Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 37
Внезапно зазвонил телефон. От неожиданности оба вздрогнули.
– Не подходи, – зашипел Леха. – Вдруг твоямать проверяет, не прогуливаешь ли ты!
– Да ты что, маме это и в голову не вскочит.
– Привет, Маняша. Ты где?
– У нас физичка и географиня заболели, представляешь,какой кайф! А ты тоже заболел? Сашка сказала, что тебя не было и Лехи тоже, вотмы и подумали, что у вас какие-то дела.
– А что, она тебе нужна? – ревниво осведомиласьМаня.
– И она, и ты, и Ксюха.
– Маня, мы с Лехой вас ждем, надо поговорить.
– Никита заболел. Короче, подваливайте ко мне, чемскорее, тем лучше.
– Да, бабье, бабье, кругом бабье! – поморщилсяШмаков.
Глава IV. Что делать?
Когда девочкам рассказали всю историю с самого начала, Ксюшаспросила:
– Гошка, а ты бумажку переписал хотя бы?
– Переписал, а что толку?
– Покажи!
Гошка подал ей бумажку.
– У меня есть идея…
– Какая?
– Надо ее немножко переделать, ну там цифры местамипоменять, буквы…
– Зачем это? – вмешался Леха.
– Чтобы показать ее тому дядьке. Он вечером пойдетгулять с собакой, а вы подойдите к нему и скажите, вот, мол, нашли толькокакую-то бумажку.
– И что? – вырвалось у Гошки.
– А то, что вы сразу поймете, за чем они охотятся. Еслине за этой бумажкой, то он на нее и не взглянет.
– А что это нам даст? – полюбопытствовала Маня.
– Кое-что даст все-таки, – стояла на своемКсюша. – Во-первых, мы поймем, из-за чего весь сыр-бор… А во-вторых,завяжется какой-то разговор, может, он вам свой телефончик даст или дажекакое-то поручение.
– Насчет поручений – это вряд ли, – покачалголовой Гошка, – а вот записку показать можно.
– Эй, послушайте, записку можно показать, но толькосовсем-совсем другую, не с какими-то там цифрами-буквами, а самую обыкновеннуюзаписку, допустим, любовную, – затараторила Маня.
Все с любопытством на нее уставились, ожидая объяснений.
– Как вы не понимаете, – горячиласьдевочка, – если показать ему переделанную записку, он сразу что-нибудьзаподозрит. Откуда мы знаем – вдруг он сразу заметит подделку? И тогда можеттакое начаться! Пострадает и ваш этот Горыныч…
– Горенич, – машинально поправил ее Гошка.
– Ладно, какая разница, Горенич или Горыныч, главное,что он может пострадать, и потом, этот дядька сразу вас раскусит. Смекнет, чтовы с ним в какие-то игры играете.
– Да, Маня права, – поддержала ее Саша, старшаясестра.
– Точняк, – кивнул Леха. – Тогда нам кранты!
– Ну так лучше вообще к нему не соваться, –проговорила Саша.
– Да нет, пожалуй, сунуться стоит, только надопридумать какой-нибудь нормальный текст, чтобы он не подумал… – сказалГошка.
– Нет, не надо никакого текста! – закричалаКсюша. – У меня дома есть куча бумажек, на которых пулю писали.
– Пулю? Какую пулю? – подняла брови Саша.
– Это когда играют в преферанс, ведут записи, –объяснил Гошка. – Да, Ксюха, это здорово. Он нас за полных придурковпримет, а это очень полезно.
– И не опасно ни для кого! – воскликнула Маня,больше всего беспокоившаяся о Гошкиной безопасности.
– Значит, решено, – подвел итог Гошка, –Ксюха принесет записку, а мы с Лехой вечером смотаемся в сквер, к тому дядьке.
– Слушайте, а у меня еще одна мыслюндияродилась… – перебил его Леха.
– Мыслюндия? – рассмеялась Саша.
– У народа, у языкотворца, появился новыйподмастерье! – вдохновенно продекламировала Маня.
Все удивленно на нее посмотрели.
– Чего уставились? Это я Маяковского переделала. У негоесть стихи «Сергею Есенину». «У народа, у языкотворца, умер звонкий забулдыгаподмастерье».
– Манька, у тебя новая фаза началась? – засмеяласьКсюша. – Раньше ты сама стишата лудила, а теперь классиков переделываешь?
– Ничего я не лудила! – оскорбилась Маня. – Ивообще отвяжитесь от меня.
– Да нет, Маня, что ты, у тебя просто клево этополучилось, насчет подмастерья, – успокоил ее Гошка. – Кстати, какаятам у тебя мыслюндия родилась, подмастерье?
– А я забыл, – смутился Леха, – вы как началитут про поэзию дундеть, я сразу и увял.
– Цветочек наш нежный, увял он от нескольких строчек,давайте, подруги… Нет, не так! Наш нежный цветочек увял от трех строчек! –закричала Маня.
– Ну, Маня, это уже ближе к норме, – заметила схохотом Ксюша.
– Наш цветочек Шмакодявый, белокурый и кудрявый! –уже несло по кочкам Маню.
– Заткнись, Малыга! – буркнул Леха. – Тутдело серьезное, а она…
– А она такая дура, все культура да культура…
– Манька, уймись! – прикрикнула на нее Саша, хотявсе уже покатывались со смеху, даже Шмаков.
– Тихо, Манечка, уймись, замолчи, уйди, заткнись!
– Маня! – схватила ее за плечо и начала трястиСаша. – Это же глупо! Охота тебе выглядеть дурой? Дело-то и вправдусерьезное.
– Ладно, отвяжитесь. Я молчу!
– И отлично. Ну, Шмаков, ты вспомнил?
– Нет, забыл. Хоть убейте!
– Значит, не больно ценная была твоя мыслюндия, –заключила Ксюша.
– Кто ее знает, я не помню, – махнул рукойЛеха. – Ну и фиг с ней.
– Погодите, надо поговорить серьезно, – началаСаша, – это не шутки: человек в беде. Пока только один, но их может статьбольше.
– Между прочим, еще не факт, что эта самая Наташа тожене угодила в лапы преступников, – заметил Леха.
– Ты же утверждал, что она сама преступница! –напомнил ему Гошка.
– Не исключено, между прочим.
– Дайте же сказать! – потребовала Саша. – Таквот, нас пятеро, начинаются каникулы, времени будет много, и мы должныдействовать по трем направлениям. Первое – дядька с собакой, второе – мама идочка этого Горенича и третье – Наташа.
Гошка смотрел на Сашу, слушал ее милый голос и соглашался скаждым словом, хотя она ничего особенного пока не сказала.
Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 37
