в то место, где у неё должна была быть голова, вспарывая протухшее мясо.
Не встретив сопротивления, оружие рассекло туловище, и наружу вывалилась требуха, тут же запёкшаяся в раскаленном воздухе. И тем не менее тварь продолжала дёргаться, стремясь обвить меня и сковать движения.
Пустив порцию эфира, отсёк нити, тянущиеся от кукловода к марионеткам, на мгновения лишая его управления. Но это было ненадолго, чёртовы нити были чрезвычайный прочные и, как назло, огнестойкими, так что вся эта биомасса скоро вновь придёт в движение.
— Андерсон, выводи бур в пещеру, Клаус, укажешь направление. Первое звено, прикрытие техники, третье и четвертое, в оборону, второе, со мной! — раскидывая метки командирам звеньев, раздал я приказы, одновременно с этим поглощая кристалл тримития и заряжая аспиды.
Вспыхнувшее на клинках марево вновь начало фокусироваться на остриях, но я не дал этому произойти, распределив эфир по всему лезвию. Один взмах, второй, и сорвавшиеся широкие дуги проложили небольшой коридор в прущих на нас тварях.
Ступая по залитому кровавой жижей полу, от которого уже поднимался пар, я ломился вперёд, к центру чащи, где по-прежнему бурлило прозрачно-коричневое озеро.
Инфракрасные камеры при таком пожарище были абсолютно бесполезны, и мы давно перешли на обычные фонари, встроенные в костюмы, да и света от пламени было предостаточно, и сейчас гроздья кристаллов, причудливо преломляя попадающие на них лучи окрашивали стены пещеры в причудливые тона.
Так что пока добирался до озерца-кукловода, оно успело сменить с десяток цветов, и нырял с разбегу я уже в изумрудную бездну.
Следовавшее за мной звено, остановившись на пяточке возле обрыва, разом залило напалмом бурлящую поверхность озерца, превращая её в спёкшуюся корку, а я стал погружаться, хотя вернее было сказать, протискиваться сквозь десятки, а то и сотни тел всякой местной живности скрепленной между собой той самой жижей.
— Командир, мы развернули эту неповоротливую скотину! — раздался голос Шпильки, перемежаемый помехами. — Выходим на маршрут, можете возвращаться.
— Двигайтесь вперёд! Первое и третье звенья, двигайтесь с буром. Четвёртое, прикрывайте проход. Второе, готовьтесь выдергивать по команде либо через две с половиной минуты! — отдал приказы я, продолжая погружаться-двигаться вперёд.
Будем надеяться, меня услышали. Несмотря на небольшое расстояние, то ли тело, то ли само озеро здорово мешало связи, а мои сенсоры и вовсе отключились, едва я ушёл «под воду» больше чем на пару-тройку метров.
И сейчас я двигался вперёд, ориентируясь лишь на ярко пылающее, словно небольшое солнце, эфирное ядро, которое, без сомнения принадлежало озерному кукловоду.
Связь с поверхностью порвалась окончательно, зато я прекрасно слышал, как скребутся о внешнюю броню твари, оживавшие при моём приближении. Выведенный в угол таймер отсчитывал секунды, и я уже на полном серьёзе начал переживать, что не успею добраться до ядра за отведённые четыре с половиной минуты.
На визор шлема присосалась какая-то дрянь, пытаясь своим изогнутым клювом проковырять дыру в неимоверно прочном стекле, и, судя по вспыхнувшим сообщениям, на пару микронов оно тоньше стало.
Но вот мои ноги, облачённые в тяжёлые ботинки с лязгом, стукнули о каменное дно чаши, возвестив о том, что я почти достиг цели.
Чёртов долбоклюй помимо того, что поцарапал мне броню, ещё и камеры перекрыл, но сейчас я ядро чувствовал чуть ли не всем телом, так что мог найти его и с закрытыми глазами.
— Пятьдесят четыре секунды… Пятьдесят три…Пятьдесят… — заговорил помощник, а до центра твари оставались считаные метры.
Шаг, ещё шаг, а тела тварей, подвластных своему кукловоду, стали смыкаться вокруг меня всё сильнее и сильнее, сковывая с ног до головы.
— Надо же, сообразил, наконец, — раздражённо произнёс я, прикасаясь заряженным аспидом к броне и пуская эфир по внешней оболочке.
Сенсоры и датчики брони протестующе взвыли, сообщая о мелких повреждениях, но очищающее пламя мгновенно спалило оплетавшую меня биомассу, даруя пару свободных метров.
