Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 93
вследствие роста налогов, колебаний местной валюты и других негативных экономических явлений99. Это являлось веским основанием для Чан Кайши, чтобы оценивать КВЖД как источник угрозы гоминьдановскому режиму.
Среди других причин конфликта на КВЖД следует выделить стремление Чан Кайши отвлечь население от внутренних проблем, создав образ внешнего врага; улучшить свое материальное положение, в расчете на крупные займы иностранных держав, заинтересованных в развитии конфронтации с СССР; препятствовать сближению Чжан Сюэляна с северными милитаристами. Чжан Сюэлян, напротив, надеялся, что контроль над КВЖД укрепит его позиции в Маньчжурии и сделает менее зависимым от Нанкина100.
Экономически конфликт на КВЖД не был выгоден китайской стороне. В газете «Тихоокеанская звезда» от 5 января 1929 г. отмечалось, что в 1927 г. по сравнению с 1926 г. только СССР и Англия увеличили объемы торговли с Китаем. Для Советского Союза рост товарооборота составил 12 949 261 таэль101. Сделки с США, Японией, Францией, Голландией и Германией, напротив, сократились ввиду затруднений с доставкой грузов по р. Янцзы, безопасность судоходства на которой не обеспечивалась местными властями102.
Конфликты между милитаристскими группировками, не прекращавшиеся с 1913 г., разрушили экономику страны. Журналист А. Хью в газете «Норс Чайна стар» от 31 января 1928 г. отмечал: «В течение октября – декабря 1927 г. 1970 предприятий вынуждены были прекратить свои дела в Пекине… Налоговые ставки увеличены до чрезвычайных размеров. Скоро будет введен так называемый налог на предметы роскоши, в которые включены спички и керосин… Крестьяне мобилизуются на фронт… несмотря на это, их хозяйство облагается налогом в 8—10 раз больше того, который они платили год-два тому назад»103.
Обострение отношений с СССР способствовало углублению кризиса в Северном Китае. Информационное агентство «Азиатик» утверждало, что в августе 1929 г. «семь крупных китайских банков в Пекине и Тяньцзине прекратили платежи»104. Чжан Сюэлян впоследствии сообщал в Нанкин, что к концу октября 1929 г. лишь военные расходы составили 40 млн долл.105 Таким образом, лишь веские политические мотивы могли заставить Чжан Сюэляна и Чан Кайши пожертвовать таким важным источником финансовых поступлений, как работа КВЖД.
В начале июля 1929 г. на совещании генералитета, проходившем в Пекине под председательством Чан Кайши, было принято решение об установлении полного контроля над магистралью106. 10 июля 1929 г. по приказу центрального правительства мукденские войска захватили телеграф КВЖД, отстранили советских специалистов от работы. Более 200 граждан СССР были арестованы. Армия Чжан Сюэляна концентрировалась на советско-китайской границе107. 13 июля 1929 г. Кремль заявил протест по поводу действий Мукдена108. Отказ Нанкина от переговоров, последовавший 17 июля, стал поводом для разрыва дипломатических отношений между Советским Союзом и Китаем109.
22 августа 1929 г. на всей территории Северо-Восточного Китая было введено военное положение. На границе с СССР участились провокации110, а на стратегических направлениях была сосредоточена 300-тысячная группировка мукденских войск111. В этой ситуации Москва прибегла к силовым методам. Локальные операции упреждающего характера были успешно проведены Особой Дальневосточной армией (ОДВА) в Приамурье в районе Лахасусу, Фугдина; в Забайкалье – у ст. Маньчжурия, Чжалайнор, Хайлар, Цицикар; в Приморье – под Мишаньфу (район озера Ханка)112.
