Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 91
наплевать.
И разорвала бумагу пополам.
Саша такая горячая от слез, она излучала странное тепло, и я немного отодвинула от нее свой стул. Я почувствовала на себе взгляд Блю.
Саша посмотрела вниз на свой лист бумаги и промямлила:
– Ты. Толстая задница. Черт тебя побери.
Со скоростью птичьего полета Блю пересекла круг и выхватила рисунок из-под меня. Она стояла посередине круга и смотрела на меня, вытаращив глаза.
Каспер бросила взгляд на нее и спокойно сказала:
– Блю.
Это было предупреждение.
Блю развернула комок бумаги, распрямляя его. Она всмотрелась в рисунок, и ее лицо медленно расплылось в улыбке.
– Это что, я? Классный рисунок, Молчаливая Сью. Мне нравится, что ты перечеркнула меня.
Блю показала рисунок остальным.
– Она меня стерла.
Потом она снова скомкала бумагу и бросила ее мне на колени. Я позволила ей упасть на пол. По пути на свое место Блю сказала Каспер:
– У нее лучше получилось это выразить. Это очень даже похоже на то, что происходит у меня в голове, когда я наношу себе повреждения. Сотрите меня.
Каспер повернулась к Саше, но прежде чем она начала говорить, Блю прервала ее:
– Вы знаете, это очень несправедливо, доктор.
Каспер взглянула на Блю.
– В чем несправедливость?
Мое лицо начало гореть. Я посмотрела на часы. Всего через несколько минут я могла встать и уйти, чтобы снять с себя этот панцирь.
– Ей никогда не надо ничего рассказывать. Нам всем приходится говорить, выворачивать наши чертовы кишки наизнанку, а она не проронила ни слова. Мы, может быть, комики, выступающие перед ней.
– Занятия в группе добровольные, Блю. Если кто-то не хочет говорить, он не обязан это делать. Чар…
– Молчаливая Сью, расскажи всем, что ты там написала, – попросила Блю. – Не хочешь? Хорошо, я расскажу. Она написала «Прочь. Прочь, заглушите это». Заглушить что, Сью? Выкладывай. Время пришло.
Проклятый Фрэнк носил массивные серебряные кольца, украшенные зловещими черепами. Он постоянно протирал их об рубашку, пока они не начинали безупречно сверкать. Его пальцы были покрыты пятнами и ожогами от зажигалок, и он вонзил их мне в шею, стаскивая меня с чердака. Эван и Дамп мяукали как котята у него за спиной, но они всего лишь мальчишки, которым нужны наркотики. На улице стоял мороз. В апреле выпал неожиданный снег, превратившийся в ледяную корку. В такую погоду лучше не выходить из дома: от снега с дождем незакрытое лицо промерзало и пальцы превращались в кости, покрытые жесткой кожей.
Когда Проклятый Фрэнк открыл дверь и впустил нас, мне уже тогда следовало понять, что он не позволит мне остаться там просто так. Эван и Дамп внесли меня, и тогда мне следовало внимательнее рассмотреть лица девушек, которые сидели на порванном диване. Все расплывалось перед глазами, я подумала, что они просто под кайфом – смотрят невидящим взглядом. Теперь уже я понимаю, что их глаза были мертвы. Я оцепенела, легкие словно наполнились цементом.
«Просто сделай это, – сказал Проклятый Фрэнк тем вечером, и мое дыхание исчезло, как только его пальцы сильно сжали меня. – Сделай это, как другие девчонки. Или я сам это сделаю».
Если какая-нибудь девушка попадала в Сид Хаус и хотела там остаться, то внизу было пустое помещение, ничего кроме матрасов. Фрэнк держал девушек в этой комнате. Мужчины приходили в дом, платили Фрэнку и потом заходили туда.
ПРОЧЬ. ЗАГЛУШИТЕ ЭТО. Моего отца. Мою мать. Мою тоску по Эллис. Мужика в подземном переходе, Проклятого Фрэнка, мужчин из комнаты внизу, людей с улицы, которые носят в себе слишком много монстров, голод, и печаль, и усталость, ощущение собственной никчемности, непривлекательности, недостаток любви – просто заглушите все это, я хочу уменьшаться и уменьшаться, пока не превращусь в пустое место.
Это было в моей голове там, на чердаке, когда я достала битое стекло из своей аптечки и начала кромсать себя на мелкие кусочки. И я бы резала и резала целую вечность, но в тот момент я хотела довести дело до конца, чтобы все навсегда закончилось. Я бы зашла дальше, чем Эллис. Не испортила бы все, как она: я бы умерла, а не повисла бы где-то между жизнью и смертью, как получилось у Эллис.
В тот раз я делала все, чтобы умереть.
Но я жива.
В голове звучала музыка, взгляд затуманивался. Я с трудом различала очертания Блю, ее елейное выражение лица и испорченные зубы, но по мере того, как я приближалась к ней, начинала ощущать вкус того, как я буду долбить это лицо, пока не вытолкну в коридор. Странное дело – мое тело одновременно становилось тяжелым и невесомым и небольшая часть меня парила в воздухе и улетала прочь. Каспер называет это временной потерей контроля над сознанием – но я продолжала идти, пошатываясь, по направлению к Блю, даже когда она нервно засмеялась и произнесла:
– Ударь меня.
И встала наготове.
Джен С. поднялась.
– Пожалуйста, прекратите, – попросила она.
Раньше, когда я жила на улице, я называла это «чувством улицы». Словно электрический провод туго натягивается и проходит сквозь тело. Это означало, что я могла сжать кулаки и готова была сражаться с двумя пожилыми женщинами за забытый спальный мешок у реки. Это означало, что я могла сделать многое, чтобы пережить ночь и провести следующий день в бесконечном хождении по улицам.
Голос Каспер ровный и чистый.
– Чарли, еще одна потасовка, и я не смогу тебе помочь.
Я внезапно остановилась. Чарли. Чарли Дэвис. «Шарлотта, – сказал тогда Эван, и я видела его глаза, пьяные и блестящие, пятна моей крови на его щеке тем вечером на чердаке. – Какое красивое имя». Он целовал меня в голову снова и снова. «Пожалуйста, не покидай нас, Шарлотта».
Отец учил меня определять время на часах, показывая, сколько осталось ждать. «Длинная стрелка здесь, а короткая тут. Когда короткая здесь, а длинная здесь, значит, мама сейчас вернется домой». Он прикуривал сигарету, и, довольный собой, раскачивался в кресле.
Стрелки на настенных часах показали мне, что пора идти снимать повязки.
Я шла, пошатываясь, дурацкий ботинок-нога зацепился за ковер, пока я наконец не подошла к двери. Я отпустила ее, и она с шумом хлопнула за моей спиной.
Повязки снимал Винни, медбрат дневной смены, его большие обветренные руки работали методично. В процедурной очень чисто и прохладно. Пока я устраивалась на столе, бумага шуршала подо мной. Я смотрела на стеклянные банки с длинными ватными палочками для ушей, бутылки со спиртом, аккуратно подписанные ящики. У Винни серебристый поднос, все готово: ножницы, пинцеты, зажимы и кремы.
Он сделал паузу перед тем, как начать освобождать
Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 91