Рывок вперёд, и я чувствую, как натягивается трос, которым я был пристёгнут к одному из бойцов на поверхности. И тут же почувствовал толчок в обратную сторону. Блин, парни решили, что это сигнал!
Упёршись ногами в скалу, перенаправил энергию на ноги и резким прыжком, разрывая нахлынувшие на меня полуразвалившиеся тела на мелкие куски и вминая их в более свежие, вонзил клинок в светящееся и обжигающее ядро кукловода.
В руку отдало так, будто пьяный слон лягнул. Треснувший кристалл озёрного кукловода, используя аспид словно проводник, в мгновение ока затопил меня своей энергией, едва не лишив сознания. А может, и лишив, так как я спустя лишь пару секунд осознал, что меня тянет куда-то вбок и наверх, а в ушах слышался голос командира второго отделения.
— Тащим его! Судя по всему, живой, только молчит чего-то. Быстрее, мать вашу, пока его там совсем не завалило.
И действительно, стоило мне только убить эту тварь, как озеро стало иссыхать, превращаясь просто в обычную могилу, а непонятная жидкость просто утекала куда-то вниз.
По итогу, вытаскивали меня раза в три дольше, чем я погружался, зато отдохнуть успел и привести мысли в порядок, так что, оказавшись на поверхности, сразу же направился вслед за буром, успевшем проложить приличную шахту, лишь в одном месте напоровшись на жилу орданиума.
По итогу, стоило только Клаусу ещё раз сориентироваться, выяснилось, что мы совсем недалеко от главной пещеры, так что до Жилиных было, считай, рукой подать.
Выделив время на небольшую передышку и пополнив боезапас, дал команду Шпильке вновь запустить бур, сломав небольшую перегородку, отделявшую нас от «стойбища» обезьян.
Едва бур выбрался наружу и в очередной раз распахнул створки, как мы тут же высыпались наружу, используя ту же тактику, что и в пещере с озером, то есть заливая огнём всё доступное пространство.
Стоило только пламени вырваться из сопел огнемётов, как огненные цветки закрутились, образуя вихри и следуя порывам мощного ветра двинулись обратно на нас.
— Умная «мартыха» на час, потолок! — сориентировался один из бойцов, меняя огнемёт на щит с мечом и ставя общую для всех метку на визоре.
Я пригляделся и увидел в указанном месте висящую вниз головой обезьяну, сжимающую в руках приличных размеров труп собрата из головы, которого шли потоки воздуха.
— Твою мать, он, что, эфир из твари выкачивает? — неприятная мысль кольнула меня, но руки уже действовали на автомате.
Выхватив пистолет, усиленный кристаллами тримития, вначале превратил в кровавые брызги «батарейку», а после и самого любителя приносить своих же товарищей в жертву.
Стена пламени, едва не докатившаяся до наших позиций, замерла, но сквозь неё, обжигаясь и вопя от боли стали прыгать крупные обезьяны, размерами могущие поспорить с моими бойцами, облачёнными в тяжёлую броню.
Но, как ни крути, на нашей стороне было преимущество в огневой мощи и опыте, так что едва стоило мне обезглавить ещё одну одарённую мартышку, имевшую наглость даром поднимать и метать в нас огромные булыжники, как запал местных обитателей иссяк, и они, вопя и скача по стенам, принялись улепётывать, прячась в многочисленные норы.
— Второй и четвёртый, все доступные отнорки залить напалмом. Шпилька, Клаус, выжмите из бура всё, даже если он загнётся после этого! Чтобы уже через полчаса я одной рукой здоровался с Жилиным, а второй проверял счёт, на котором прибавилось изрядное количество нулей, — размозжив череп «каменной» мартышки, достал приличного размера кристалл эфира.
Блин, а ведь даже если учесть, что я попортил кристалл болотного кукловода, разрубив его на части, то даже в таком состоянии он должен стоить неприлично дорого. Вот же ж дилемма, включить в договор право на пещеру или продать информацию Жилиным?
Тем временем бур пересёк огромную пещеру и врубился в остатки прохода, который совсем недавно обвалили люди Жилина. То ли из-за этого, то ли Андерсен и вправду запустила бур на износ, но скорость прокладки шахты возросла существенно, и мы двигались за ним едва ли не бегом.
И что самое приятное, на всём оставшемся пути, нам не повстречалась ни одна мартышка. Но это радостно для нас, а вот для Жилина и его людей это означало только одно, основная масса тварей сейчас пёрла на них.
И тем не менее, пускай мартышки и проявляли «зачатки» разума, всё же они остались животными, не догадавшимися выставить дозорных, и наше появление позади них стало для местных аборигенов, даже одарённых, неприятным сюрпризом.
Едва пробившись