Поражения вынудили китайскую сторону перейти к дипломатическому урегулированию конфликта. В качестве гарантий Москва потребовала возврата к исполнению договора 1924 г., восстановления в правах управляющего дорогой и его помощника, освобождения всех советских граждан, арестованных в связи с конфликтом. 26 ноября 1929 г. мукденские власти согласились принять предварительные обязательства, что позволило приступить к переговорам113. Их сложность заключалась в несогласованности позиций Чжан Сюэляна и Чан Кайши. Последний надеялся на затягивание конфликта путем вовлечения в него иностранных держав, заинтересованных в расширении своих концессий в Маньчжурии. С этой целью Нанкин предпринял попытку уже в ходе переговоров поднять вопрос об «агрессии СССР» в Лиге Наций114.
Выступление китайской делегации нашло отклик в мировых средствах массовой информации. 1 декабря 1929 г. газета «Тихоокеанская звезда» опубликовала подборку соответствующих сообщений ведущих европейских и азиатских информагентств. Дипломатический обозреватель «Дейли телеграф» (Лондон) в статье, касавшейся обращения нанкинского правительства к державам, подписавшим пакт Келлога, и совету Лиги Наций, указывал, что «это обращение имеет целью добиться интервенции держав против „советского вторжения в Мань-чжурию“… члены Лиги Наций, по всей вероятности, не будут приветствовать просьбу Нанкина о вмешательстве». «Журналь де Деба» (Париж) счел обращение бесцельным, «ибо Лига не может давать приказы Советскому Союзу, не являющемуся ее членом». «Форверст» (Берлин) одобрил намерение Китая. «Хоци» (Токио) отмечал, что «конфликт из-за КВЖД доказал, что Лига Наций и пакт Келлога – никчемные, пустые „украшения“»115. Советская пресса связывала действия нанкинских дипломатов, включая обращения к иностранным коллегам, с их желанием «сохранить остатки своего авторитета, которому нанесен сокрушительный удар…»116.
После провала выступления китайской делегации в Лиге Наций США через свои посольства в Англии, Франции, Италии и Японии попытались добиться осуждения действий Москвы этими странами117. 3 декабря 1929 г. наркому иностранных дел М.М. Литвинову были вручены декларации французского, американского и британского правительств. В них внимание СССР и Китая обращалось на 2-ю статью пакта Бриана – Келлога, согласно которой урегулирование любых споров должно осуществляться исключительно мирными средствами118.
В ответном заявлении НКИД СССР подчеркнул: «Действия Красной армии были вызваны соображениями абсолютной необходимой самозащиты и ни в коей мере не являются нарушением каких бы то ни было обязательств, вытекающих из Парижского договора…»119 Чжан Сюэлян также не желал эскалации конфликта. Это способствовало скорейшему завершению переговоров. 3 и 22 декабря 1929 г. в Никольск-Ус-сурийске и Хабаровске харбинский дипломатический комиссар Цай Юньшен от имени мукденских властей и нанкинского правительства подписал протокол о восстановлении статус-кво на КВЖД, возобновлении исполнения сторонами Мукденского и Пекинского соглашений 1924 г.120
Таким образом, советско-китайский конфликт на КВЖД 1929 г. можно считать следствием столкновения политических интересов Москвы и Нанкина на Дальнем Востоке. Советский Союз боролся за сохранение экономических позиций в регионе, сферу влияния в Маньчжурии и за плацдарм для распространения в Китае коммунистических идей. Для ГМД это была прежде всего попытка вытеснить СССР из Северо-Восточных провинций, поставить под свой контроль экономически и стратегически важную линию коммуникаций. Поскольку ситуация на КВЖД вышла за рамки локального пограничного инцидента и получила широкую международную огласку (хотя ни одна из западных держав не пошла на открытое вмешательство), восстановление статус-кво на советско-китайской границе стало не только военно-политической, но и дипломатической победой Москвы. Тем не менее общего положения дел это изменить не могло. Прекращение сотрудничества СССР и ГМД, разрыв дипотношений с Китаем ослабили позиции Москвы на Дальнем Востоке.
В то же время Чан Кайши удалось добиться успехов в борьбе за отмену неравноправных договоров. В условиях
Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 93
