должных прикрас. А именно: я начинаю осознавать, что мне придется пройти большую часть кладбища, чтобы оказаться в нужной точке! И это полнейшая катастрофа!
Я с детства не переношу трупы, кровь и прочую замогильную атмосферу! Все эти составляющие заставляют меня впадать в предобморочное состояние! В особенности, если учесть какая у меня шальная фантазия, и то, что я практически поголовно верю во все сверхъестественное, магическое и не поддающееся научным объяснениям!
У-жас!
Но! Этот ужас вполне преодолим. Всего лишь стоически, сжав зубы, пробраться сквозь мрачные, безликие могилы. Поскольку после: останется лишь прыгнуть в атмосферный портал! Вся жуть останется позади! Жаль, правда, что я не смогу пройти кладбище с закрытыми глазами. А, если бы все-таки и решилась, то боюсь, пришлось бы хоронить уже новый труп. Мой труп! Поэтому вариант игры «пройди через кладбище, не открывая глаз» - отпадает на неопределённый срок.
Джинсы, толстовка, капюшон на голову, кроссовки, розовый чемодан, посидеть на дорожку – и вот я уже закрываю дверь, прощаясь со своей старой жизнью.
Вы, наверное, снова думаете, что у меня явные проблемы с головой, раз я додумалась затеять переселение в другой мир, что в априори - невозможно. Однако я уверена: у меня получится. Не знаю, самоуверенность это, или же шизофрения...
Только вот, я чувствовала грядущие перемены...
Этому странному чувству: нет должных объяснений. Но я ему верила. Верила…
2.3.
Добраться до кладбища оказалось не так уж сложно. Правда, та малая численность пассажиров в автобусе, смотрела на меня довольно странно. Словно я контрабандист со стажем или же опасный преступник в бегах.
Я же не понимала, что здесь такого?
Ну подумаешь, девушка с розовым чемоданом посреди ночи выходит на кладбище? Точнее, как на кладбище? Не на самом, конечно же кладбище, но практически вблизи, где находится остановка. Ну, подумаешь, выгляжу я, скажем так, не презентабельно. Правда по моему внешнему виду, вообще трудно что-либо сказать, поскольку я голубоглазая блондинка, что, несомненно, смотрится ангельски и всегда играет мне на руку. Однако, я все равно не понимала: чего так пялиться?! Мало ли, у человека дела какие-нибудь, а в чемодане, например, цветочки или же новые прутики для оградки!..
Ох уж эти вечные домыслы и взгляды, словно у следователя на допросе! Людям только бы додумывать, вместо того чтобы не делать поспешных выводов! Или, вообще, не делать никаких выводов! Не знаешь человека, знакомиться не планируешь: ну и нечего пялиться, как на базаре!
Стоит мне выйти из автобуса и пройти несколько метров, по тропинке, вперед: не так далеко, я вижу ржавые, кованые ворота. Ворота, которые, конечно же, закрыты на большой увесистый замок.
«А ты думала: при твоем появление ворота распахнутся сами собой?» — усмехается внутренний голос, с которым я не могу не согласиться. Вот только, отступать так просто, я не намерена! По крайне мере не тогда, когда до цели остаётся, в буквальном смысле, пару шагов!
Ворота достаточно высокие, с заострёнными прутьями, которые тут же исключают возможность - перелезть. К тому же, в случае непредвиденных и, скажем так, неуклюжих обстоятельств, мне бы не очень хотелось появляться в новом мире, с дыркой на пятой точке. А вероятность такого исхода вполне приличная, если бы я все же рискнула сыграть в «обезьянку». Поэтому данный вариант - отпадает.
Еще несколько секунд я думаю над тем, как пробраться внутрь. Но, в какой-то момент, решаю: «меньше думай, больше действуй!» Поэтому делаю то, что кажется мне безотказным методом! Правда для этого приходиться покричать, чтобы призывать сторожа местной достопримечательности.
Почему местной достопримечательности, спросите вы? Всё просто! Данное кладбище обожают местные жители. Здесь можно А: уединиться; Б: поговорить с умершими и пожаловаться им на свою никчёмную жизнь, ведь больше то некому, поскольку лишь мертвые умеют так проникновенно слушать. Говори, да говори. Хоть всю душу излей! Никто тебя не осудит, не остановит, не пошлет и не скажет: «Чего ты сопли на мокром месте развёл!?». И В: устроить местный развлекательный центр! Что, собственно говоря, и делает молодёжь, когда вытворяет различные ритуалы, призывы духов и прочие дурачества, связанные с мифическими созданиями.
В общем, многие, из нашего посёлка, находят это место вполне забавным. Многие. Только не я!
Спустя нескольких минут, ко мне выходит худощавый старичок, в потертой чёрной куртке, грязных штанах, заправленных в высокие сапоги, которые тоже не отличаются особой чистотой.
«А ты чего ожидала? Что к тебе выйдут в парадном фраке?!» — ехидничает внутренний голос, на что я мысленно фыркаю, продолжив разглядывать мужчину.
В одной руке он держит метлу, вид которой так и кричит о том, что ей пора на покой! А в другой - широкий поводок, на котором грациозно вышагивает огромная, черная собака, от вида которой, я спешно делаю шаг назад.
Вообще, я не пугливая. Ну, не настолько пугливая, как могло бы показаться на первый взгляд. Просто, мало ли… Откуда мне знать, что в голове у незнакомого человека.
Я просто настороженная, восприимчивая и, до боли, наивная, личность. Но не пугливая! Во-о-от.
— Доброй ночи, — тут же произношу я, вцепившись в ручку своего чемодана.
— Чего ошиваешься тут посреди ночи? А, ну, вон! — Он делает резкий выпад рукой, словно отгоняет нечистую силу. А его пёсик начинает премило так скалиться, показывая мне ряд ровных и острых зубов, с передними клыками!
Я сглатываю, делая очередной шаг назад. Однако снова вспоминаю о том, что время постепенно ускользает сквозь пальцы. Поэтому делаю глубокий вдох, собрав всю свою волю в кулак, и снова решительно шагаю вперед, сказав:
— Мне очень надо туда… — Я тыкаю указательным пальцем на пустырь, заполненный каменными могилами, которые в отблеске света, кажутся еще более мрачными и зловещими.
— Еще чего! — усмехается он, глядя на меня исподлобья. — Кладбище давно закрыто, милочка. Все посещения в строго отведённое время! Нечего разгуливать по ночам!
Я хмурюсь, но тут же вспоминаю о своём безотказном методе.
— Думаю, мы с вами можем договориться. Поскольку мне, ну, о-о-чень надо! Вопрос жизни и смерти! — быстро произношу я, а затем лезу в задний карман джинсов и достаю пятитысячную купюру. — Вот. — Я трясу красной бумажкой прямо перед его лицом. А для убедительности, ещё и верчу, показав с двух сторон, чтобы он видел: я не обманываю! — Ну
