Йозеф тоже кашлянул.
— Вирджи тогда злая домой пришла. Из сорока трёх нетраннеров Бюро выжило только трое. Помогли те самые экспериментальные экраны сетевой защиты. Сорок человек пропало.
Дед указал на пол комнаты.
— Описания очевидцев тогда один в один совпадали с тем, что сейчас творится у нас сегодня в Нью-Йорке. Мыльный пузырь, бац и все, никаких следов.
Папа нахмурился.
— А ещё через неделю за Вирджи пришли.
Я открыл было рот, но отец остановил меня покачав головой.
— Нет, не из Бюро, — Гарфилд нахмурился ещё больше. — Возможно кто-то из корпов или других шишек прознал о рейде. Бюро и сейчас ненадёжно. Вирджи и два других специалиста что-то принесли из-за Стены. То ли предмет, то ли информацию. Я не в курсе, сын. Мама когда пыталась об этом сказать, включалась программа защиты информации её кибердеки… лучше не говорить, как ей тогда было больно.
Деда приободряюще хлопнул папу по плечу. Мол, прорвёмся, тесть!
— К нам домой пришли через неделю, — аура Йозефа пылала от гнева. — Богом клянусь! Я убью их за то, что услышал в тот день.
— Кто? Что? — я непонимающе переводил взгляд с отца на деда. — Да говорите уже, что с мамой случилось?
Уж не знаю, какой бетонной плитой придавило гордость обоих мужчин, но они не могли сказать ни слова. Йозеф так и держал отца за плечо, не смотря мне в глаза.
— Мы все заложники, Анжи, — Белка с какой-то робостью погладила отца по голове. — Те, кто пришёл к нам тогда домой, сказали что заберут маму. Папа ругался, деда достал ружьё. Началась стрельба. Папе отстрелили кисть правой руки. Дедушку ранили, а бабуля… ты и сам видишь, что мир живых её теперь пугает. Вот она в сети романы и крутит. Деда Йозеф на неё за это не ругается. Правда ведь, деда?! Ты же на бабушку не злишься?
Злость… я почти забыл каково это, когда перед глазами темнеет от ничем не замутнённой ярости. Бояться за себя и за других — это разные чувства. А уж в своих чувствах я хорошо разбираться научился.
Руки не дрожали… голос не изменился… я просто ощутил, как напряглись все люди в комнате. Следующие десять секунд ушло на то, чтобы унять проснувшуюся жажду крови.
— Кто это был? — спросил я тихо.
— Мы не знаем, внучёк, — дед сглотнул. — Шуму те бандиты натворили много. Дом в тот вечер тоже после ремонта был. У нас в подвале газовый баллон взорвался. Полиция приехала, сняла показания. Потом Бюро засекретило факт похищения и стёрло дело у копов. Меня увезли в операционную из-за остановки сердца. Разрыв аорты. Аннушка моя тогда…
— Деда! — попросил я мягко и Йозеф все понял.
— Плохо всё было, Анжи. Врачи сказали «повезло старый, что ты выжил». Хирургам пришлось срочно ставить аугментацию сердца. А к Гарфу в больнице пришли коллеги Вирджи. Костюмы, оружие, имён не называют, но идентификацию чипов от Бюро прошли. Сказали, что два других выживших нетраннера получили за Стеной нечто. Информацию или вещь, неизвестно. Дело «Сорока трёх» получило на закрытом собрании высший уровень секретности. Внук, собрании не Бюро, а самого ООН. Имена трёх выживших стёрли из всех досье и государственных баз данных. Нам дали отступные. Солидная сумма по тем временам. Сказали молчать о Вирджи. Взамен пообещали организовать поиски похитителей.
[Стёрли только из государственных баз данных. — подумал я.]
Выходит, восемь лет назад Вирджинию Ганет похитил некто неизвестный, имеющий доступ к секретной информации ООН. А выжившие члены семьи Ганет стали заложниками, дабы мама выполняла требования похитителей.
— И что, никаких зацепок? — я посмотрел на отца, который так и не нашёл себе другой жены. — За восемь лет ни одного намека на то, где может находиться мама?
— Никаких, — деда Йозеф кисло усмехнулся. — Ни анонимных звонков, ни писем на почте. Раз в месяц на счёт Вирджинии Ганет поступают деньги со счёта на Каймановых Островах. Это единственный признак того, что моя дочь ещё жива. Коллеги твоей мамы сказали, что владелец счёта неизвестен. Распоряжения о выплатах установлены на десять лет вперед.
На этом разговор, как-то сошёл на нет. Отец не стал спрашивать откуда я взял деньги на оборудование в подвале, и как я вышел в Сеть не имея кибердеки. А я решил не спрашивать, откуда взялись средства на его дорогущие аугментированные руки. Видимо доступ к счёту мамы у него все-таки есть.
Когда снова остался в комнате один, шумно выдохнул. Слишком много событий для одного дня.
Веду убили, дом Ганетов разрушили, в радиусе двух километров не осталось ни одной собаки или кошки. Вдобавок выясняется, что мама работала нетраннером на ООН и ещё восемь лет назад знала о Тальзеуре. Скорее всего она получила тот же пакет информации о подключении к Тальзеуру, что и я.
Пора глянуть, чего ради наша семья страдает от слуг Тальзеура уже во второй раз.
* * *
Веда не нашла никаких следов вмешательства Диких. Публичный внешний протокол взаимодействия пользователя с Тальзеуром не содержал никаких посторонних данных, предоставляя стандартный функционал для игр в виртуальной реальности. А вот частично расшифрованный цифровой шум, оказался несколькими информационными потоками идущими поверх первого API. Даже моей продвинутой Веде потребовалось несколько минут на дешифровку квантово-мнемонического сигнала.
0: 00:00:00
1: 00:00:00
2: 288 дней, 12:42:03…02…01…
Три таймера. Судя по датам выходит, что с момента взлома Стены Тальзеур отсчитывает один земной год до какого-то события. Синхронизация времени через мою нейросеть подтвердила, что отсчёт идет по земному времени.
Хм, и ради сокрытия этих дат цифровой бог… то есть Система Стражей дважды проявляла агрессию к людям? Возможно это информация, которую нам пока рано знать.
Не хватает данных для ответа. Зная фукай, в их нулевом мире можно ожидать чего угодно. В общем у меня есть девять месяцев на то, чтобы подготовится ко всем возможным проблемам. И чёрт возьми, я теперь ещё больше хочу построить себе корабль-ковчег! Если на Земле снова всем станет грустно, будет хоть куда свалить.
Отложив размышления на потом, я снова запер дверь в комнату и забрался
