а я все никак не могу поверить, что его нет. Кажется, сейчас откроется дверь, и он войдет в комнату. Хоть бы одним глазком его увидеть, на один миг к нему прижаться…
Лена крепче обняла Катерину за плечи, та похлопала ее по руке.
– Не переживайте за меня, девочки, я уже больше года не плакала, а сегодня что-то расслабилась.
Она вытерла слезы и улыбнулась.
– Спасибо за поддержку всем вам и Микаэлу. Если бы не он и не вы, не знаю, чтобы со мной стало.
– Кать, ты меня прости, но все-таки он какой-то странный, этот твой Микаэл, – не удержалась Нина, – на двадцать лет моложе тебя, вы с ним не любовники, не друзья… он приезжает к тебе в гости, а еще бесплатно помогает по хозяйству… кто он? Что ему от тебя нужно?
– Да ничего ему от меня не нужно, – пожала плечами Катерина, – просто мы с ним очень одинокие люди. Я его не расспрашивала о семье, но, по-моему, у него никого нет. Он иногда вспоминает о своем отце и братьях. Всегда говорит о них с теплом и грустью. Наверное, детдомовский, – она вздохнула, – жалко парня.
Нина приготовилась еще что-то сказать, но Людмила сделала ей знак «молчи», а Лена незаметно погрозила пальцем.
– Девочки, а знаете, что еще интересно, – Екатерина Алексеевна не обратила внимания на перекрестные взгляды подруг, она откинулась на спинку дивана и с мечтательной улыбкой продолжила. – Микаэл появился в моей жизни в самый сложный период, когда я уже начала потихоньку сходить с ума. Сначала не дал мне навернуться со стремянки, а потом привел в порядок хозяйство… да и меня саму. Прямо, как добрый Ангел-Хранитель. Да, мы с ним не любовники и не друзья, но что-то нас сближает… что, не знаю…
– Дамы, вы наболтались? – в комнату вошли мужчины, – может, уже пора по домам?
***
– Сегодня твой юбилей, поздравляю, – обратился Микаэл к
