class="empty-line"/>
…Время раз, и пролетело,
Жизнь прошла стремительно.
На стене напишут мелом:
«Жил ты отвратительно!»
В муках мать тебя родила,
Веря – трудоголика.
А в итоге получила
Только алкоголика.
Мать уйдёт. Она не вечна,
Как источник доброты.
В этой жизни быстротечной
Не задержишься и ты…
***
Время пришло – довольно,
Бежать не могу дальше.
Я умираю. Мне больно,
Но жить не хочу в фальше.
Все что прошёл – со мною.
Былого не изменить.
Вопрос не даёт покоя:
Стоит ли дальше жить?
Я ведь личность, не быдло,
Жить привык не для галочки.
Мне прогибаться обрыдло
Перед теми, кто ноль с палочкой.
***
Заревели корабельные турбины,
Вал гребной вращая неустанно.
Покидаю дом, но как-то странно
Радость есть, а грусти нет в помине.
Уходил в поход я на полгода
От друзей, от дома, от семьи.
Где-то там за краешком земли
Защищал покой советского народа.
Боевые вахты – выше сил.
Долг стране мы честно отдавали.
Ничего взамен не получали,
Не боясь ни славы, ни могил…
За вечную любовь!
Свой первый шаг я сделал в Ленинграде.
Затем здесь рос, работал и творил.
Теперь горжусь, как был бы горд награде,
Что называюсь именем твоим.
Меня бросали в центр и в глубинку.
Жизнь круто испытала на излом.
Друзья ушли – не проронил слезинку,
Хотя грустил: и ныне, и в былом.
И не хочу быть с возрастом плаксивым,
Не стану вам душой кривить,
Я все же прожил жизнь свою красиво,
И мне не стыдно в вечность уходить.
Но даже там, за гранью бесконечной,
В который раз уж вновь и вновь,
Встав на прикол стоянки вечной,
Мой главный тост – за вечную Любовь!
Все мы – пешки!
Вся страна в дерьме собачьем.
В смысле переносном и прямом.
Видно жить не можем мы иначе,
Все что лучше оставляем на потом.
Тужась, напрягаемся, рвём жилы,
Верим, будет жизнь, как у Богов.
А на финише, куда с трудом доплыли, -
Груда обещаний и долгов.
Я смотрю печально иль с усмешкой
Из-под холмика земли.
В этой жизни все мы пешки.
Лишь в мечтах мы – только короли.
Выстрел в Ильича
Кто-то грохнул сгоряча
В бронзовую спину Ильича.
Но даже выстрел психа-дурака
Не сбил вождя с броневика.
Он на Неву взирает, как и прежде
В своей безудержной надежде,
Что мы сумеем без царей
Жить на Земле и лучше, и мудрей.
***
Я не думал, что столь прелестно
Ожиданье весеннего действа.
На подтаявший снег без злодейства
Обращаю свой взор повсеместно.
На сосульки, звенящие струи,
Пенье чьё покоряет сердца.
Только вместо стихов – ПУЭ,
Нормативная жуть без конца.
А ведь хочется Байрона, Свифта,
Ну и русской немного прозы.
И поверьте, это не поза,
Это тайна души мелким шрифтом.
PS: ПУЭ – правила устройства электроустановок
***
Рябово, Тосно, Пупково –
Сплошное российское сходство.
Я в электричке, что рвёт пустоту,
А за окном бестолковые
Посёлки и садоводства.
Хочется острым взором
Увидеть причудливость мест.
Не суждено мечтаниям сбыться.
И я наблюдаю с позором
Серость сплошную окрест.
Вот новая станция – Чудово.
Надо лишь восхищаться,
О других позабыв навсегда.
Но люди бегут и отсюда,
Никак не желая остаться.
Сколько таких полустанков
Промчимся мы утром ранним.
С болью в душе наблюдая
Державы былой останки,
А ныне – среду обитания.
***
В шелухе взаимных отношений
Не копайтесь долго.
Слишком много разных утверждений
В рамках жизненного долга.
И не знаешь, как же быть?
Мой совет довольно прост:
Встать во весь свой статный рост,
Плюнуть сочно, и забыть.
Вексель есть. И предъявлен к оплате…
Мне мамуля грозила пальчиком.
Хоть и рос я тихим молчальником.
«Будь хорошим, – просила, – мальчиком,
Станешь позже большим начальником!»
Я в слова эти верил клятвенно.
Строго правилу этому следовал.
Шёл вперёд на ногах на ватных я.
Только рок злой меня преследовал.
Как ни рвался, всегда осаживали.
Не высовывайся – грозно требовали.
Не затем мы тебя выхаживали,
Час придёт, будешь очень востребованным.
Жизнь прошла. На её закате.
Я скажу вам, едва дыша:
«Вексель есть. И предъявлен к оплате.
Только в банке нет ни гроша!»
Нет меня в пространстве и во времени…
Я вздыхаю,
Что-то мне волнительно.
Я мечтаю.
Только мне не верится.
Я смеюсь.
Но это ж отвратительно,
Там вертеть,
Где ничего не вертится.
Я дружил,
Но все кто рядом, предали.
Я писал,
Но всё пока не издано.
Восхищался.
Понял, эка невидаль!
Верил,
Повстречаю только избранную.
Я любил.
И был любим как будто бы.
Я взрастил
Кого-то там из семени.
Я прошу,
Не помните, забудьте вы.
Нет меня
В пространстве и во времени.
Мне былого не вернуть
За метелью, за пургой
Ты не видишь дальше носа.
И в глазах твоих затмение.
Стала ты совсем другой -
Жуть словесного поноса
Вместо милого общения.
Что случилось? Как же так?
На лице одни ухмылки,
А в глазах сердечный холод.
Время тикает: тик-так,
И любви остатки пылкой
Там, где был я слишком молод.
Мне былого не вернуть.
Скрип заезженной пластинки
Режет слух и день, и ночь.
Чтоб продолжить дальше путь,
Я в растоптанных ботинках
Ухожу из дома прочь.
Наши итоги
Мы уходили в никуда,
Захлопнув рубочные люки.
Дом покидали не от скуки,
А в рамках ратного труда.
Мы смело шли в морские дали,
Забыв тепло квартир уютных,
Любовь девчонок шалопутных,
Которых где-то повстречали.
Детей своих не помним. Боже!
Они на свет пришли без нас.
И службу нашу без прикрас
Узнают. Но намного позже.
Мы по-другому просто не умели.
Уподобясь лабораторной мыши,
Все указанья, отданные свыше,
Не выполнить, конечно же, не смели.
И вот итог – не радостный, печальный.
Уйдя в запас с военной службы,
Так и остались никому ненужные
У той последней стенки, у причальной.
***
Как с деревьев опадают листья,
Так и годы падают под ноги.
Стал к себе не слишком строгим.
Всё рисую радужною кистью.
Мне б побольше красок и поверь,
«Нет!» скажу я жизненной чернухе.
И с клюкой явившейся старухе
Укажу немедленно на дверь.
Сын за отца
