Арен-Фес отойдет от дел. Привел его показать, точно как мой отец, решивший похвастаться нашим Кастором.
Нашим… Имел ввиду меня с ним или себя и отца. И прочих. Я так и не поняла толком, участвовали остальные присутствующие в «процессе» или только наблюдали. Пару дней назад, обозлившись, я спросила у мужа, кто из Холинов в действительности отец ребенка, которого он называет своим. На что мне ответили, что я могу попробовать выйти за ворота Холин-мар без позволения и тогда сразу пойму. Если отец он, поводок договора отпустит, возможно. А если нет… И повторил слова Эдера о крови Холин.
— Занятный, — я все еще разглядывала молодого инквизитора.
— Действительно, особенно если учесть, что сюда они прикатили на красном “маарде”.
Я не сумела скрыть любопытства, а Драгон знал о моей слабости именно к этим магмобилям и предложил немного прогуляться и посмотреть.
Смотрины закончились задранным в туалетной комнате подолом и десятью минутами мужниной страсти, после чего Драгон ушел, а я переждала дрожь в коленках, поправила чулки и платье, посмотрела на себя в зеркало, решительно содрала с шеи и ушей фамильные сапфиры, оставила на полке вместе с обручальным кольцом, а потом вышла наружу и угнала инквизиторский “маард”.
Потому что когда-то это был мамин “маард”.
Я улыбалась, когда поняла, и даже сжала руку Драгона, что он, разогретый ликером и вниманием к своей персоне, воспринял как приглашение к близости.
Я знала этот магмобиль, в салоне все еще неуловимо пахло чем-то родным. Папа учил меня водить именно на нем. И если появление “Феррато Маард” перед Холин-мар не было знаком свыше, то что тогда им считать?
Глава 7
В конце мая в Нодлуте еще холодно. Тут даже летом по ночам бывает довольно холодно. Так что я, бросив магмобиль на улице и рванув через парк, основательно продрогла. На мне было только платье, хоть и с закрытыми плечами, но совсем не годное, чтобы прогуливаться по ночам, когда на траве — иней. Бежать в туфлях на каблуках напрямик, не разбирая дорожек, то еще приключение, но я нашла получше. Выскочив из зарослей шиповника у самого выхода из парка я чуть не сшибла некроманта явно возвращавшегося с работы. Убойный запах, убийственный взгляд с подсветкой, дежурное «тьма» и блеснувший на лацкане значок надзора. Последнее меня успокоило, а я уж решила с перепугу, что меня отловили.
— Эленар? — удивился подбитый темный и откинул капюшон. — Что вы тут делаете в таком виде и в такое время?
— Д-д… Д-добрый вечер, Бернет, а я вот… сбежшш… сбежала, — отчего-то сразу призналась я и позорно разрыдалась.
Напряжение, нервы, паника, да и не такой я опытный водитель. Плюс ко всему — мерзкое ощущение тянущейся следом веревки, пуповины. Об этом Драгон предупреждал?
Когда добралась до города шею ощутимо сжимало и сейчас вот — тоже, потому и говорила шипя и заикаясь.
Маджен Нери от моих слез растерялся. С полминуты он соображал, что и как, затем снял с себя мантию и, спрятав меня под нею, потянул в сторону.
К дому мы подошли с заднего двора, с черной улицы.
Госпожа Норкинс, моя соседка-прачка, не пришла посушить простыни, как любила делать, и без привычно мотающихся полотнищ было до странного пусто и просторно. Калитка не скрипнула, светсфера над крылечком не зажглась, но дверь приоткрылась. Дом подмигивал лунными бликами в стеклах круглого окна кухни.
А еще, едва я ступила во дворик, петля на шее пропала. И слезы как-то сразу высохли.
Меня спрятали.
Но это ничего не значило. Дом — первое место, где меня станут искать, едва поймут, что я сбежала, если уже не поняли. Ведь кто-то же дернул за поводок? Драгон, заглянувший ко мне в комнату и сообразивший, что я вовсе не ушла спать, как ему сказала?
Я посмотрела на Бернета, затем сняла и вернула ему его мантию. Продолжила смотреть.
— Вам нужна помощь, — наконец произнес он, поняв, что я не знаю с чего начать.
— Да, верно. Нужна, — созналась я.
— Через час за мной приедет служебный экипаж, чтобы отвезти в пригород, в Дат-Кронен. Оттуда можно легко добраться попуткой в Ливено. А из Ливено… А вам куда нужно? Вам есть, куда поехать? — стал спрашивать Нери.
— А куда можно из Ливено?
— Много куда. В Нункор, в Корнэ, в… — он продолжал говорить, а я задумалась.
В Корнэ у хладена Феррато дом и мастерская. Одна из. Что будет, если я нагряну к нему без предупреждения? Ему единственному из всех плевать на Холинов, его не посмеют тронуть. Наверное. Мартайна тоже бы не тронули. Вампиров вообще не очень-то тронешь, но Мартайну на меня плевать. А еще у хладена Феррато домик в горах. Тот самый, куда уехали родители перед тем, как их не стало. Мама как-то сказала, что это волшебное место. Самое безопасное из всех. Потому что там она поняла, что что можно просто жить. Без оглядки.
— А до Иде-Ир далеко?
— Я не знаю, где это.
— Рядом со Светлым лесом. В горах, — пояснила я.
— Туда не попасть. Черный мор. Карантинная зона тянется по краю провинции Нар-Кемен, через Дейм, вдоль земель Эфар и вдоль границы с Ирием тоже. Даже если…
— Значит, мне туда не надо. Согласна на Дат-Кронен.
— Это все, что в моих силах, — виновато проговорил маджен Нери и немного виновато добавил: — Вы мне нравитесь, Эленар…
— Но не настолько, — сказала я, когда он запнулся.
— Не настолько, — согласился Бернет. — Это моя личная инициатива. И я сильно рискую впасть в немилость у главы семьи. Нери не станут сориться с Холинами из-за вас. Советую взять с собой деньги, драгоценности и артефакты. Что-то мелкое и дорогое, что легко спрятать, продать или обменять. Минимум вещей. Простая одежда, удобная обувь. Поторопитесь. У вас меньше часа. Я постучу.
Первым делом я бросилась в подвал, к сердцу дома. Стояла на коленях перед опутанной барбарисовыми ветвями земляной чашей, где в каменном венчике тепло сияла рубиновая друза. Хаулит пустил в ложе чаши тоненькие хрупкие корешки, и я щедро налила что крови, что слез. Дом вздыхал, и мне казалось, будто сгустившиеся тени обнимают меня невидимыми теплыми крыльями.
Потом в сердце толкнулось — пора.
Я поднялась наверх, быстро и без суеты собрала сумку, переоделась. Денег было совсем мало. Не для долгого пути. Зато магических мелочей — хоть отбавляй. Пришлось одернуть себя, подумать и выгрузить половину.
В дверь постучали, когда я спускалась, сжав в ладони оставленный отцом магфон. Дернулась было к выходу,
