Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 91
мои руки от повязок.
– Ты хочешь, чтобы я кого-нибудь позвал сюда? Доктор Стинсон закончит групповые занятия через пятнадцать минут.
Он имел в виду Каспер.
Винни улыбнулся мне своей особой улыбкой, приоткрывая рот и обнажая все зубы. Каждый зуб заключен, подобно картине или фотографии, в золотую рамку. Неожиданно у меня возникло сильное желание потрогать один из этих блестящих зубов.
Винни засмеялся:
– Тебе нравятся мои классные зубы? Это дорогого стоит, но моя улыбка мне стоила еще дороже, если ты понимаешь, о чем я. Зовем доктора или нет?
Я помотала головой – «Нет».
– Да, так-то. Ты сильная девочка, Дэвис.
Винни осторожно размотал марлевую повязку с обеих рук. Отделил длинную салфетку от левой руки, потом от правой. Он бросил их в металлическое ведро для мусора, и они издали мокрый и мягкий шлепок. Мое сердце начало биться немного быстрее. Но я пока еще не смотрела вниз.
Винни наклонился ближе, работая со швами пинцетами и зажимами. От него пахло одновременно приятно и раздражающе, что-то вроде запахов масла для волос и кофе. Я не отрываясь смотрела на потолочные лампы до тех пор, пока перед глазами не появились большие темные тучи. На одной из потолочных панелей виднелось пятно в форме почки цвета пригоревшего на сковороде масла.
– Тебе не больно? – спросил он. – Я стараюсь как могу, дорогая.
Раздался звук льющейся воды. Винни мыл руки. Я подняла руки вверх.
Они бледные и сморщенные от того, что были перевязаны долгое время. Я перевернула их и посмотрела на красные швы, похожие на веревки, пробегающие от запястий до локтей. Потом легонько дотронулась до них. Винни хмыкнул. У него низкий мелодичный голос.
Для него я всего лишь еще одна уродливая девчонка, еще один рабочий день.
– Все в порядке? – Он растер крем ладонями и поднял их вверх.
Под этими новыми шрамами я видела старые. Мои шрамы похожи на плотины или что-то в этом роде. Бобер просто добавлял новые доски и прикреплял их к старым.
Я кивнула Винни. Крем разогрелся в его руках и приятно лег на кожу.
В самый первый раз, когда я порезала себя, лучшее было после: промокнуть рану ватным тампоном, аккуратно подсушить, изучить со всех сторон, заботливо убаюкать руку, прижимая к животу. «Ну, ну».
Я резала себя, потому что не могла справиться с собой. Все просто. Мир превратился в океан, волны смывали меня, вода оглушала, сердце утопало в воде, паника разрасталась до вселенских масштабов. Мне необходимо было освободиться, сделать себе больнее, чем делал этот мир, чтобы потом я смогла пожалеть себя.
«Ну, ну».
– Это противоречит здравому смыслу, да? То, что причинение себе боли заставляет вас чувствовать себя лучше. В некотором роде вы можете избавить себя от боли, причиняя себе боль, – говорила нам Каспер.
Проблема возникает потом.
Как, например, то, что происходило сейчас. Чем больше шрамов, тем больший урон. Порочный круг: больше шрамов – больше стыда – больше боли.
Винни мыл руки, и звук льющейся воды возвращал меня к реальности.
Я смотрела на свою кожу, и у меня сводило желудок. Он повернулся:
– Второй раунд. Ты уверена, что не хочешь, чтобы я позвал сюда кого-нибудь еще?
Я покачала головой, он кинул мне простыню и попросил перевернуться на спину на кушетке, жестом предлагая спустить шорты. Я быстро сняла их под простыней, чуть дыша и прижимая простыню к скромному нижнему белью. Бедра покалывало, и они покрылись гусиной кожей от прохладного воздуха.
Я не думала, что боюсь Винни, но я внимательно следила за движениями его рук, на всякий случай держа наготове свое «чувство улицы». Когда я была маленькой и не могла уснуть, то теребила простыню между большим и указательным пальцем. Сейчас я делала то же самое с нижним бельем. Оно совершенно новое, мягкое, розового цвета, разложенное кем-то на моей узкой кровати вместе с небольшой открыткой. Там было семь комплектов, на каждый день недели. На них не имелось дырок, пятен, и от них пахло пластиковой упаковкой, в которую они были завернуты. От них не воняло, они не пахли мочой или кровью от менструации. Я думала о нижнем белье, касалась пальцами чистой хлопковой ткани, и что-то переключилось внутри меня, как будто я расшатывала груду камней, вынимая один из них, треск, проседание, выдох…
– Медсестра. Ава. Купила. Мне. Это. Белье.
Я произнесла это шепотом, сама не знаю почему. Неизвестно, откуда взялись эти слова и почему они вдруг выстроились в ряд. Мой голос стал скрипучим после длительного молчания, похожим на охрипшую лягушку. Это длинное предложение было первым за несколько дней, и я знала, что Винни добросовестно запишет в журнале следующее: «Ш. Дэвис произнесла вслух целое предложение, когда я снимал повязки. Ш. Дэвис сказала, что у нее нет нижнего белья. Обычно пациентка не разговаривает по своей инициативе; селективная немота».
– Это было чрезвычайно мило с ее стороны. Ты ее поблагодарила?
Я покачала головой.
Когда я порезала себя на чердаке, на мне была футболка, нижнее белье, носки и ботинки. Там оказалось столько крови, что Эван и Дамп не знали, что делать. Они завернули меня в простыню.
– Тебе следует поблагодарить ее.
В Крили я попала в больничной одежде и тапочках. Медсестра Ава подобрала мне одежду. Она же купила мне новое нижнее белье.
Я должна была поблагодарить ее.
Бинты и салфетки, которые были у меня на ногах, выглядели как длинные гирлянды, покрытые пятнами, Винни поднял их и бросил в ведро. Потянул и зажал пинцетами.
Так и с руками: мне не было больно, когда он снимал швы, но кожу покалывало, и я чувствовала резкую боль, когда он тянул пинцетами в разные стороны.
Он торопился, и я опять почувствовала боль, только на этот раз она напомнила мне ощущения, когда я резала, сильно резала. То, как глубоко я вонзала стекло, сразу же прокалывала кожу и вынимала, тащила с силой, чтобы пролить реку и утонуть в ней.
Ох, как же больно проливать эту реку! Ты чувствуешь одновременно острую и неясную боль; словно завеса раздвигается и закрывает глаза, тяжелое дыхание вырывается из ноздрей.
Это очень больно, больно, больно. Но когда идет кровь, становится теплее и спокойнее.
Винни поймал мой взгляд. Я слишком часто дышала. Он понял, что происходит.
– Готово.
Он заботливо наблюдал за тем, как я садилась. Тонкая бумага порвалась подо мной.
Лестницы. Шрамы на ногах выглядели как перекладины лестниц. Я провела пальцами вверх от колена до бедра: выпуклость, выпуклость, еще одна. Руки Винни в креме казались
Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 91
