class="p">Сразу куда-то пропала.
Но это обман всего лишь.
Жизнь бьётся о стенки глаз.
Открой их, а то проворонишь
Судьбу свою, что без прикрас…
Сыну и дочке посвящается
Я купил себе игрушку
Двух солдатиков и пушку.
На столе поставил,
И стрелять заставил.
А они по стойке смирно
Возле пушек встали мирно.
Не хотят стрелять, хоть тресни.
Говорят: "Зачем же, если
Никто нам не мешает,
Никто не нападает.
Если надо, точно в цель
Мы пошлём снаряды.
Супостата гнать отсель
Будем только рады.
Наше дело защищать
От врагов отчизну-мать.
И хоть она игрушечная,
Дадим салют мы пушечный.
Пусть оловянная страна
Подарит счастье всем сполна".
***
Восьмого марта мужчины сама любезность:
Подарки крутые дарят помпезно,
Слова произносят слаще елея,
Готовы прилипнуть даже с помощью клея…
Но праздник прошёл и любезность пропала.
Могут толкнуть иль сказать, что попало.
Про высокие чувства запамятовав временно,
Нахально сидеть перед дамой беременной.
Знаю, не просто постигнуть культуру.
Такое по силам лишь сильным натурам.
Готовы всегда и везде уважать
Ту, что Богом ниспослана нам – женщину-мать!
Свой шесток знал сверчок…
Свой шесток знал сверчок.
Но однажды оступился дважды.
Получил такой щелчок,
Что сегодня – ждёт суда господнего.
Доживает еле-еле
И не лезет во все щели…
Так и нас всех приучили,
Чтоб тихонечко мы жили.
Без проблем чтоб пили, ели,
От такого счастья млели,
Шли вперёд, забыв про раны,
На закланье как бараны…
Ну а что же наш сверчок?
Тот урок не дал толчок.
Он о бедах не тужил,
В щель забившись, тихо жил.
Понемногу стрекотал,
А потом концы отдал…
Знать ещё не вышел срок
Не хочу я в страшном сне
Дни последние увидеть.
Чтобы близких не обидеть,
Навсегда исчезнуть мне
Каждый день мечтается.
Но судьбе спасибо, сучке
В этой жизненной толкучке
И душа, и тело маются.
Пусть порой хочу я выть,
Знать ещё не вышел срок.
Не нажат пока курок…
Надо жить, смеяться и любить.
Стоит, поверьте, жить!
Каждый по-разному ценит
Прожитой жизни путь.
Одни на счетах измены
Всем показали суть.
Другие хвалятся рьяно,
Никто, мол, не нужен им.
Такое сказать – только спьяна,
И автор – чудак-аноним.
Мне по’ сердцу, правда, третьи.
Их лозунг: "Всегда любить!"
Таких бы побольше на свете
И стоит, поверьте, жить!
***
Кто сказал, что Инет это плохо.
Мол, помойка для глупцов безрадостных.
Быть может и так для миллионов лохов.
А мне – возможность для встреч сладостных.
И пусть я пишу в неизвестность. Но кто-то
Ответ присылает и греет он душу.
Поверьте, что хочется мне доброхота
Всю ночь напролёт у компьютера "слушать".
Мне шлёт прелестная дама послания.
Порою лишь в несколько строчек не более.
О нет, не в скорой любви признание.
Те письма скорее о внутренней боли.
И вот лишь компьютер вопрос доносит:
"Ты меня, позабыв, не обидишь?!"
Бывает, что крышу начисто сносит,
От того, кого никогда не увидишь…
Меж нас совестливых немного
Словно тюленьи туши
В вагонах метро пассажиры.
Наушники воткнуты в уши -
Отключились от внешнего мира.
Закрыли глаза бесстыже,
Не надо, мол, нас кантовать.
Возможно средь них и ты же
Забудешь родную мать.
И будет стоять убого
Средь тех, кто прикрыл глазницы.
Меж них совестливых немного.
Считаю, что лишь единицы.
***
Я словно поезд мчусь вперёд,
Зализывая раны.
Поезд кто-то, где-то ждёт.
Меня никто. Вот странность…
Мои друзья создать сумели
Благоухающий цветник.
А я лечу туда бесцельно,
Где только жизненный тупик.
***
Мячик крикнул: «Я всех круче!
Захочу, взметнусь до тучи.
Или в космос улечу.
Если только захочу».
Но поддал игрок
Под его округлый бок
И влетел наш друг, прикольно
В ворота свои футбольные.
И теперь на мягкой коже
Провинившаяся рожа.
Объясняется с ухмылкой
И в любви, и в дружбе пылкой.
Опечаленный вратарь
Так в сердцах по ней ударил,
Что зазнавшийся вдруг мяч
Улетел подальше вскачь.
…
Суть истории сей горькой,
Хочешь, верь или не верь:
Новый мяч уже в игре,
Ну а старый – на помойке.
Оказаться хочу выше фальши…
Я карабкаюсь. Руки не держат.
Я всю жизнь был один – без поддержки.
В этом мире огромном – песчинкой.
У начальства в глазу – соринкой.
Я пытался сказать натужно,
Но меня посылали дружно:
Мол, не надо нам правда эта,
Наша жизнь чёрной ложью согрета,
Мы привыкли во мгле жить без света,
Ну а ваша здесь песенка спета!
…
Продолжаю карабкаться дальше,
Оказаться хочу выше фальши.
Стрекотуньи…
Две девчонки в трамвае стрекочут.
В полный голос смеются, хохочут.
Новостями спешат поделиться:
Почему им ночами не спится,
Кто обнову купил в магазине,
Кто гоняет на новой резине,
Как найти жениха побогаче,
Чтоб с квартирою был и с дачей…
Невдомёк стрекотуньям, что их
Материт мужчина с усами.
Вот об этом по сути мой стих,
Ну а выводы делайте сами.
Не надо людей дурачить
Есть человеко-потоки.
Веками в одном направлении.
От своего истока,
До вечности и забвения.
Есть те, кто считает иначе:
Они – вне пространства и времени…
Не надо людей дурачить.
А то ударят… по темени!
Здесь жил не я, а некто…
За окном Петербург. Это точно.
Здесь жил не я, а некто.
Лишь моя телесная оболочка
Бродила по улицам и проспектам.
…
И вернусь я сюда едва ли,
Ведь душа обитает в заоблачной дали.
Искрой взлететь и сгореть…
Меня каждый день обвиняют в чем-то.
В том, что не совершал.
Говорят, мол, жил я никчёмно,
И дом мой совсем обветшал.
И дерево возле дома
Зачахло и вовсе поникло…
Все это нам знакомо,
К словам этим мы привыкли.
Скажут ещё, что дети,
Хоть выросли, но не те.
За все грехи на планете
Меня обвинят, потому что хотел
Не быдлом при жизни остаться,
А искрой взлететь и сгореть.
Трудно, но надо стараться,
А главное – надо успеть!
Я маленькая корпускула
Я маленькая корпускула
Без интеллекта, без мускулов.
В состоянии этом, поверьте,
Хочу быть с рожденья – до смерти…
Не хочется жить. Скучно
Вечер. Луна. Тучи.
Не хочется жить. Скучно.
Кто-то кричит, стонет.
Не поймёшь, плывёт или тонет!?
Сердце болит тоже,
Понимая, что всё непохоже
На то, что
